— Нет-нет. Она была… Хелен была уникальной женщиной. Она помогала Саймону, когда ему это требовалось. Обычно это бывало три или четыре раза в неделю. — Дебора перевела взгляд на Изабеллу. — Несколько лет назад они хотели пожениться, Саймон и Хелен, но этого так и не произошло. Понятное дело, — добавила Дебора с улыбкой, — и в конце концов Хелен вышла за Томми. Довольно трудная ситуация — переход от любовников к друзьям.

Изабелла не успела спросить, почему жена Линли и муж Деборы не поженились. Ей хотелось это узнать, но помешали мужчины, сразу за ними явился Джозеф Коттер с подносом, а собака, носившаяся по лужайке с желтым мячом в пасти, шлепнулась у ног Деборы.

Еще немного поговорили о погоде, но вскоре Линли объявил причину их визита в Челси. Он подал Саймону конверт, с которым приходил в кабинет Изабеллы. Саймон открыл его и вытащил содержимое. Это была фотография желтой рубашки из контейнера «Оксфам».

— Что ты об этом скажешь? — спросил Линли у друга.

Сент-Джеймс с минуту молча изучал фотографию.

— Думаю, это артериальная кровь. Судя по разбрызгиванию на груди рубашки.

— Твои предположения?

— Мои предположения таковы: убийца, одетый в эту рубашку, стоял очень близко к жертве, когда нанес ей смертельный удар. Взгляни на брызги на воротнике.

— И что это значит, по-твоему?

Сент-Джеймс глубоко задумался.

— Довольно странно… Я бы сказал, что удар был совершен во время объятий. Если бы это было по-другому, то самые большие брызги остались бы на рукаве, а не на воротнике и не спереди на рубашке. Позволь, я покажу тебе. Дебора!

Он встал со стула — нелегкое для него дело из-за инвалидности. Изабелла только сейчас это заметила. На ноге у него был протез, делавший его движения неуклюжими.

Дебора тоже встала, как попросил ее муж. Саймон обхватил ее левой рукой за талию и привлек к себе. Наклонился, словно собираясь поцеловать ее, и в тот же момент поднял правую руку и опустил ей на шею. Закончив демонстрацию, он легко прикоснулся к волосам жены и сказал Линли, указывая на фото:

— Видишь, самые большие брызги на груди рубашки с правой стороны. Он выше ее, но не намного.

— У нее нет защитных ран, Саймон.

— Следовательно, она хорошо его знала.

— Она была с ним по собственному желанию?

— Думаю, что да.

Изабелла ничего не сказала. Она поняла цель их визита к Сент-Джеймсам, но не знала, следует ли ей благодарить Линли за то, что он не стал указывать на эти обстоятельства (вероятно, сразу замеченные им) во время собрания в Скотленд-Ярде, или нужно рассердиться на него за то, что он обставил все таким образом, в присутствии друзей. Она вряд ли стала бы спорить с ним здесь, и он, должно быть, знал это. Линли вбил еще один гвоздь в крышку гроба версии о Мацумото в роли убийцы. Изабелле нужно было перестроиться, и сделать это быстро.

Она поерзала на стуле, кивнула и сказала, что благодарна за то, что они уделили ей внимание, но сейчас ей пора откланяться, у нее еще много дел, утром рано вставать, нужно допросить свидетеля, и ей предстоит встреча с Хильером. Они, конечно, ее поймут.

Дебора проводила ее до дверей. Изабелла спросила ее, не видела ли она в момент съемки что-нибудь или кого-нибудь, не обратила ли внимание на что-то необычное.

Дебора ответила так, как и ожидалось. Прошло более полугода. Она совершенно ничего не помнила, сказала только, что на съемке присутствовала Сидни, сестра Саймона.

— Да, и Мэтт тоже был, — добавила Дебора.

— Мэтт?

— Мэтт Джонс, приятель Сидни. Он привез ее на кладбище и несколько минут наблюдал за съемкой. Но он не остался. Извините. Я должна была сказать об этом раньше. Как-то совсем позабыла.

Изабелла думала об этом, направляясь к своей машине. Но она не успела далеко продвинуться в своих размышлениях. Ее позвали по имени, она обернулась и увидела Линли.

— Мэтт Джонс, — сказала она, когда Линли приблизился.

— Кто? — спросил он.

В руке у него был все тот же конверт с фотографией. Изабелла протянула руку, и Линли отдал ей фотографию.

— Бойфренд Сидни Сент-Джеймс. Ее партнер. Или как там его. Он был в тот день на кладбище. Дебора только сейчас вспомнила.

— Когда? — Он тотчас сообразил. — В день съемки?

— Да. Что мы о нем знаем?

— Мы знаем, что есть сотни Мэтью Джонсов. Филипп расследовал это, но…

— Хорошо, хорошо. Я вас поняла, Томас, — вздохнула Изабелла.

Она отстранила Филиппа от этой работы и заставила дежурить в больнице Святого Фомы. Если о Мэтте Джонсе есть важная информация, то она ждет, когда ее поднимут.

Линли посмотрел в сторону реки.

— Как вы смотрите на то, чтобы поужинать, Изабелла? Вы проголодались? Мы могли бы зайти в паб. Или, если вам угодно, я живу недалеко отсюда. Но вы же знаете, вы были у меня в доме.

Приглашение прозвучало неловко, и Изабелла, несмотря на растущую тревогу в отношении расследования, сочла его смущение очаровательным. Тем не менее она подумала, что более близкое знакомство с Томасом Линли таит в себе опасность. Она не желала открываться ни перед кем из них.

— Я бы хотел поговорить с вами о деле, — сказал Линли.

— И это все? — спросила Изабелла и очень удивилась тому, что он покраснел.

Она не думала, что он из породы краснеющих людей.

— Конечно, — сказал Линли. — А что же еще? — И прибавил: — Да, и о Хильере тоже. О прессе. О Джоне Стюарте. Об общей ситуации. И о Хэмпшире.

— А что о Хэмпшире? — вскинулась Изабелла.

Он указал на паб и предложил:

— Пойдемте в «Голову короля». Нам нужно сделать перерыв.

Они просидели три часа. Линли сказал себе, что это ради расследования. И все же в их долгом пребывании в пабе «Голова короля и восемь колоколов» было нечто большее, чем выяснение различных аспектов расследования. Линли хотелось как следует узнать женщину, временно исполняющую обязанности суперинтенданта, и посмотреть на нее другими глазами.

Изабелла была осторожна, мало что о себе поведала, а то, что рассказала, было выдержано в позитивных тонах: старший брат — фермер, выращивает овец в Новой Зеландии, родители живы и здоровы, живут возле Дувра, отец — кассир на железной дороге, а мама — домохозяйка, поет в церковном хоре. Изабелла училась в церковно-приходской школе, хотя и не религиозна; с бывшим мужем знакома с детства, вышла замуж слишком рано, оба не были готовы к браку.

— Терпеть не могу компромиссы, — призналась она. — Я хочу то, чего хочу, и добиваюсь этого.

— А чего вы хотите, Изабелла? — спросил он.

Она открыто посмотрела на него, прежде чем ответить. Взгляд был долгим, его можно было истолковать как угодно. Наконец она пожала плечами и ответила: