Лондоне в 1803 году, учился в Христианском госпитале, служил помощником хирурга, а работал в округе Олбани, на границах Капской колонии. Хорошо знал нравы местных племен. За годы жизни в Олбани он хорошо изучил язык коса и от них был осведомлен, что где-то далеко на севере живет народ зулусов и правит ими могущественный вождь Чака. По тем временам Финн обладал значительными, можно даже сказать, уникальными сведениями!

В апреле 1824 года шлюп «Джулия» водоизмещением 30 тонн вышел из Кейптауна и взял курс на Наталь. На борту кроме Финна было несколько будущих колонистов; Джон Кейн и Генри Огл — взрослые мужчины, а также юноша Томас Холстед. Через шесть недель они были в Натале. «Здесь много слонов, земля богата, а владеет ей Чака» — это все, что они знали о крае, в котором намеревались поселиться.

Один из будущих «летописцев» Наталя Натаниэл Айзекс оставил описание внешности Генри Финна: «Роста он был довольно высокого, наружность имел внушительную. Но лицо портила густая борода, потому что он долгое время не мог бриться. Голову его покрывала соломенная шляпа без верха, а тело — рваное одеяло, завязанное вокруг шеи полосками кожи. Он поддерживал одеяло руками, чтобы не обнажить «нижнюю часть». Обувь он выбросил уже несколько месяцев назад, одежда его постепенно пришла в негодность, так что на нем не было ни одной целой вещи. Его очень любили туземцы. Они питали к нему нечто большее, чем просто уважение, ибо не раз он спасал им жизнь, облегчал боль, излечивал он недугов».

Новоселы принялись обустраиваться на берегу. Преодолев страх, из ближайшего леса стали выходить местные жители, и у Финна появилась возможность выяснить некоторые подробности жизни племен нгуни. Прибрежное население принадлежало к клану аматули и жило в относительной безопасности, так как земли клана не представляли никакой ценности с точки зрения скотоводства. Клан выжил и перебивался рыболовством — довольно необычное занятие для банту. Но в начале 20-х годов летучие отряды Чаки — импи — стали наведываться и сюда. Не в силах больше терпеть их наглости, вождь Фика однажды напал на патруль зулусских воинов и перебил его. Боясь репрессий, члены клана попрятались по прибрежным кустарникам и поддерживали жизнь тем, что питались моллюсками, а те, кто жил подальше от океана, вынуждены были обратиться к людоедству.

Вскоре после Финна прибыл и Фаруэлл.

Выписка из неопубликованного дневника Фаруэлла, уцелевшего благодаря тому, что его в свое время переписал путешественник Эндрю Смит:

«На юго-западе от бухты мы обнаружили первых для нас обитателей Наталя — убогих, совершенно голых мужчин и женщин, у которых кроме тряпицы на груди ничего не было. Они смазывают волосы рыжей глиной… Чака забрал у них весь скот и убил всех не успевших спрятаться мужчин и женщин. Они перебиваются только рыбой, забивая сваи в воде fio кругу и оставляя узкое отверстие, где и пытаются вылавливать ищущую выхода рыбу».

Мудрый вождь Фика быстро смекнул, что белые люди достаточно сильны, чтобы защитить его клан от тирана, и велел своим людям переселиться поближе к пришельцам.

Финн скоро понял, что практически все в Натале является собственностью Чаки и от того, как скоро с ним удастся договориться, зависит — быть или не быть колонии. Он решил нанести визит в ква-Булавайо, лежащий, по слухам, в нескольких милях к северу (на самом деле крааль, где жил Чака, находился в 12 милях). Вместе с переводчиками Майклом и Джоном он отправился в путь на север. В 12 милях от дома, на реке Умгени он присел на песок отдохнуть и тут увидел нечто, заставившее его вспомнить рассказы аматули. Мерный топот сотен ног возвестил о приближении колонны чернокожих воинов, шедших вдоль берега. Майкл и Джон мигом скрылись в ближайших кустах, а Финну не оставалось ничего кроме того, что миролюбиво улыбаться индуне, удивленно взиравшему на бледнолицего чужестранца. Командир отряда сразу признал в пришельце выходца со дна моря, и армия быстро прошла мимо. По приблизительным подсчетам Финна, число воинов равнялось 20 тысячам.

То было ядро зулусской армии, возвращавшейся после боевых действий на юге Наталя. Видимо, следуя с юга по берегу океана, они обогнули поселение белых людей с запада и никто из них, кроме Финна, зулусов не видел.

Финн позвал слуг, и они двинулись вслед за зулусами. Уже миновав несколько краалей, Финн получил устный ответ Чаки, не замедлившего откликнуться на послание Финна, отправленное вождю заранее: Чака не мог пока его принять, но слал ему подарок — слоновую кость и сорок голов скота, и просил вернуться в Порт-Наталь. Финн возвратился домой как раз в тот момент, когда Фаруэлл входил в гавань на своей «Антилопе».

С судна высадили группу людей, несколько лошадей и оно ушло, а «Джулия» осталась при поселке до сентября, совершая регулярные рейсы и доставляя время от времени очередных поселенцев. Однако буры, которых привезли сюда на «Джулии», вскоре решили, что соседство Чаки слишком опасно для них, и быстро уехали. Восемь англичан и трое готтентотов сделались единственными жителями колонии. Кругом была только Африка! Во время одного из рейсов «Джулия» сгорела, все члены экипажа погибли и компания потерпела банкротство. Но колония уже жила!

Осторожный политик, Чака довольно долго выжидал, подсылал разведчиков, собиравших сведения о новых соседях. Один из его верных королевский индун поселился вблизи их поселка и регулярно отсылал в крааль подробные отчеты.

Постепенно уверовав в миролюбие белых, вождь пригласил их к себе.

В середине июля 1824 года Фаруэлл, Финн, капитан Дэвис с «Джулии», Петерсон, Огл, Пауэлл, два готтентота и бур Зинке на лошадях с подарками выехали к Чаке. Предварительно Фаруэлл отправил вождю список своего эскорта и Чака милостиво согласился принять депутацию именно в таком составе.

С этого времени, как мы уже говорили, события обретают свою письменную, хотя и довольно противоречивую историю. Финн начал литературную деятельность с нескольких довольно грубоватых фраз в дневнике, но постепенно довел свое искусство рассказчика до совершенства и именно его опубликованным дневникам мы обязаны большинством сведений о Чаке. Менее известны записи Фаруэлла, они «выплыли» сравнительно недавно благодаря стараниям южноафриканских историков, и мы не откажем себе в удовольствии, перед тем как обратиться к Финну, ознакомиться с выдержками из записей Фаруэлла. Тем более, что они уцелели только из-за того, что их старательно и совершенно не понятно зачем переписывал Э. Смит…

«Визит к Чаке, июль 1824 г. (записано Э. Смитом)»:

«…Имел долгий разговор с Чакой, который послал за мной на предмет пообедать с