– Мистер Струан! – Главный старшина сухо отдал честь. – Его превосходительство шлет вам наилучшие пожелания и просит присоединиться к нему на флагмане без промедления.

Струан посмотрел на часы. До назначенного часа еще оставалось время, но он сказал в ответ лишь короткое «конечно».

Глава 18

Лонгстафф стоял спиной к двери и смотрел через окна своей каюты на пакетбот. Струан заметил, что обеденный стол накрыт на четверых. Рабочий стол был завален официальными депешами.

– Доброе утро, Уилл.

– Здравствуйте, Дирк. – Лонгстафф повернулся и протянул ему руку. Струан отметил, что сегодня капитан-суперинтендант выглядит особенно свежим и помолодевшим, каким он не видел его уже много месяцев. – Итак, все это крайне любопытно, не правда ли?

– Что именно? – спросил Струан, догадываясь, что речь должна идти о русском.

Но он не стал лишать Лонгстаффа удовольствия самому сказать ему об этом. К тому же он хотел услышать его мнение, потому что, хотя Лонгстафф и был чужим человеком в Азии и никуда не годился как капитан-суперинтендант торговли, Струан знал о его поразительной осведомленности в вопросах европейской дипломатии и не раз удивлялся глубине и точности его суждений.

С той самой минуты, как Струан разрешил неожиданно возникшую проблему с Аристотелем и убедился, что Робб благополучно доставил художника на корабль, он не переставал думать о том, что могло заставить русского появиться в этих краях. Он обнаружил, что данный визит странным образом тревожит его, хотя и не смог разобраться почему.

– Вы, конечно, еще не слышали об этом, но у нас появился незваный гость.

– И кто же?

– Великий князь, ни больше ни меньше. Русский великий князь Алексей Сергеев. Он прибыл с почтовым пакетботом.

Струан изобразил на лице крайнее изумление.

– С чего это мы удостоились такой чести здесь, в Азии?

– Действительно, с чего? – Лонгстафф радостно потер руки. – Он согласился отобедать с нами. Клайв сопровождает его.

Клайв Монсей был заместителем Лонгстаффа как капитан-суперинтенданта торговли. Государственный чиновник по профессии, он, как и Лонгстафф, был назначен на Восток министром иностранных дел. Обычно обязанности Монсея удерживали его в Макао, где Лонгстафф имел свое постоянное представительство.

– Есть также и некоторые весьма любопытные депеши, – сказал Лонгстафф.

В глазах Струана сразу же сверкнул живой интерес. Он понимал, что ни в одной из них не может содержаться официального одобрения договора Чуаньби и назначения Лонгстаффа первым губернатором колонии Гонконг, поскольку весть об успешном окончании войны только сейчас должна была достичь Англии.

Струан принял бокал шерри.

– Ближний Восток? – спросил он и затаил дыхание.

– Да. Кризис разрешен, клянусь Богом! Франция приняла план урегулирования, предложенный нашим министром иностранных дел, и угрозы всеобщей войны больше не существует. Турецкий султан так благодарен нам за поддержку, что подписал с нами договор, отменив все ограничения на торговлю с Турцией, по сути распахнув Оттоманскую империю для британской торговли.

Струан издал победный клич:

– Клянусь всеми святыми сразу! Это лучшая новость, какую нам довелось услышать за многие и многие нескончаемые дни!

– Я знал, что вы будете довольны, – сказал Лонгстафф.

Затянувшийся кризис, о котором шла речь, касался Дарданелл – пролива, находившегося под контролем турецкой Оттоманской империи. Пролив служил ключом к европейскому Средиземноморью и являлся постоянным casus belli[13] для пяти великих держав: Британии, Франции, России, Австро-Венгрии и Пруссии, поскольку Дарданеллы открывали русским военным кораблям короткий путь в Средиземное море, имевшее жизненно важное значение для безопасности европейских стран, а также обеспечивали военным флотам других стран доступ в Черное море с прямой угрозой уязвимому подбрюшью России. Восемь лет назад Россия принудила Турцию подписать договор, дававший русским совместное с турками господство над проливом, и напряженность в отношениях между пятью странами с тех пор не ослабевала. Затем, три года назад, Мухаммед Али, самонадеянный воин-паша Египта, поддерживаемый французами, выступил в поход на Константинополь, объявив себя халифом Оттоманской империи. Франция восторженно приветствовала это выступление и открыто поддержала его в войне с султаном. Но сильный союзник Франции по ту сторону Дарданелл угрожал интересам остальных великих держав, и вся Европа вновь оказалась на грани открытого военного конфликта.

Британский министр иностранных дел лорд Каннингтон убедил правительства великих держав, исключая Францию, с представителями которой он даже не проконсультировался, использовать свое влияние на стороне султана против Мухаммеда Али. Французы пришли в ярость и стали угрожать войной. Предложенный Каннингтоном план предполагал отвод войск Мухаммеда Али в Египет, передачу ему пожизненного сюзеренитета над Сирией, утверждение его как самостоятельного правителя Египта, выплату чисто номинальной ежегодной дани турецкому султану и, самое важное, то, что древнее правило для Дарданелл должно быть гарантировано всеми пятью державами раз и навсегда. Это правило гласило: пока Турция не находится в состоянии войны, пролив остается закрытым для военных кораблей всех стран.

Принятие Францией этих условий и вывод из Турции войск ее египетского союзника сулили Благородному Дому несметные богатства. Теперь сложный финансовый механизм, над созданием которого Робб и Струан трудились два года и в который вложили столько средств, начнет работать. По протянутым щупальцам финансовых соглашений их торговое могущество проникнет в самое сердце почти всех крупнейших держав, дав компании возможность без ущерба переждать непрекращающийся кризис в международных отношениях и открыть новые огромные рынки для сбыта чая и шелка. Более того, если британские интересы в настоящее время доминируют в Оттоманской империи, возможно, удастся остановить там производство опиума. Без турецкого опиума, который уравновешивает их затраты в звонкой монете, американские компании вынуждены будут увеличить товарооборот с Британией, и более тесные связи с Америкой, которых добивался Струан, станут реальностью. Да, радостно повторял про себя Струан, сегодня счастливый день. Он был несколько озадачен тем, что Лонгстафф получил официальное сообщение раньше его: обычно информанты Струана в парламенте с большим упреждением извещали его о событиях такой важности.

– Это превосходно, – сказал он.

– Теперь мир установился надолго. Пока Франция не попытается выкинуть еще какой-нибудь фортель.

– Или Австро-Венгрия. Или Пруссия. Или Россия.

– Да. Что приводит нас назад к Сергееву. С какой стати столь значительному лицу при российском дворе появляться в Азии в это время? И как могло случиться, что мы не получили ни официального, ни какого-либо иного уведомления? Когда мы контролируем все морские пути к востоку от Африки?