- Да! – торжествующе улыбнулся Бродяга. – Я получил от нее подарок и узнал пару-тройку тайн.

- Поделишься? – понадеялся я на его пьяную щедрость.

- Может быть, когда-нибудь! – икнув, пообещал Таллан.

Потом мы, то и дело теряя нить беседы, выпили еще по паре кружек и опьянели окончательно.

- Так, - пытаясь сфокусировать взгляд разбегающихся глаз на мне, произнес, наконец, Бродяга, - я сейчас буду себя протрезвлять, чтобы передать вахту Эдвардсу, и чтобы завтра не мучиться от похмелья. Ты со мной?

- Нет! – самонадеянно, заплетающимся языком запротестовал я. – Это было мое осознанное и даже намеренное желание – напиться! Я мужик, и я должен нести ответственность за принимаемые мною решения! Я шел на это, осознавая риски похмелья!

- Уважаю! – едва не прослезившись, заверил меня Бродяга.

Потом он, шатаясь, дошел до борта, и его стошнило.

- Слабак! – тихо, но высокомерно заметил я и отключился.

Наутро меня настигла расплата. Организм юной девушки оказался застигнутым врасплох той дозой яда, которой я его вчера угостил. Симптомы описывать не стану – всем они знакомы.

Как я оказался в каюте, вспомнить не получилось. Выбраться из нее на палубу тоже оказалось практически невыполнимой задачей. Корабль качало, меня – тоже. Порой мы качались противофазно и тогда я достаточно легко удерживал равновесие, но стоило мне накрениться в ту же сторону, что и судно, падение на пол становилось практически неизбежным.

В конечном итоге, рассадив себе локоть и дважды ударившись обо что-то и без того больной головой, я смог добраться до палубы.

Там меня ждал еще один сюрприз: скорее всего Экуппа была склонна к морской болезни.

Минут десять я, как наволочка на бельевой веревке, провисел на фальшборте, оглашая окрестности немелодичными звуками, пока проходящая мимо Язва не сжалилась и полностью не вылечила меня одним прикосновением ладони к основанию черепа.

- Спасибо, - отплевываясь, прохрипел я.

- Не за что! – буркнула наемница. – От твоего концерта меня саму едва не потянуло блевать!

- Ничего удивительного, - тихо пробормотал я себе под нос, утирая рукавом губы, - заразительность рвотного рефлекса обусловлена эволюцией наших стайных предков.

- С чего бы это? – оживилась у меня в уже здоровой голове Экуппа.

- Это же логично, - немного даже удивился я, - кочуя наши всеядные предки периодически натыкались на новые виды растений и ели их. Если кого-то начинало тошнить от отравления, то вся стая по примеру одной особи быстро опорожняла желудки, избавляясь от возможных растительных ядов и токсинов еще до того, как начинали действовать защитные механизмы их организмов. Так далекие предки и выживали. Кажется, я у Дробышевского в лекциях про это смотрел.

- Я их тоже просматривала, и что-то не помню про это, - задумчиво проговорила Экуппа, - хотя не мудрено, ты же всегда засыпаешь на них в самом начале.

- Да, - согласился я, улыбаясь, - фантастический дядька: одновременно и интересно и убаюкивающее подает информацию! Но ты зря на меня наговариваешь, я ведь каждый раз потом начинаю пересматривать примерно с того места, где прошлый раз заснул!

- Ладно, это не принципиально, - не стала дослушивать мои оправдания Экуппа, - раз уж ты вспомнил лекции по антропологии, не кажется тебе, что эти «другие люди» могут оказаться теми же Денисовцами, например?

Я задумался, но прийти к какому-нибудь выводу не успел, потому что отвлекся на скандал.

Язва, указывая рукой на поднимающееся над горизонтом солнце, требовала у Бродяги объяснений. Из ее возмущенных возгласов я понял, что мы плывем не в том направлении, которое оговаривалось нами ранее.

Эдвардс и Элизи тоже стояли рядом. По их лицам было видно, что они тоже озадачены и ждут объяснений.

Я осторожно поднялся и, считаясь с не такой уж и большой, но все же ощутимой качкой, приблизился к своим товарищам.

- Кратчайшим путем плыть нельзя! – вещал Таллан. – Там нас ждет объединенный флот трех кланов: Пурпурного, Бордового и …

Дальше он произнес слово, которого еще не было в моем лексиконе.

- Экуппа? – позвал я на помощь подругу.

- У вас нет названия для такого оттенка, - тут же отозвалась она, - он похож на то, что у вас называется «фуксия» только в нем на самой границе цветоощущения виден намек на красный.

- «Фуксия»? – уточнил я. – У нас есть такой цвет?

- Не отвлекайся! – шикнула Экуппа. – Пропустишь очень важный разговор!

- Откуда тебе это знать?! – буквально выкрикнула Язва.

Она явно переживала, что дело пахнет провалом ее задания. Если корабль плывет не в условленное место, где наемница должна передать Элизи заказчикам, то ничего хорошего ей это не сулило.

- Мы доберемся до нужного нам порта, - успокаивал всех собравшихся Таллан, - просто путешествие пройдет по другому, никем не ожидаемому маршруту и займет из-за этого в несколько раз больше времени. Потому что часть пути после долгого плаванья придется проделать по суше. Раз уж наши поиски ведут уже несколько кланов.

- Откуда мне знать, что ты не врешь? – Язва буквально сверлила Бродягу яростным взглядом. – Почему ты не сказал об этом заранее? Все серьезные изменения должны обсуждаться!

За своеволие я готов до конца своей жизни просить у каждого здесь присутствующего прощение. Когда я принимал это решение, счет шел на минуты, но я все равно опоздал. Через несколько часов с мачты при помощи простенького артефакта, которым пользовался покойный капитан этого судна, любой желающий сможет увидеть флаги преследующих нас кораблей. Видимо, их подобные артефакты куда как сильнее нашего.

- Допустим, что это действительно так, - все еще не сдавалась наемница, - но это еще не отвечает на вопрос: откуда сейчас (она произнесла это слово буквально по буквам) тебе известно о наличии кораблей и их принадлежности к кланам.

- А вот это уже мое личное дело, - произнес Бродяга очень вежливым но буквально ледяным тоном.

Звуки его голоса заставили всех нас, поежиться. Разве что Эдвардс сдержался от того, чтобы передернуть плечами.

- Все же, дружище, Язва во многом права, - произнес Пройдоха, - в этот раз ты явно перегнул палку.

- Друг, - Таллан положил руки на плечи Эдвардса и заглянул тому в глаза, - я тебя хотя бы раз подводил?

- Свою жизнь я доверю тебе, не задумываясь, - ответил Пройдоха, - но девочка, она мне