— Подожди, подожди, я тебе все объясню, — торопился сказать коп, пожалев, что спрятал револьвер. — Понимаешь, Габриель, они, эти русские перешагнули правила и понятия хозяина игорных заведений в Палермо Джакомо Короны, ты его знаешь, он не ниже Тони Вискоти. И пусть, он сидит в Милане, но у него длинные руки и здесь. Эти русские обыграли его казино на большие деньги, и после устроили драку, избив около 50 итальянцев…

— И сколько их было, коп, в казино?

— Кого?

— Тех кто избил 50 итальянцев, и погиб ли кто из этих придурков, кто захотел отнять их законные деньги?

— Трое их было, Габриель, что это меняет?

Капитан встряхнул свои волосы, отбросив их назад. Ладонями он провел по лицу, как будто перед его глазами открывалась, только что им открытая земля. А затем он твердо взглянул копу в глаза, вспомнив, что тот был трусом, и любил отсидеться за чужой спиной.

— Их было трое, а сейчас их пятнадцать, — слегка соврал капитан. — И у некоторых из них оружие. Так, что ты думаешь, что если вчера они пожалели итальянцев в драке, хотя могли их поубивать, то сегодня они сдадутся такой трусливой каракатице, как ты?

Между ними повисла тишина, словно кислотная смесь, проникая в сознание продажного полицейского, который понял, что погорячился, приплыв сюда только с тремя полицейскими… Нужно было брать полсотни вооруженных карабинеров, и на большом военном катере брать этих русских.

— Есть еще одно, Габриель! Ты знаешь, там в России идет сейчас война, и у Белой армии имеются большие претензии к этим русским, кого ты посадил на корабль… И один белый генерал платит за голову одного из этих сумасшедших русских парней много денег — 5 тысяч золотых рублей.

— Что с того, Лучиано, не лезь в чужие дела, доброе здоровье дороже богатства, — бросил капитан через плечо. — Если тебя пристрелят, Лучиано, мне придется тебя выкинуть за борт, таковы морские законы. Коп, ты хочешь, чтобы твое бренное тело, даже не смогли похоронить твои дочери, и в последний путь на дно тебя провожали акулы?

— Ладно, тупой морской ублюдок, я оставлю тебе русских, но сходи к ним, и напомни, что у главного полицейского порта Палермо Лучиано Верто скоро одна дочь выходит замуж, и ему надо готовиться к этому радостному дню!

Видя, что капитан еще сомневается и размышляет, коп достал револьвер и заменил несколько патронов с зелеными наконечниками в барабане магазина.

— Видишь, я вставил две сигнальных патрона… Когда я сойду на свой катер, я выстрелю вверх два раза, после чего сюда приплывут карабинеры с зенитным орудием и пулеметами. Думай сам, Габриель, что останется от твоей старой железной рухляди…

— Хорошо, Лучиано, стой здесь и не шевелись, я попробую что‑нибудь сделать для твоей проклятой души.

Когда капитан корабля зашел в каюту русского спецназа, он увидел, как два бойца проверяли свои револьверы. Они, даже не вздрогнули и внимательно посмотрели в глаза бывшему боевому моряку военного флота Италии. Габриель какое‑то время размышлял о нелегкой судьбе этой огромной страны России и, наконец, негромко сказал.

— Ребята, я за вас как мог стоял горой, но за вами много обиженных там на берегу осталось. Вчера вы там многих помяли около «Казино Рояль», да и из России спрашивают за вас и предлагают большие деньги…

В тесном помещении повисла тишина, в течении которой капитан судна внимательно осмотрел всех, заглянул в их твердые и спокойные лица, и такие же глаза. «Эти будут драться, однозначно, до последнего вздоха… и потопят мою посудину со всеми итальянцами на ее борту! У них нет другого выхода — это русские!».

— Вообщем так, я сказал этому копу, что мне плевать, на все что он принес на этот корабль. Но он обещал, что даст сигнальные выстрелы, если вы на прощанье, покидая Италию, не отправите подарок его дочери, а она у него скоро замуж выходит.

Грач спокойно перевел спецназовцам, что сказал капитан Габриель, а офицеры отряда лишь улыбнулись себе на уме, радуясь, что есть такая страна Италия, верная своим традициям. Капитан спецназа, отсчитал пять сотен долларов и собирался уже передать Габриелю, но тот видно понимая цену вопроса, добавил.

— А за тебя, дают 5 тысяч золотых рублей из России.

Георгий Семенов что‑то вспомнил и слегка задумался, размышляя как быстро работает русская контрразведка Белой армии, если его уже ищут в Италии, но не видя другого выхода, добавил еще тысячу долларов и взглянул в глаза Габриеля.

— Этого ему хватит? — спросил Георг по–английски.

— Вполне, друзья, можете отдыхать теперь до самой Флориды, кроме океана, нас теперь ни кто не побеспокоит.

В наступившей тишине, русские спецназовцы, вдруг услышали, как радостно стал смеяться и подпрыгивать итальянский коп, выкрикивая: «Виват русси, брависсимо…».

Лишь на следующее утро, в каюту отряда заглянул капитан корабля Габриель.

— Считайте, что проскочили, мы прошли Гибралтар и вышли в открытый океан!

Григорий отдал обещанные деньги за рейс капитану и поблагодарил его за поддержку, по мужски крепко пожав руку.

— Живая собака лучше мертвого льва, — вдруг вспомнил капитан древнюю поговорку, пришедшую со времен древнего Рима. — У нас на судне есть столовая. Роскоши там нет, как в казино, но похлебки, бобов, вина вы всегда можете купить…

Семенов поблагодарил капитана и спросил, когда будет первая остановка в океане, понимая, что понадобится дозаправка пресной водой.

— Через три дня Азорские острова, а там две недели до Бермудов, — бросил капитан и ушел прочь по своим делам.

— Ну вот, там и покупаемся, в океане от души, — обрадовались девушки, выражая и общую радость, что опасности остались за бортом. Впереди их ждала теплая зима Флориды и приключения, связанные с поиском подводных сокровищ.

Грач, обеспокоено поглядывал в иллюминатор каюты, вглядываясь вдаль нескончаемого океанского горизонта. Он понимал, что многое теперь будет зависеть от его правильного расчета данных о месте подводных кладов, и воспоминаний участников о волнующих находках подводных сокровищ у берегов Американского континента и островов Карибского региона.

Флорида. 24 декабря 2020 года.

Рой Нолан вот уже второй месяц пребывал на больничном домашнем режиме. Его сын Стафан, которому недавно исполнилось 10 лет, не терял зря времени и регулярно показывал отцу, каких огромных рыб он вылавливал на длинную удочку с косы, уходящий в мексиканский залив.

На этот раз, он притащил две полуметровые макрели, которые сверкали серебристыми чешуйками, на солнце, и одну длинную барракуду. Подросток был на резвом и не стоящем на одном месте коне, смеси мустанга с чистокровной арабской лошадью.

— Пап, гляди это я сам выловил, вон какие три огромные рыбины!

— Молодец, Стефан, — похвалил его, поправляющийся после ранения Рой Нолан. Он слегка поморщился, от боли, где‑то в груди, и непроизвольно улыбнулся своему мальчугану, который был энергичным и резвым подростком. Наученный с первых лет его детства, он умел драться и стрелять без промаха на 50 метров из револьвера, который у него был всегда в кобуре на седле.