Однако зазеркальная пустота так же вечна в своем восхождении, как и свет творения, и ее восхождение также продолжается до сих пор и будет продолжаться вечно. И на всем его протяжении продолжается накопление мудрости, ибо всякое творение, даже сотворение самой ничтожной частицы, не проходит бесследно в общем потоке восхождения. Любое творение, присущее каждому из зазеркалий, особым образом заносится в скрижали мудрости, которая, множась, вместе с потоком флюидов прорывается однажды в очередное зазеркалье, неся в его пустые еще просторы наследие предыдущего. Это наследие становится основой творения в новом зазеркалье, приумножаясь и усложняясь в его восхождении. Таким образом, каждое восхождение обогащает мудрость, текущую от истоков. В нашем безбрежье каждая из волн творения добавляет в эту бездонную копилку свой бесценный вклад. Разумеется, этот вклад будет больше всего там, где созидание достигает своего наивысшего размаха, а этим местом станет, без сомнения, самый стержень пути восхождения сущего. Именно оттуда потечет мудрость, какой еще не было нигде и никогда, вобравшая в себя всю предыдущую. И самой полной ее квинтэссенцией будет наиболее сложная форма бытия, которой из всех, ныне существующих, является разум, как вершина восхождения жизни. И вместилищем этой наивысшей мудрости, следовательно, будут его носители – разумные существа, обитающие в мирах, зародившихся на стержне пути восхождения. Мудрость, конечно, заключена и в построении всех других форм бытия, но в носителях разума она представлена наиболее полно, ибо лишь в них отражена наивысшая степень восхождения. Волей творения, которое несет в безбрежье шестая волна, скопление миров, в число которых входит и ваш, зародилось на самом острие одного из путей восхождения, образованных этой волной, причем самого яркого, широкого и бурного, не имеющего равных по разнообразию построений и проявлений. В таких мирах всегда наиболее ярко выражено то неповторимое новое, что присуще именно этому пути, его собственная первичная форма, не поглощаясь и не растворяясь в накопленном предыдущем, а, наоборот, возвышаясь над ним. Такие вклады в общую мудрость наиболее ценны для дальнейшего процветания и восхождения сущего, а также – для того нового, которому когда-нибудь еще предстоит возникнуть за пределами нашего безбрежья. Ваш же мир замечателен среди всех других тем, что не только кристально отражает первичную форму пути восхождения, но имеет также свою, пусть совсем ничтожную, но неповторимую ни в одном из других. И эта особенность делает его уникальным за многие времена творения. Следовательно, построения, слагающие ваш мир, заключают в себе наивысшую вселенскую мудрость, а ваши плоть и разум являются ее носителями до самых ее вершин, носителями того, что достигнуто общим восхождением вплоть до нынешних времен. И никто в безбрежье, даже далеко опередивший вас в познании этой самой мудрости, никогда не сможет сравниться с вами в этом. Именно поэтому к вашему миру и вашей расе направлены сейчас внимание и стремления познающих всего безбрежья. Именно ваша раса может открыть им пути в те глубины мудрости, о существовании которых до нынешних времен никто даже не догадывался. И наша святая цель сейчас – уберечь ее от стремлений тех, кто идет к достижению своих целей не через созидание, а через разрушение, стремясь получить то немногое, что можно получить сразу, и не задумываясь о том, что в грядущем это немногое, будучи сбереженным сейчас, возрастет немерено.

– Так поступает Великий Ктулху? – вырвалось у меня.

– Да, так поступают прежде всего пожиратели сущности. Сущность любого предмета, материала и существа есть совокупность заключенных и текущих в нем первичных сил, включая многоликий свет и еще множество других, которые могут и не могут быть определены вашими чувствами. Эти силы обусловливают все их проявления и лики деяний. Именно в их сущности, именно в построении этих сил и заключена вся накопленная прежде и обогащенная новым созиданием вселенская мудрость. Она записана в них, словно в скрижалях, особым образом, и именно она движет этими силами, обеспечивая гармонию сущности каждого и сущности всеобщей. Иными словами, сущность и есть мудрость, они – неразрывны, они – одно. Единство же сущности и формы обеспечивается узами, которые образуют силы, текущие внутри формы. Эти узы не только удерживают сущность в единстве с формой, но и направляют потоки сил, которые, двигаясь в каждом предмете по-своему, создают его неповторимый, присущий только ему облик, его неповторимые среди всех других проявления и лики деяний. Поэтому каждый предмет обладает еще и своей неповторимой мудростью, которая, пусть даже ничтожной крупицей, но тоже обогащает мудрость всеобщую. Узы эти прочны в силу своей природы, ибо они естественны для формы и сущности, совокупленных в единое целое. Разрушение их возможно лишь при разрушении одной из этих частей, что неминуемо ведет к разрушению самого предмета и обращению его в те материалы, из которых он был построен. На этом и основан способ постижения мудрости, называемый «путем обогащения сущности». Он основан на глубоком разрушении построений формы применительно к вам – живой плоти, который затрагивает самые глубины этих построений, включая узы, удерживающие сущность в единстве с ними. Способ разрушения для каждого предмета или существа – свой, причем он непременно должен исходить изнутри и быть естественным для этого существа, иначе сущность разрушится вслед за формой и мудрость пропадет впустую и безвозвратно. Например, если существо просто сжечь на костре, силы, составляющие его сущность, рассеются, едва огонь разрушит плоть. Поэтому разрушение должно прийти изнутри, разрушив лишь то, что удерживает сущность, не затронув ее самое. Тогда она сохранит всю совокупность составляющих ее сил и их построение, каким оно было, находясь в единстве с формой. При этом разорванные узы, оставаясь живыми, стремятся вновь обрести утраченную связь и, едва ощутив поблизости родственную форму, воссоединяют с ней свободную сущность, гармонично встраивая ее в уже имеющуюся. Таким образом, существо получает дополнительную сущность и заключенную в ней мудрость, и так может повторяться бесчисленное множество раз. Пожирателям сущности необходимо лишь подобрать сочетание сил, способное вызвать внутри предмета цепь превращений, влекущих разрушение уз, и настроить узы своей формы на воссоединение с его сущностью. Это – непростая задача, она под силу лишь достаточно преуспевшим в познании мудрости и лишь после всестороннего и глубокого изучения жертвы. Но ее решение дает большие преимущества в постижении мудрости и использовании ее в свое благо, так как это можно сделать незамедлительно, не тратя много времени на познание и осмысление познанного, на поиски путей его использования. Обогащенная таким образом сущность делает все это сама и сразу. Именно этим и привлекателен этот жестокий путь, и именно поэтому к нему прибегают все больше и больше молодых рас, созревших для постижения вселенской мудрости, не исключая и вашей.

– Не исключая и нас самих… – скорбно вздохнув, произнес Ибрагим. – Но ведь этот путь бесчеловечен и не может быть оправдан никакими высокими целями. Неужели они, озаренные столь высокими разумом и мудростью, не понимают этого? Ведь созидание не может идти бок о бок с разрушением и строиться на его основе!

– Увы. Представления о человечности и бесчеловечности, добре и зле, созидании и разрушении, о высоких целях и путях их достижения у всех рас, населяющих безбрежье, различны. И объяснять Ктулху, что он поступает бесчеловечно по отношению к другим расам, бесполезно: он просто не поймет этого. Во-первых, потому что его понятия о морали совершенно иные, чем у вас. Во-вторых, все восхождение его расы происходило в постоянном взаимном уничтожении многочисленных рас друг другом, причем его расу, вернее – ее первоначальные формы, уничтожали все, кому было не лень, и в огромных количествах. Можно сказать, она была для других источником не то что мудрости, а просто пищи. Так что для него разрушение и пожирательство вполне естественны. В-третьих, он ни к кому не питает ни ненависти, ни злобы, ни каких-либо других плохих чувств, хотя и добрых – тоже. Он никогда никому не причинил зла с другой целью, кроме обогащения своей сущности. И он никому не желает зла, а тем более – смерти, и не несет их никому напрямую. Но обогащение своей сущности считает наивысшей целью, ставя ее превыше чьей-то жизни и даже жизней всего остального безбрежья, и то, что кто-то при этом гибнет, его вовсе не волнует, для него это – всего лишь досадные издержки.