Но встретив здесь, они тебя убьют…

Ромео

В твоих глазах, а не в мечах мне это…

Опасность эта самая страшней.

Взгляни лишь нежно, и я…

Вот черт, слова забыл…

Стоп! Стоп!!! — на сцену выбрался Олег с суфлерской будкой на голове и суматошно замахал руками. — Остановите камеру! Это бред какой-то. У Шекспира все не так! Пашка не может играть. Спел — и хватит с него.

Как это не могу играть! — обиделся Ромео. — Все нормально!

— Раздевайся, — поразмыслив, приказал ему Игорь. — Олежка прав. Витя! Пойдешь вместо Пашки.

— Ни за что! — наотрез отказался тот. — Я сразу сказал, что не буду играть… Да я и слов-то не знаю!

Игорь озадаченно умолк.

— Дима! — окликнул меня Олег. — Ты хорошо знаешь роль Ромео?

— Ну, не так чтоб очень… — замялся я.

— Слезай оттуда. Я буду Джульеттой. Я роль не помню, но там, на балконе, книгу можно незаметно положить.

— Исключено! — запротестовал Игорь. — Ты для Джульетты ростом не вышел.

— Я подрежу платье… или встану на ходули, — заявил Олег. — В любом случае я не намерен терпеть это безобразие. Начинайте!

— Будку хоть с башки сними…

Чудом не гробанувшись с лестницы, я спустился и переоделся в костюм Ромео. Пашка в трусах и в валенках расположился в зрительном зале.

Показалась Джульетта. Олег откопал где-то высоченные японские тапки-гэта на двух каблуках, но все равно постоянно наступал себе на подол. Джульетта-3 была на целую голову ниже Джульетты-2, о первой же говорить и вовсе не приходилось. Пристроив книжку на балконных перилах, Олег кивнул Игорю, и сцена продолжилась с прежнего места, только теперь я был уже внизу.

И тут произошло непредвиденное. В самый разгар любовных объяснений книга стала падать, Олег попытался ее подхватить, проломил — балконное ограждение и свалился вниз. Я едва успел увернуться, иначе он непременно зашиб бы меня насмерть, да и самого его спасли лишь многолетние тренировки ниндзя.

Пашка схватился за бока и захохотал как сумасшедший. Хозяин, вишневый от злости, остановил камеру.

— Идиоты! — взревел он. Олег виновато отряхивал платье. — Тоже мне, актеры! На ногах устоять не могут! Олег! А ну, иди сюда. Садись за камеру. Я сам буду играть!

Вытряхнув Олега из платья, Игорь барским жестом скинул шубу на руки Пашке и удалился за кулисы.

Заскрипела лестница. На балконе показалась огромная, невероятно толстая Джульетта с томом Шекспира под мышкой. Глаза ее метали молнии. Белое атласное платье трещало по всем швам. Потоптавшись, Джульетта-4 пристроила книгу на остатках балюстрады и откашлялась.

— Мое лицо под маской ночи скрыто! — хриплым басом объявила она, исподтишка косясь на страницу. — Но все оно пылает от стыда за то, что ты подслушал нынче ночью!

Я стоял, разинув рот. Видимо, бедный Ромео нынче ночью совершил уж вовсе что-то непотребное. Зрелище было невероятное, но, как оказалось, это были еще цветочки. Не успел я ответить, как за кулисами что-то хрустнуло, и хрупкие декорации зашатались. Джульетта вцепилась в балконные перила и вытаращила глаза. Сооружение медленно заваливалось прямо на меня. Развернувшись, я припустил во все лопатки, спотыкаясь и сшибая бутафорские деревья, и потому не видел, как вся стена вместе с остатками балкона, дверями, подарочным изданием Шекспира и плющом рухнула под тяжестью Командора.

Когда осела пыль, нашим глазам предстала бесформенная груда снега вперемешку с досками. Из самой сердцевины ее торчали волосатые командорские ноги в меховых унтах, в обрамлении белого шелка. Игоря спас балконный проем — не будь его, Хозяин оказался бы в самом низу снежной пирамиды. Когда мы его оттуда вытащили, он не мог произнести ни слова, только мычал и как-то странно двигал головой.

Так потерпела фиаско наша первая и последняя попытка поставить настоящий спектакль. С тех пор я как-то по-иному стал вое-принимать великую трагедию Шекспира, хотя по-прежнему люблю ее перечитывать. А финальные строки пьесы всегда меня потрясают:

Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о Ромео и Джульетте.

Великий драматург был прав.

Да, чуть не забыл! Пашка представлением остался доволен.

Ледовый склад. Раскол. Пропавшая провизия. О том, как не сбылось одно древнее поверье. Монтерская премудрость.

Вы когда-нибудь видели, как кипит ртуть? Если видели, тогда сможете себе представить Командора в ярости — это нечто очень похожее. Зрелище потрясающее, но очень опасное для наблюдателя.

Наблюдателями были мы, а причина для гнева была более чем уважительная — мы потеряли все продукты, причем проделали это с большой изобретательностью. Судите сами. Вы, может, еще помните, что Командор намеревался заснять на видеокассету находку продуктового склада. Разумеется, никакого склада в окрестностях лагеря не было и быть не могло, но Игоря подобные трудности нисколько не пугали. Рассуждал он просто: если склада нет, значит, надо его создать!

Два дня мы создавали склад. Игорь выгнал команду на улицу, заставил выкопать в отдалении огромную яму, стаскал туда всю провизию и забросал снегом. Работу закончили поздно вечером, и съемки раскопок назначили на завтра. А ночью разразилась пурга, и бушевала трое суток кряду, и когда мы выбрались наружу, никаких следов склада не было. То есть — вообще никаких. Вспомнить, где он находился, тоже никто не смог. Оттепель, которой мы с таким нетерпением ожидали, принесла с собой только новые осложнения — шторм разбил ледовые тиски, и полоса чистой воды неотвратимо приближалась к «Гончей». Разбив снежное поле на квадраты, мы вооружились ломами и приступили к поискам, теперь уже — на самом деле. Игорь нетерпеливо перебегал от одного археолога к другому в надежде, что склад уже обнаружен, но всякий раз его ждало разочарование.

Меховая куртка валялась в снегу. Было жарко. Ковыряя липкий тяжелый снег, я углубился почти на полметра, когда лезвие лопаты звонко щелкнуло о металл.

— Н-нашел! — неуверенно крикнул я, и мои спутники, побросав инструменты, в один миг сбежались ко мне. Еще два-три взмаха лопаты, и моя находка предстала перед нами во всей своей красе.

Это был не склад. Я, признаться, и сам не сразу понял, что это такое, и поначалу даже стал грешить на пришельцев, но массивный металлический цилиндр, поставленный «на попа», выглядел пугающе знакомо, и через пару секунд я опознал его. Сердце у меня екнуло: из снега торчал громадный электродвигатель фирмы «Дессау». Машинально я покосился на Витьку, но тот ухитрился ничем себя не выдать и стоял с самым что ни на есть удивленным выражением лица.

Игорь спрыгнул в яму и осторожно стряхнул с двигателя снег.

— Ишь ты! — сказал он. — Мотор… Зачем он тут?