– Я уже сказал, мессир, и не стану повторять, – гордо ответил Палаш.

– Что ж, спасибо, мой друг. А теперь, прошу, отведайте вот этого жареного осетра. Как по-вашему, он не чересчур суховат?

В общем, итоги этого дегустационного пира оказались неутешительны для местного шеф-повара. Хотя Каладиус признал блюда вполне съедобными, хотя большинство менее привередливых клиентов назвали бы их превосходными, маг всё же решил, что он по-прежнему станет есть блюда, приготовленные его баинином, благо обилие продуктов давало тому поистине неисчерпаемые возможности для удовлетворения самых изысканных запросов хозяина.

Обед был закончен. Все трое сидели в креслах в номере Каладиуса, проводя время в прощальной беседе. Маг и Палаш мелкими глоточками потягивали лучшее пунтское вино из изысканных бокалов, лирра сидела в кресле, втянув на него ноги и положив подбородок на колени. Беседа велась неспешно: Палаш словно оттягивал минуту прощания, а Каладиус и Мэйлинн охотно помогали ему в этом. Уютно потрескивали дрова в большущем камине.

– Впервые с тех пор, как я покинул дворец, я чувствую себя вполне уютно, – блаженно проговорил Каладиус.

– Вы клевещете на свой лоннэйский особняк, мессир, – с улыбкой возразила Мэйлинн.

– Что вы, дорогая, – отмахнулся Каладиус. – Это – не более, чем лачуга, хибара, годная лишь на то, чтоб защищать от падающего с неба дождя.

И Мэйлинн и Палаш расхохотались от такого вопиющего приуменьшения.

– Ну что ж, – Каладиус, кряхтя, переменил позу в кресле. – Полагаю, стоило бы уже дать распоряжения Пашшану, чтоб начинал готовить нам ужин…

– Я распоряжусь, мессир, – вскакивая, произнёс Палаш.

В этот момент дверь в номер распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся Бин. Несмотря на то, что он раскраснелся от бега, было видно, что под этими пятнами румянца он смертельно бледен.

– На нас напали! – выпалил он, пытаясь отдышаться.

Каладиус моментально вскочил на ноги, не заботясь, что дорогой бокал с дорогим вином разбился, упав на пол. Мэйлинн, бледная и с расширившимся зрачками, также оказалась на ногах. Палаш, как мы уже упоминали, и так стоял.

– Нашли… – прошипел маг, озираясь, словно ища какое-то оружие.

– Нет, – замахал руками Бин. – Драка… В таверне… На нас напали… Колу голову разбили… А потом их городская стража забрала…

– Неужели так сложно было не вляпаться в неприятности? – несмотря на злость, в голосе мага слышалось и облегчение. – Где они сейчас? И что вообще произошло? Веди нас, – от волнения Каладиус даже перешёл на «ты». – По дороге расскажешь…

***

– Запоминай дорогу, приятель! Если что, потащишь нас назад! – Кол приобнял шагающего рядом Бина за плечи и потрепал по порядком отросшим волосам.

– Ты ж вроде как завязал? – улыбнулся Бин.

– Завязал, развязал… – засмеялся Кол. – Поживём – увидим.

– Кто кого ещё потащит, – подмигнул Бину Варан. – В сегодняшней попойке я больше рассчитываю на тебя, дружище!

– Дожили… – притворно вздохнул Кол. – Старика Кола уже заранее списывают со счетов ещё до начала пьянки! Слышали бы тебя сейчас жители Нового города!

– Ну так докажи, что ты ещё чего-то стоишь! – весело подначивал Варан.

– Докажу! А вон, гляди, вроде вполне приличное место! Может, сюда и завалимся?

– Приличное место! – фыркнул Варан. – Мы же в найрском порту, недотёпа! Пусть меня сожрут кракены, или как там ругаются моряки, если я пойду в какое-то «приличное место»! Нет уж! Сегодня – самый просоленный, самый злачный вертеп! Чтоб с бардами, шлюхами, танцовщицами и моряками со всего света! И с таким вином, что кабана с ног валит!

– Что ж, уговорил! – рассмеялся Кол, которого, собственно, и не нужно было особенно-то уговаривать. – Тогда давай прямо в порт!

Широко шагая, друзья любовались городом, который даже в пасмурный день обладал определённым шармом. Все они, за исключением Бина, повидали городов на своём веку, но даже такие города, как Латион, в чём-то уступали Найру. Было удивительно, что на такой сугубо сельской земле, как Пунт, могла уродиться такая жемчужина торговли, роскоши и распутства.

Людей вокруг становилось всё больше, всё усиливался запах моря, и без того разлитый по улицам города. Значит, порт был уже неподалёку. Теперь предстояло найти ту самую таверну мечты Варана. И вскоре друзья услышали голос, который, надрываясь, пытался перекричать многоголосую толпу:

– …наказаны будут грешники! Ибо противны светлому взору Арионна те, что пьют вина без меры, те, что играют в азартные игры и те, что сношаются без любви. Не дано им преодолеть Белого Пути! Оскользнутся ноги их, яко по льду, и станут падать они в глубины самых глубоких преисподен Хаоса! И демоны станут сосать их кровь, и дьяволы станут грызть их плоть. И погибнут души их, не преподобившись ни Белому Арионну, ни даже Чёрному Ассу…

Слушая эти проклятия на чьи-то головы, друзья подошли ближе. Наконец они увидели весьма странного человека. Был он не молод, но ещё и не стар, хотя судить об этом было довольно сложно, поскольку был он немыт, нечёсан и небрит. Серое рубище трепыхалось на ветру, светясь множеством прорех, сквозь которые то и дело виднелось костлявое тщедушное тело. Несмотря на холод, человек был бос, но, похоже, это его нисколько не смущало. Он стоял на деревянном ящике неподалёку от входа в одну из таверн, и громко вещал небольшой группке людей, то ли по велению сердца, то ли от скуки слушающей его проповеди.

– Его же тут побьют, – пробормотал Бин.

– Не, не побьют, – качнул головой Варан. – Не поверишь, приятель, но нет более богобоязненных людей, чем грешники. Вот если его кто и побьёт, так стражники по приказу тех же жрецов-арионнитов.

– Как так? – выпучил глаза Бин.

– Да очень просто, – встрял Кол. – Знаю я подобный народец – что-то типа странствующих проповедников, святых и блаженных. Клеймят одинаково и забулдыг из таверн и жрецов, погрязших в роскоши. Простой народ-то как раз их побаивается и уважает, и именно поэтому их гоняют жрецы.

– Вот-вот, – поддакнул Варан. – Но, друзья мои, если мы и должны что-то взять из проповеди этого преподобного, так это то, что вот она, та самая таверна, которую мы искали! По-моему, это – лучшая рекомендация, какую только могут дать подобному заведению.

– Ну тогда войдём! – предложил Кол. – Хотя бы нам и пришлось получить порцию проклятий на свою голову.

– Именно это я и хотел предложить! – осклабился Варан.

И друзья решительно направились к дверям таверны с вполне нейтральным названием «Три кита». Как раз перед ними туда же вошла компания из трёх человек. Когда они подходили к дверям, проповедник возвысил голос, напрямую обращаясь к трём заблудшим овцам. Однако те, чуть втянув головы в плечи, прошмыгнули внутрь. Нашим же друзьям подобные обличения казались сущими пустяками в сравнении со всем тем, что им уже пришлось пережить, поэтому они, гордо подняв головы, приблизились к дверям.