иной, но зато потом… О, потом, после скандала, как улучшается цвет ее лица, как ободряюще бежит кровь по ее жилам, каким светом победы сияют ее глаза!

Скандал явление интернациональное.

Только пылкая итальянская женщина совершает больше взмахов рук в секунду, чем горячая эстонская женщина выпускает слов в минуту.

Скандал явление вечное.

Словарь утверждает, что русское слово «скандал» происходит от французского «scandale», которое в свою очередь восходит к латинскому «scandalum». Этот ряд можно продолжить от латинян к варварам, к этрускам, к шумерам, ко всем прочим ныне «мертвым» языкам, в которых, конечно же, было живое слово «скандал».

А когда еще и слова-то не было, наверняка было наскальное изображение, которым вдохновенный дикарь запечатлел прекрасную дикарку в процессе грандиозного скандала из-за разбросанных по пещере набедренных повязок.

И как в древние времена, так и в дни сегодняшние встает один и тот же вопрос: что делать? Да, что делать в ситуации женского скандала мужчине?

Ответ прост: ничего не делать.

В процессе женского скандала мужчине остается только одно, единственно разумное — молчать.

Она себе шумит, а ты себе молчишь.

Понимаю: нелегко. Осознаю: невыносимо. Но — эффективно.

Причем в этом стоическом молчании очень важно не поддаваться на ее провокации типа: «Ну, что ты молчишь?! Что ты вечно молчишь?!»

Она же не дура, она же понимает: тебе есть что сказать.

Но каждое сказанное тобой слово только лишняя щепка в костре скандала.

Нет, ну в самом крайнем случае можно ей и врезать!

Но если даже идти на эту экстремальную меру, то тоже — молча. Безо всяких слов.

Она и так поймет.

Впрочем, тут есть опасность: женщина может ответить ударом на удар, и классический скандал обернется банальным мордобоем. А это — фи! — выходит за рамки наших интеллигентных размышлений.

Итак, женщина сама отработает отпущенную на скандал энергию и прекратит его тоже сама.

Ведь женщина — это стихия. И она пройдет, как гроза, уляжется, как буря.

В некогда всенародно любимой песне весьма образно сформулирована драматургия женского скандала:

В нашей жизни всякое бывает.

Налетает с тучами гроза.

Туча уплывает, ветер утихает,

И опять сияют небеса.

А вот когда эти самые небеса засияют, тогда и начинается самое главное — счастливый конец, хеппи-энд скандала — слезы примирения, поцелуи прощения, клятвы любви.

И закрадывается потаенная мысль: а может быть, в этом-то все и дело?

Может быть, женщина затевает горькие часы скандала именно ради сладких минут его завершения, ради сермяжной правды народной мудрости: «Милые бранятся — только тешатся!»

ЖЕНЩИНА И ВСЕ

Знаете ли вы, как смертельно обидеть женщину?

Может быть, сказать ей: «Ты — дура»? Да, обидно, но все же большинство женщин довольно спокойно переживут недооценку своих умственных способностей.

Тогда, может быть, сказать ей: «Ты — уродина»? Да, это, конечно, покруче. Недооценка внешних достоинств воспринимается женщинами гораздо болезненней, чем недооценка способностей умственных.

И все-таки нет, для того чтобы обидеть женщину по-настоящему, по-большому, надо сказать ей совсем другое: «Ты — как все женщины!»

И достаточно. И женщина взовьется под небеса: «Не смей сравнивать меня со ВСЕМИ! Меня не интересуют эти твои ВСЕ! Они — это они, а я — это только я!»

И пошло, и поехало, и понеслось…

Почему? Ну почему каждая женщина так упорно, так фанатично, я бы сказал, так безумно желает быть единственной и практически неповторимой?!

Как, например, отвечает мужчина на излюбленный женский тезис: «Все мужчины — подлецы!» Он недоумевает, он возражает: «Чего это я подлец? Ничего я не подлец. Разве я сделал то-то? Нет, я совсем не делал того-то…»

Короче говоря, мужчина не пускается в абстрактные рассуждения, а пытается ответить на конкретное обвинение.

Но попробуйте сказать женщине самое невинное, ну, к примеру: «Все женщины — кокетки». Думаете, она станет доказывать, что лично она вовсе не кокетка, то есть постарается опровергнуть конкретное утверждение в отношении себя?

Ничего подобного. Она просто издаст абстрактный вопль: «Не смей меня путать со ВСЕМИ женщинами!»

В известной сказке А.С. Пушкина царица задает волшебному зеркалу не такой вполне естественный вопрос: «Как я выгляжу, хороша ли я собой?», нет, она интересуется: «Я ль, скажи мне, ВСЕХ милее, ВСЕХ румяней и белее?»

Зеркало отвечает уклончиво: «Ты прекрасна, спору нет».

Но царице этого мало. Она таки добивается от зеркала информации, что «царевна ВСЕХ милее, ВСЕХ румяней и белее».

В результате чего начинается криминал с отравленным яблочком.

Возьмем два варианта любовных треугольников.

Первый — он, она и ее муж.

Второй — она, он и его жена.

В первом случае мужчину мало волнует наличие у его любовницы мужа. Муж им воспринимается просто как досадный факт, как неудобное препятствие для свиданий с дамой сердца. А в остальном — ну муж и муж. Объелся груш.

Но во втором случае женщину наличие у ее любовника жены волнует чрезвычайно. Причем гораздо меньше — как препятствие для свиданий, это как раз для женщины — дело второе. А первое дело то, что раз есть жена, значит, она — любовница — уже для мужчины не единственная. И это женщину точит, мучит, корежит…

Другая ситуация: мужчина и женщина в театре.

Мужчина смотрит на сцену. Женщина косит глазом в зал.

Мужчина не только не обратит особого внимания, но даже просто не заметит вокруг множество других мужчин в практически одинаковых двубортных костюмах.

А женщина, обнаружив в зале хотя бы еще один ка кой-нибудь бантик или рюшечку, схожие с бантиком или рюшечкой на ее платье, впадет в такой транс и стресс, какие не преодолеет вся мировая драматургия.

Нынче модно составлять «горячие десятки» песенных хитов сезона. А если бы попытаться определить рейтинг песен, которые по сердцу женщине во все времена и сезоны, то не знаю, как бы распределились места шлягеров «Три года ты мне снилась», «Ты — любовь моя последняя», «Ты — моя летняя зима, мое зимнее лето» и даже «Ты — моя банька, я твой тазик», но точно знаю, что самое первое место в такой «горячей десятке» заняла бы простенькая бардовская песенка «Ты у меня ОДНА, словно в ночи луна».

Да, это только неразумный мужчина мог додуматься до песенного текста: «Мне тебя сравнить бы надо с первою красавицей».

Какие могут быть сравнения?

Хоть с первой красавицей, хоть с двадцать первой!

Даже если это сравнение окажется в пользу женщины, все равно сама мысль о возможности сравнения — уже