Пройдя по до боли знакомой дорожке в деревню, оборотень отметил запертые ставни и двери в домах, общее запустение царило вокруг: никто не ходил по тропинкам, не сидел на лавочках, не играл с собаками, не беседовал с соседями. Деревня будто вымерла – не было в ней привычного движения. Движения, не останавливающегося ни на минуту, продолжающегося и в мороз, и в дождь, и в холод.

Реми повернул вместе с дорожкой, проходя между домов. Он начал думать, что судьба приюта постигла и деревню, но заметил деда, который не спеша чистил своё крыльцо от снега.

– Эй, – позвал старика парень.

– Ой, уважаемый, зря вы пришли. Мы честные жители, никого не трогаем, занимаемся своим делом… – затараторил дед.

– Здесь был сиротский приют, – перебил его Реми.

– Да, был-поди. Знаем.

– Что там произошло?

– Ой, уважаемый, не надо вам знать. Там такое было, такое было, – дед изобразил отвращающий зло жест, затем знак посыла по ветру, после знак Избавителя, а потом ещё метлой начертал в снегу символ Ярсиса, и встал внутрь. – А мы люд честной, никого не трогаем, – вновь принялся как-то скулёжно причитать старик.

– Не по твою душу я пришёл, – Реми догадался, что дед испугался чёрного одеяния незнакомца. Чаще всего в чёрном ходили только некроманты, убийцы, чернокнижники и другие душегубы. – Лучше расскажи, что было.

Дед ещё раз изобразил отвращающий зло жест, и прошептал мольбу к Ветру себе под нос.

– Тут, давиче, маги были, какое-то чудище останавливали. Эк…эква… экварировать нас хотели, шоб мы дома оставили и бежали. Такое устроили, такое устроили! Молнии так вот голыми руками брали, – дед пытался это изобразить, хватая рукой воздух, – и швырь, как камнями. Они грохали! Так грохали, уши закладывало. И там всё, в стороне приюта, – он махнул рукой, указывая направление. – Мы-то и нос не высовывали. А то! Страшно же!

– Что за чудище? – Во время обучения в гильдии убийц, из речи Реми вытравили деревенский говор и сделали его речь чистой и внятной, в те редкие моменты, когда он говорил. Теперь парень с трудом разобрал выговор деда, радуясь, что избавился от междометий через каждое слово.

– Да такое, здоровое, с крылами, глаза как кровь, – старик распалялся так, будто на ходу придумывал.

– Дракон? – предположил убийца.

– Нет, не дракон. Те-то, вон, не трогают, сидят в скалах, там и живут, а этот избранным себя звал, а сам ток убийством и грезит. Здоровый такой, метров пять, – дед показывал руками объёмы чудища. – Белый весь, страшный, с крылами. Маги уж и так его и эдак. А потом орать начали. А потом глядь, и нету уже не тех ни других. Мы деревней всей выждали, ну а потом в приют, а там токмо трупики всюду и красно от крови, и черно от гари. Вот страх-то был. На стенах кровь, на полу кровь, на потолке кровь – всех убили. То ли тварь, то ли маги всех убили, – старик перешёл на бормотание и всё повторял «всех убили».

– А когда это случилось? – осторожно поинтересовался убийца.

Дед долго смотрел сквозь Реми, словно вспоминая события минувших дней, и наконец произнёс:

– Давиче. – Затем снова забубнил, – вот, на праздник считай. Так и справили, сжигая тела, хороня детей. Приют, святое место, детишки там такие добрые были, всегда помогали. Нехорошо, ой нехорошо. Всех. Всех они убили. Никого не осталось.

Реми ушёл, оставив бубнящего старика наедине с самим собой. Что случилось в приюте, он так и не понял: кто приходил туда, что за тварь, она убила всех или маги, или тварь убила и детей, и магов. Не дракон, но с крыльями. Демон? Почему белый? В Аэфисе, надгорном крае водилась уйма крылатых тварей, но ни одна из них не устроила бы побоище в человеческом приюте. Реми мог бы свалить всё на оборотней, Кетала со стаей, но больше всего его смущали крылья и белый цвет. Стоило ли вовсе слушать старика? Он не производил впечатления вменяемого человека. Да и так и важно, что за тварь убила всех в приюте? Все мертвы, значит мертва и Марджи, и старая ведьма, и злобный сторож. Все! Не осталось и мерзкого приюта. Через несколько лет время, ветер, непогода и селевые потоки довершат дело с обломками и скала очиститься от нароста, где вершились отвратительные дела.

И всё же осадок опустился на душу Реми. Он своими руками хотел покончить с Марджи и ведьмой, заставить их молить о пощаде, насладиться своим превосходством над людьми, что делали из детей послушных зомби. Он бы хотел убивать обеих женщин медленно и слушать их стоны, хрип, крики. Мысли об этом заставили глаза полыхнуть безумным салатовым цветом, но он опоздал! Всё кончено. Кто-то другой уничтожил это место, какая-то крылатая тварь и маги.

– Ты задержался. – Цет неоднократно вызывал к себе молодого убийцу, так что Реми предположил, что стал подопечным ассасина. Мужчина читал в газете «Время» статью об убийстве уличных хулиганов в Белом Клыке.

– Я шёл пешком, – ответил Реми.

– Хочешь что-то спросить? – Цет иногда поражал оборотня своей способностью читать чужие мысли. Он насквозь видел людей, по крайней мере Реми, и когда парень недоговаривал, ассасин это точно знал. Оборотень надеялся когда-нибудь овладеть этим навыком.

– Да. По дороге в гильдию я забрёл в одно место. Там, по словам местного жителя, произошло нападение, но житель не смог дать полный ответ. Могу ли я…

– Напрячь сеть шпионов гильдии, и провести расследование? – закончил за парня Цет. – Конечно же, нет. Нам нет дела, до каких-то разрушенных приютов.

Реми сверкнул глазами, про приют он не говорил, что не укрылось от взгляда ассасина.

– Да, естественно, мы следим за членами нашей гильдии. Особенно за молодыми.

Такой ответ не понравился оборотню. За ним следили! Иногда он чувствовал чьё-то присутствие, но списывал всё на прохожих в городах или зверей и птиц в лесу. Он точно знал, что за ним следили во время первого задания, когда он убивал Хаарта, но никто его не остановил и не вмешался. Значит за ним будут продолжать вести наблюдение. Как долго? И что ещё гильдия выведала о нём?

– Так хочешь знать? Что ж, – Цет скрестил пальцы под подбородком, уперев локти в столешницу. – На тот приют напал Падший ангел. Да, и такие индивиды встречаются в нашем мире. На счастье местных, недалеко от деревни оказались маги Воздуха, адепты. Праздновали Середину зимы, спустившись на время каникул с парящих островов. Они вступили в бой с Падшим и,… – Цет сделал паузу и заглянул своим пронзительным глазом в глаза Реми. Парень выдержал взгляд и отметил, что волосы на затылке не встали дыбом. Постепенно он учился не поддаваться давлению ассасина, и у оборотня начинало получаться. – Принеся в жертву жителей приюта, справились с напастью.

Реми спокойно всё выслушал. Новость о Падшем ангеле произвела на него впечатление, он никогда не слышал о подобном, а ангелов считал добрыми слугами Избавителя. Оборотень и представить себе не мог, что ангел мог стать Падшим, начать убивать и разрушать. Зачем бы Падший пришёл в приют? Что вообще движет подобными созданиями? Может искажённая жажда правосудия? Тогда приют Марджи отличное место, чтобы отличиться.