с комбатом организовать наблюдение за противником.

— Наверняка, после нашего отъезда комбат по старой привычке станет звонить своим соседям и рассказывать им, что мы сегодня делали, так Мустафаев? — спросил полковник, когда машина тронулась в обратный путь.

— Наверно, вы правы, ведь они уже два года в этих горах, и до сих пор здесь никого из Баку не было. Да еще они знают, что было сказано на совещании по поводу наступления.

— Вот и хорошо, пусть обсуждают.

— Можно вопрос, — Мустафаев не мог скрыть своего любопытства.

— Давай, только не про уголовный кодекс, уж больно он мне не нравится, — шуткой ответил полковник.

— Вы, правда, наметили атаку в этом направлении, где мы сейчас с вами были?

— А что тебя смущает?

— Так это же не логично, атаковать высоту Союг, в лоб.

— Молодец Карам, что ты задаешь такой вопрос, значит, думаешь, а это уже хорошо, потому что война — это не то, кто кого перестреляет, война — это кто кого передумает. Пусть противник тоже ломает голову. Он, наверняка, перехватит разговоры комбатов по рации и естественно, начнет просить помощи у своих командиров, так?

— Наверно вы правы, уклонился Карам от ответа.

— Водитель остановите машину, приказал полковник. Тот, выехав на пригорок, выбрал подходящее место посуше и остановил свой старенький УАЗ.

— А теперь давай мы с тобой пройдемся дорогой Карам, я кое-что хочу тебе пояснить, — выйдя из машины, сказал полковник. Отойдя, метров на пять от машины, полковник нашел поваленное дерево, присел на него, приглашая и комбрига последовать его примеру. Он не спеша, достал сигарету, прикурил. Сделал несколько глубоких затяжек, только после этого заговорил:

— Верховный, когда отправлял нас сюда, помимо наступления на Садаракском направлении, приказал любыми способами взять высоту Союг-даг. Вот почему мы сегодня целый день ползали по горам. Однако я внимательно изучил все направления и понял, что отсюда на нее не подняться и взять ее практически не возможно. Хоть батальон пускай, всех положат. Но одно выяснил точно:

— Ты возьмешь эту высоту Союг-даг, в этом я могу тебе поклясться, — полковник внимательно посмотрел на Карама, глаза которого готовы были выпрыгнуть из глазниц.

— Да, Карам, ты сделаешь это. А как? — ты сейчас все узнаешь, и будешь строго выполнять все распоряжения, как я тебе прикажу.

— После нашего отъезда противник усилит наблюдение по всему фронту, так? А ты по приезду в штаб прикажешь командиру Ордубатского батальона собрать как можно больше жителей в селах и свой резерв, начать подъем на передний край обороны, чтобы создать видимость прибытия подкрепления. Пусть солдаты сделают побольше факелов и перемещаются по фронту обороны. Факел всегда притягивает внимание, а в это время две группы из разведывательной роты, которые готовились выйти в тыл, пройдя вдоль берега реки Араз, обойдут туннель и выйдут к горе выс. 1245, там забазируются. Если иранцы, как прошлый раз, будут сигналить армянам о наших разведчиках, первая группа должна вернуться, а вот вторая в химических костюмах Л-1, по камышам вдоль берега, должны, слышишь, Карам, должны пройти границу и выйти на указанное направление. Ночь они отдохнут, а утром начнут подъем на Союг-даг. Именно днем по дороге ведущей из Мегри на высоту. Я говорил с командиром разведывательной группы, и он мне сказал, что если идти с той стороны на высоту, ребятам понадобиться часов 7–8, не меньше. По моим расчетам, группа подойдет к высоте к 16 часам. Ее, конечно, будут видеть с высоты, так ведь, Карам?

— Ну, конечно, их заметят еще на подступах, и будут держать под прицелом.

— Но ведь армяне сами будут просить своих командиров прислать им помощь, так ведь? — то ли спрашивая, то ли утверждая, говорил полковник.

— Когда ночью армяне заметят, сколько народу с факелами поднимается с нашей стороны на позиции, то их наблюдатели будут орать об этом во всю глотку, убеждая командование, что с утра начнется наступление. Армянское командование, конечно, не будит верить докладами тех, кто стоит на постах, так как здравый смысл будет им подсказывать, что все действия с нашей стороны это обманный трюк с целью запутать врага, потому что мы готовимся наносить удар в направлении Садарак. Прокладываем туда дороги, отмобилизовали и перебросили свыше 3 тысяч человек на направление. Свыше 130 единиц техники днем и ночь прогревают моторы в ожидании наступления. Так, нет? — полковник внимательно наблюдал за реакцией комбрига. Казалось, что Мустафаев начал понимать общий замысел хитроумного плана полковника, но виду не подавал. Думал, соображал.

— Конечно, никакой помощи армяне на посты не пошлют, но этого-то не будут знать те, кто так умоляет о помощи. Так вот, — полковник прикурил новую сигарету от первой, и продолжил.

— Увидев подходящую группу, армяне на посту подумают, что это к ним поднимается помощь, и что им удалось убедить в этом свое руководство.

Наша же разведывательная группа, не доходя 100–150 метром, сядут на снег отдыхать, будто устала. Тогда армяшки пошлют одного, максимум двоих, на всякий случай, проверить, во-первых, кто поднимается к ним, во-вторых, помочь, подняться на высоту.

Вот тогда, разведчикам понадобится все их мужество. Когда армяне подойдут метров на пять к группе, двое бойцов встают, раскинув руки, пойдут им на встречу, приветствуя их по-армянски. Надеюсь, у вас в разведке есть ребята, говорящие на армянском языке?

— Ну, конечно, есть, там каждый второй свободно говорит на их языке.

— Это хорошо. Двое же других из нашей группы, подходя в шаге от первых сзади, и в два ножа аккуратно укладывают армяшек на снег.

Сверху стоящие армяне, думают, что внизу дурачатся от радости. Тревога из души у них уйдет. Тогда одни армянские боевики уйдут в блиндаж отогреваться и отдыхать, а пару человек останутся на посту. После этого, группа разведчиков разделятся на две подгруппы. Первая пойдет налегке, только пистолеты и ножи, вторая, оставив вещи, прикрывает. Предупреждаю — только ножи и пистолеты.

Дальше на все воля АЛЛАХА. Пять минут и высота ваша, понял меня мой дорогой Карам? — полковник с шумом поднялся с бревна. Я со своей группой разведчиков так на Кечал-даге, одну высоту брал. Пошли, нам пора ехать.

Командир бригады сидел не шелохнувшись, пораженный логикой этого странного человека, о котором на фронтах ходят легенды. Ему в одно время показалось, что будто полковник уже сам прошел тот путь и теперь спокойно рассказывал Мустафаеву, как все было или будет на самом деле.

Полковник, не поворачиваясь пошел к машине, и забравшись в салон УАЗ, сразу отвернулся к окну, чтобы командир бригады не приставал к нему с расспросами. Когда комбриг