— Георг, так стала близка к сердцу Италия, что нельзя взгляд оторвать? — улыбнулся Кик, который и не думал унывать в тесноте, и был готов забавлять отряд вместе со Стабом до Америки.

— Да, нет Кик, лет сто бы не видеть эти края, но вот два катера взяли курс от берега Палермо наперерез нам, возможно скоро догонят.

Ни кто не проронил и слово, а Уник лишь кивнул головой, сказав:

— За нами едут…

— Чем мы им так приглянулись?

— Хм, много жалоб следуют за нами по пятам, к тому же среди нас есть один человек с рыжими волосами, за голову которого был назначен большой гонорара золотом от Кутепова, — вдруг вспомнил Пуля, — Я это слышал в Крыму!

— Я тоже рыжий, ну и что, — немного обиделся рыжеволосый подросток, которого приютил отряд спецназа, и который принял замечание на свой счет.

— Да уж, гонорар золотом, прямо, как за картину Сальвадора предложили, — вспомнил вдруг художника Грач.

— Что есть, то есть! Георг иногда оставляет приятные впечатления, особенно вчера.

— А что вчера, ну так немного подрались около казино, но было за что, — Кивнул головой Кик. — Деньги хотели у нас отнять…

— Немного подрались, это очень спорное сравнение, полночи санитарные телеги развозили тех, кто вам под руку попал, — вдруг вспомнил Уник. — Пришлось мне это видеть из окна отеля «Интернациональ».

— Что же ты там делал, Уник? Мы вот в церковном приюте прозябали, а ты, как белый человек в отеле, — поддела Жара, которая знала от бойцов отряда все, что было вчера, но женское самолюбие и характер собственницы, не давал ей покоя.

Уник не ответил, но внимательно, взглянув на возмущенную Жару, решил победить ее тишиной и молчанием. Это еще больше разозлило девушку. Однако, за бортом раздался выстрел и стало ясно, что все немного серьезней, чем могло показаться на первый взгляд.

Потертое временем и штормами двухвинтовое судно, делающего 12 узлов в час, дало задний ход, пытаясь избежать столкновения, когда в фарватере появилось два полицейских катера. С рубки судна раздался сиплый рев гудка, передающий все, что думала итальянская команда о таком наглом вторжении в их дела. На носу одного из катеров с рупором появился коротконогий и толстоватый полицейский. Габриель узнал главного полицейского порта Палермо, жадного и недалекого Лучиано Верто. Работая в полиции уже двадцать лет, он только и делал, что выклянчивал деньги у итальянских контрабандистов и тех, кто занимался незаконным трафиком людей с территории Италии на американские континенты.

На этот раз полицейский был в этот ранний рассветный час решителен и зол, что не предвещало ни чего хорошего.

— Лучиано, что тебе не спиться этим утром, или твои дочки требуют столько ухода и приданного, что ты изменил сам себе, встав так рано?

— Габриель — тупая мафиозная обезьяна, заткнись и сбрось мне трап, на этот раз все серьезно.

Огромного роста чернявый капитан, отдал команду матросу сбросить трап и приказал всем пассажирам запрятаться в те места, куда их определили при посадке.

— Что тебе нужно, глупый коп, который не хочет дожить до пенсии? — жестко спросил Габриель полицейского. В эти времена в начале 20 века, все вопросы были решены, и мафия регулярно платила за каждый корабль в полицейское и жандармское управления. Сам Тони Вискоти, глава Сицилийской мафии, контролировал этот не вполне законный бизнес, и любые нарушения его интересов заканчивались самыми жестокими разбирательствами.

— Габриель, ты не зарывайся. Это ты здесь геройствуешь, думая, что в твоей жизни и бизнесе все схвачено, а там на земле ты в наших руках и ходишь по земле, которую мы контролируем!

— Лучиано, полицейский пес, у меня времени в обрез, думаю, что ты бы наделал уже в штаны перед Тони Вискоти, чтобы так просто остановить мой корабль без очень серьезной причины, поэтому изъясняйся быстрей и понятней, что тебе надо на моем корабле?

Полицейский вдруг снова достал свой пистолет и навел ствол на капитана, который оказался на две головы выше копа.

— На этот раз, ты прокололся. Габриель, и я бы мог арестовать тебя тоже, но пострадает много несчастных людей, которые покидают нашу родину, возможно навсегда… Но с тобой мы разберемся позже, а сейчас я хочу арестовать тех русских, которых ты посадил на корабль этой ночью.

— О чем ты? Я не спрашиваю у каждого пассажира их национальность. У меня здесь кого только нет: итальянцы, французы, испанцы, румыны, поляки, возможно и русские есть. Сейчас у них революция, война, вот они и бегут из России всюду.

— Не крути, ты мог уже понять о ком я говорю, их было несколько молодых здоровых парней, а один с тебя ростом и кулаками больше, чем твоя баранья голова!

Габриель понял о ком говорит коп, но не собирался вот так просто сдаваться. Он вглядывался в даль Средиземного моря, которое уже окрасилось утренним рассветом и ослепляло своей сребристой голубой лазурью. «Эх, как я люблю моря и океаны, дальние странствия и волны, которые никогда не успокаиваются и накатывают на мой корабль…», — спокойно думал про себя капитан, потеряв интерес к копу. Понимая, что на корабле есть только один хозяин — сам Габриель, и он мог приказать полицейскому покинуть его или приказать своим матросам выкинуть его с корабля… Но глава мафии Тони Вискоти осудит его за чрезмерное насилие, поэтому итальянец выискивал в своей голове другие пути решения ситуации.

— Ты мало знаешь об этих русских, дорогой Габриель, — решил смягчить свой напор полицейский, видя нерешительность на твердом, как скала, лице бывшего моряка–бомбардира. Коп слышал, что Габриель был контужен во время одного из боевых сражений с вражеским кораблем, и теперь у него вспыхивали нападки агрессии, когда он, имея колоссальную физическую силу, мог легко выбросить человека за бор.

— Что я о них должен знать больше, чем то, что они заплатили мне и Тони Вискоти деньги?

— Чьи деньги, Габриель? — поднял палец вверх маленький и толстый коп, спрятав наконец револьвер, рассчитывая больше на словесный поединок с неподатливым капитаном. — Деньги бывают разные…

— Нормальные деньги, коп, не крути, а говори яснее… Они, что ограбили банк или убили почтенных людей, завладев их деньгами?

Полицейский хмыкнул, понимая, что капитан этой списанной с флота посудины за время его работы на мафию научился кое в чем разбираться и вести разговоры по понятиям, по законам мафии.

— Они выиграли их в «Казино Рояль»! И не буду тебе врать, Габриель, иначе ты будешь плохо обо мне думать — выиграли они их честно, без финтов, но…

Тут полицейский прервался и вдруг увидел, как бешенный капитан начал приходить в неистовство. Его лицо налилось багровой краской и он наклонил его огромную голову контуженного моряка к лицу итальянского, не чистого на руку, копа.

— Ты, безмозглая сухопутная полицейская вонючая каракатица, остановил меня, чтобы все это сказать?