модернизирована и изготавливается поштучно в экспериментальном КБ комплекса «Нептун». Этот ТТ стал на порядок смертоносней, превосходное оружие последнего шанса, что только что было доказано в двадцать девятый раз.

Правой рукой Кузнецов нащупал в подсумке полимерную гранату и попытался встать. Левая рука не работала, но боли не было. Левая половина тела от пояса до шеи ощущалась словно замороженная деревяшка, и «Искра» вибрировала чуть сильнее обычного, вторя вибрациям индивидуального медблока. Медблок залил пробоины полимерным коагулянтом и чем-то ещё. Кузнецов чувствовал, как это нечто, тоже полимерное, впитывается в разорванные мышцы и это действие отдаётся в голове неясным гулом, сбивающим резкость зрения. Пришлось открыть лицевой щиток шлема и потереть глаза. Резкость вернулась, и полковник поднялся на ноги.

На залитой кровью битой тротуарной плитке обнаружились три помятые пулемётные пули. Выходит, индивидуальный медблок вытолкал их из тела наружу… Сеченов, конечно, волшебник, тут ни у кого сомнений нет, но на этот раз он, Кузнецов, воистину удивлён. Кто бы мог подумать, что медблок способен извлекать пули без хирургических инструментов… Доктор Айболит нервно курит в сторонке. Кстати, хорошая мысль. Пусть будет «Айболит». «Индивидуальный полимерный медблок» — это слишком долго.

Других противников до сих пор не появилось, и Кузнецов, неуклюже подобрав автомат, повесил его на грудь. Полковник отстегнул от пояса «Глаз» и подбросил в воздух. Ощутив полёт, дрон перешёл в рабочий режим и взмыл вверх, быстро покидая переулок. Спустя полминуты «Искра» приняла сигнал и сформировала изображение на полимерной сетчатке глаза полковника. Вскоре картина стала ясна.

Остальной кибервзвод прошёл мимо. Их полимеры почувствовали «Искру» и приняли полковника за робота. Предатели не в курсе, что у «Аргентума» есть нейрополимерная «Искра» последнего поколения: эта технология была секретной всегда, даже о первой её версии почти никто не знал. П-Вакцинация действует иначе, это свежая и надёжная технология, у неё меньше возможностей, зато нет недостатков и побочных эффектов. Предатели отправили роботов убивать людей, убивать роботов приказа не было, так что охотиться за своим собратом кибербойцы не будут. Они сосредоточатся на охране периметра, как того требует инструкция. Значит, шансы выполнить задание ещё есть.

Направив «Глаз» разведывать дальнейший маршрут, Кузнецов активировал полимерную маскировку и двинулся вперёд. До административного корпуса он добрался через полчаса небыстрой ходьбы. Киберпехоты в центре подземного комплекса не было, но все улицы были заполнены гражданскими роботами с окровавленными конечностями и телами убитых сотрудников. Видеть забрызганных кровью киберассистентов и киберсадовников было непривычно, и полковник подумал, что, будь сейчас «Коллектив 2.0» запущен, случиться такому было бы невозможно. Любой человек был бы для любого робота приоритетным начальником.

Вокруг административного корпуса трупов и окровавленных роботов оказалось ещё больше. Видимо, люди пытались добраться до ручного управления и отключить взбесившиеся машины, но предатель заранее к этому подготовился. Скрытый маскировкой Кузнецов обошёл всех роботов, спокойно добрался до центрального инженерного поста, вышиб кинетиком дверь и одну за другой бросил туда две полимерных гранаты. В дверной проём ударили пулемётные очереди, послышался лязг стальных лап, чавканье лопающегося полимера, и всё стихло. Полковник с пистолетом в руке вошёл в двери и сдвоенным выстрелом в топливную ячейку уничтожил киберлаборанта, рванувшегося к нему из дальнего угла.

Остальные роботы безвольно застыли на месте, и Кузнецов аккуратно обошёл пару «Полканов», замерших перед дверьми. Он сам велел Сеченову оставить здесь двоих пехотинцев в случае активации чрезвычайного протокола. Так что вопроса, куда именно кидать гранаты, не возникало. Надо будет переделать протокол: расставить их иначе и запретить «Полканам» идти врукопашную против бойцов в бронеформе. Полковник подошёл к центральному пульту управления и с безразличным взглядом прицелился в лоб спрятавшемуся под ним сотруднику в инженерном комбинезоне.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — панически залепетал Ромашков. Он задрал руки и вылез из-под рабочего места. — Не стреляйте! У меня маленький ребёнок и беременная жена!

— А ещё у тебя микросхема с кодами доступа к местному узловому центру киберконтроля имплантирована в затылок, — перебил его Кузнецов.

— Да-да, я всё отключу! — торопливо заверил его Ромашков. — Немедленно отключу! Я не виноват! Меня заставили! Хочу написать явку с повинной! Всё расскажу, товарищ офицер! Это Петров! Бывший главный инженер «Коллектива»! Это его идея! Он обманом вовлёк меня во всё это! Я не виноват! У меня дети! Я всё отключу…

Кузнецов выстрелил ему в лоб, и затылок Ромашкова разлетелся в кровавые брызги.

— Я сам всё отключу. — Полковник проводил равнодушным взглядом падающий труп. — У людей, что лежат сейчас на улицах, тоже есть дети. И я уверен, что их дети лучше твоих. От такой падали ничего хорошего не уродится.

Полковник подошёл к центральному пульту, нашёл взглядом нужную сенсорную панель, отключил экстренный протокол и набрал команду приоритетной перезагрузки центра киберконтроля. С десяток секунд электроника размышляла о смысле жизни, после чего оповещающие о чрезвычайном режиме индикаторы погасли, и «Искра» приняла радиосигнал из «Челомея».

— Александр Иванович! — голос Сеченова очистился от помех и зазвучал, словно учёный находился рядом. — То есть, простите, Аргон! Это Волшебник! Контроль над комплексом «Раменки» восстановлен! Вы воистину молодец, я очень переживал…

— Тут повсюду трупы, — устало прервал его Кузнецов. — Система здравоохранения сотрудников не видит ни одного живого человека.

— А где Ромашков? — насторожился Сеченов.

— Вот он. — Полковник повернул голову в сторону трупа, и полимерная роговица передала Сеченову изображение.

— Но… — опытный нейрохирург с одного взгляда определил причину смерти, — вы же его убили… я же просил…

— Он сам умер, — невозмутимо возразил Кузнецов. — Голова не выдержала пыток совести и взорвалась. Такое бывает.

— Понимаю… — Сеченов подключился к камерам «Раменок». — Сейчас я займусь… — он осёкся, — наведением порядка…

Учёный получил новые данные и взволнованно встрепенулся:

— Я вижу у вас множественные ранения! Немедленно вернитесь на «Метеор» и ложитесь в реанимационный аппарат! Скорее поднимайтесь на поверхность! Я пришлю за вами «Шмеля»!

— Через пятнадцать минут я буду лежать перед входом в главный корпус НИИ, — Кузнецов саркастически усмехнулся, — высылайте «Шмеля» туда.

Полковник убрал пистолет в тактическую кобуру и покинул заляпанный кровью центральный инженерный пост.

***

Пребывающее в лишённом снов медицинском забытье сознание пробудилось, и Кузнецов почувствовал, как обволакивающее его полимерное желе начало оттекать куда-то прочь. Металлическая крышка пенала хирургического стола распахнулась, сквозь веки пробился неяркий свет, и полковник открыл глаза. Он лежал в раскрытом реанимационном аппарате внутри «Метеора», и лишённое одежды тело поблёскивало нанесённым на кожу полимерным слоем «Айболита». Прямо над полковником на потолке сидел «Каракурт», внимательно разглядывая своего командира.

— Изыди, металлический извращенец! — буркнул Кузнецов. — Нечего таращиться!

«Каракурт» не понял, в чём допустил ошибку, но на всякий случай сместился левее.