из переулка на площадь. Справа промелькнула стройная фигурка, золотые волосы. Скорин резко затормозил, больно ударился грудью о баранку. Он не ошибся, по тротуару шла Лота Фишбах. Он вышел из машины.

— Добрый день, фрейлейн.

— О, добрый день, капитан. — Лота протянула ему руку в перчатке. — Вы отчаянный гонщик, капитан.

— Рад встрече, фрейлейн… — Скорин замялся, постарался изобразить смущение.

— Капитан, — она удержала его руку, — вы так любите невесту, что забыли мое имя?

— Лота Фишбах. — Скорин поклонился. — Я так обрадовался, что начал заикаться, фрейлейн Лота. Хотите, я подвезу вас? Доставьте мне удовольствие. Пожалуйста.

Девушка на секунду задумалась, затем, тряхнув золотыми кудрями, решительно шагнула к машине.

— А почему бы и нет? — вызывающе спросила она, усаживаясь и захлопывая дверцу. — И пусть этот вылощенный барон думает, что хочет. У меня свободный день. Я желаю прокатиться. Верно, капитан?

— Женщина всегда говорит верно. — Скорин включил мотор. — Куда прикажете?

— Вперед, капитан! Главное — не сворачивать, ехать все время вперед!

— Самое лучшее направление. Счастливы люди, которые умеют двигаться только вперед.

— Думаете? — Девушка притихла, покосилась на Скорина и спросила: — У меня не будет неприятностей? Вперед — хорошо, но господин майор говорил, что я никогда не должна забывать…

Скорин сбавил ход.

— Остановимся? — Скорин не сомневался, что Лота получила подробные инструкции о поведении, но, соблюдая правила игры, посоветовал: — Вы можете позвонить, спросить разрешения.

— Что я, гимназистка?

— Смотрите, фрейлейн, я счастлив побыть с вами, но если господин майор предупреждал вас…

— Предупреждал! — Девушка капризно надула губы. — А о чем он не предупреждал? Если во всем слушаться барона, можно умереть с тоски. Все нельзя, все секретно. Фу! Словно я могу запомнить хотя бы одно слово, когда печатаю под его диктовку!

— Фрейлейн Лота, — Скорин осуждающе покачал головой, — начальство не осуждают и не обсуждают. Вы можете звонить или не звонить, но не надо говорить со мной об указаниях барона Шлоссера. Тем более со мной, — многозначительно закончил он, остановил машину у аптеки. — Вы позвоните?

— И не подумаю. — Девушка кокетливо прищурилась. — Не разыгрывайте уставного сухаря, капитан. Вам не идет. И почему это именно с вами, — она сняла с его рукава воображаемую пылинку, — я не должна говорить о бароне?

Скорин пожал плечами, достал пачку сигарет:

— Я не вашего ведомства. Народная мудрость гласит: чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Курите, пожалуйста.

— Спасибо. — Она аккуратно вынула сигарету. — Барон тоже вечно повторяет пословицы.

— Так мы едем? — спросил Скорин.

— Конечно.

— А майор?..

— Барон? — Девушка рассмеялась. — Не смешите меня, капитан. Мне кажется, что барон еще не заметил, что я другого пола.

— Я заметил. — Скорин поклонился.

— О да! — Лота пренебрежительно махнула рукой. — Вы тоже ненормальный. Ваша невеста, капитан.

— Лота… — перебил Скорин. — Прошу вас, фрейлейн Лота, давайте поговорим о другом. Например, почему вы не удивились, увидев меня в машине?

— Я еще вчера узнала, что вы взяли напрокат машину. Ищете невесту. Господин майор с большим уважением отозвался о вашей преданности.

Скорин не ответил. Знает ли эта арийка с бронзовыми волосами, с золотистым пушком на точеной шее, что ее соотечественники сжигают людей? Живыми закапывают в землю. Расстреливают и вешают стариков и детей. Скорина охватил озноб, на теле выступила испарина. Он посмотрел на дорогу. Зачем беспокоиться и волноваться, если выбора все равно нет? Он должен пройти до конца, и каждый в этой борьбе дойдет до конца. Иного пути нет. Стало холодно и спокойно.

Скорин чувствовал, что Лота наблюдает за ним. Какая роль отведена ей в игре Шлоссера? Девушка соврала, когда сказала, что Шлоссер не обращает на нее внимания. Сейчас она вспоминает все, что наговорила, проверяет себя. Считает себя очень умной и хитрой.

Он вспомнил полутемный тихий кабинет управления, майора Симакова. Майор прав — путь к Шлоссеру только один, и лучшего не будет. Надо кончать самодеятельность, принимать вариант майора, вариант «Зет». Что же, барон, ты используешь против меня женщину? Посмотрим, чьим союзником она окажется. Скорин повернул машину в сторону конспиративной квартиры. Сейчас хозяина нет дома, но высокого худого офицера могут увидеть соседи… Тем лучше, черт возьми!

— А вы не очень любезный кавалер, — сказала Лота. — Мне скучно.

— Вы знаете, Лота, я все не решался попросить вас… — Скорин свернул на улицу Олеви, где находилась квартира, остановил машину у маленького кафе по соседству. — Выпьем по чашке кофе, возможно, я решусь и попрошу вас об одном одолжении.

— Вы интриган, Пауль. Надеюсь, вас можно называть по имени? — Девушка вышла из машины. Скорин взял ее под руку, распахнул дверь кафе.

Кафе — четыре столика и стойка. За стойкой полная хозяйка в белоснежном фартуке. За одним из столиков двое пожилых мужчин в матросских робах и в высоких резиновых сапогах. Видимо, немцы заходили в кафе редко, так как хозяйка удивленно подняла брови, но тут же вышла из-за стойки и церемонно поклонилась.

— Где мы сядем? — спросил Скорин.

Лота оглянулась, брезгливо поморщилась:

— А здесь чисто, Пауль?

— О да! Эстонцы очень чистоплотный народ, — ответил Скорин, снял фуражку и подал девушке стул. — Прошу.

Скорин заказал два кофе и сбитые сливки с вареньем для Лоты. Затем, извинившись, что вынужден на минуту оставить девушку, быстро вышел из кафе. Он свернул во двор, слава богу, у него есть ключ от черного хода, вошел в свою квартиру. Как Скорин и рассчитывал, хозяин был на работе. Сдвинуть кровать, вынуть чемодан с рацией было делом одной минуты. Приведя все в порядок, он запер квартиру, вышел на улицу. Положив рацию в багажник автомашины, вернулся в кафе. Когда Скорин вошел, Лота выясняла у хозяйки способ приготовления сбитых сливок. Записав рецепт в блокнот, она повернулась к Скорину:

— Приличная вежливая женщина. — Лота удивленно оглянулась, после небольшой паузы спросила: — О чем вы собирались просить меня?

— Не знаю, насколько это удобно, фрейлейн.

— Еще фронтовик. — Девушка фыркнула. — Смелее, капитан!

— Видите ли… — Скорин замялся, затем, словно решившись, продолжал: — Я собираюсь съездить на один хутор, сорок километров к югу. Вы не согласитесь поехать со мной?

— Искать пропавшую невесту? — Лота рассмеялась так громко, что один из моряков повернулся, удивленно на нее посмотрел.

— Не надо, Лота… Прошу вас…

— А что? — Девушка встала. — Поехали. Это даже интересно. Я никогда не разыскивала пропавших красавиц. Надеюсь, ваша невеста красива?..

На следующее утро, как обычно в восемь часов, Шлоссер вошел в свой кабинет, сев за письменный стол, начал разбирать почту. Майор вскрыл конверт с берлинским штемпелем, вынул из него справку полицей-президиума и фотокарточку Скорина. В справке сообщалось, что такого-то числа тридцать девятого года удостоверение личности за