– Я не голодна, – отозвалась я.

– Попробуй-ка это! Если ты намереваешься ехать с нами, ты должна есть как следует.

Я послушно открыла рот, взяла зубами кусочек жареной гусятины, долго его пережевывала, а потом сделала глоток вина.

– Мне кажется, что за последнее время ты похудела и побледнела. Надо что-то с этим делать!

Лиам снова угостил меня мясом, и я съела кусочек, запив его вином. Так продолжалось до тех пор, пока я не насытилась, а мой кубок не опустел.

– Эй, Лиам! – прогремел голос на другом конце стола. – Перестань закармливать свою даму, а то у нее не будет аппетита, когда ты предложишь ей…

Насмешник умолк на полуфразе, схватил с блюда большой кусок колбасы и помахал им перед собой. Сидящие рядом гости дружно захохотали. Я почувствовала, что краснею до корней волос.

– За меня не беспокойся, Финли, – отозвался Лиам. – У моей дамы аппетит людоедки!

Этот ответ пришелся мне не по вкусу, и я изо всех сил пнула Лиама под столом ногой.

– Несправедливо! – крикнул какой-то гость, у которого от спиртного уже заплетался язык. – Он будет спать на мягкой кровати, а мы – на соломе с курами и свиньями!

– Не хнычь, Робби! – подхватил другой хайлендер. – Свиньи – это еще ничего, хотя сомневаюсь, что даже они на тебя позарятся!

Робби поник под лавиной хохота и насмешек, одна другой ядовитее.

– Робби! – крикнул ему Лиам. – Теперь-то ты понял, зачем я взял с собой жену?

Я уже собиралась нырнуть под стол, когда Лиам схватил меня за предплечье. Он протянул мне мой кубок, а свободной рукой прихватил со стола кувшин вина.

– Идем, a ghràidh, подышим воздухом! – шепнул он, сдерживая смех.

Не прошли мы и трех метров, как послышался голос Финли:

– Эй, Макдональд! Куда это ты собрался? Не слишком ли рано?

Лиам обернулся и улыбнулся веселому и пьяному балагуру во весь рот.

– Что-то, старина, колбаски захотелось! Ты уж нас прости!

Ему не пришлось подталкивать меня в спину – я сама пулей вылетела на улицу. Я чувствовала себя последней шлюшкой, подобранной в придорожной харчевне. Щеки мои пылали, и я метала на мужа гневные взгляды. Однако прохладный ночной воздух остудил мою ярость.

– Не обращай на них внимания. Это всего лишь шутки, пускай они и пошловатые.

– Но ты же мог заткнуть этим грубиянам рот! – возмутилась я.

– Они бы тогда принялись за нас всерьез. В такой ситуации лучше подыграть, тогда они побалагурят и успокоятся.

Он посмотрел на меня и лукаво усмехнулся.

– Не думал, что ты такая стыдливая, дорогая женушка!

– Я, конечно, не ханжа, но есть от чего засмущаться, когда тебя разглядывают и обсуждают пять десятков мужчин!

– А когда разглядывает один?

Лиам обнял меня и пылко поцеловал.

– Идем! – сказал он и повлек меня за собой.

Я слепо последовала за ним, и скоро мы оказались на тропинке парка. Тоненький серп луны слабо освещал окрестности замка. Мне показалось, что мы долго шли в потемках, пока наконец не оказались на берегу речки Аркаиг. Рокот пиршества здесь был едва слышен. Лиам поставил кувшин с вином на камень, расстегнул ремень и сбросил с себя плед.

– Что ты делаешь? – спросила я озадаченно. – Нам с тобой дали отдельную комнату, верно?

– Я собираюсь искупаться, a ghràidh mo chridhe. Раздевайся!

– Только не тут! Ты издеваешься надо мной? Зная, что в замке полно мужчин?

Хотя, по правде сказать, идея искупаться ночью в речке показалась мне весьма заманчивой.

– Скоро они так напьются, что на ногах держаться не будут, не то что гулять по парку!

Он вошел в воду, и очень скоро я последовала за ним. Споткнувшись о камень на дне, я окунулась в холодную воду с головой. Железная рука схватила меня и вытащила на поверхность. Я вскрикнула, но Лиам заглушил мой крик поцелуем. Я прижалась к нему, чтобы хоть немного согреться. Тело мое постепенно привыкало к холоду, и текущая вода приятно ласкала обнаженное тело.

Мы стояли, обнявшись, пока у обоих не застучали зубы. Лиам на руках вынес меня на берег, и мы вместе забрались под его плед, прихватив с собой кувшин и хохоча, как подростки. На дворе был конец августа, и ночь выдалась очень теплой для этого времени года.

– Когда мы едем дальше?

– Завтра утром. Но мы с тобой возвращаемся в Гленко. Надо повидаться с Джоном.

– Зачем?

– Надо уведомить его о решении, которое принял Совет.

– А если он с ним не согласится?

– Согласится. Лохил и Кеппох тоже заинтересованы в этом деле, и еще остается сделка, которую мы намереваемся предложить Бредалбэйну.

– А если Бредалбэйн откажется?

– Тогда вдовы убитых тэксменов предстанут перед членами Королевского совета, держа в руках пики с надетыми на них окровавленными рубашками своих мужей. Они потребуют наказать убийц огнем и мечом. Кэмпбеллов из Гленлайона подвергнут проскрипции. Нет, у Бредалбэйна нет другого выбора, кроме как согласиться. Этот подонок Эуэн Кэмпбелл убил двух жителей Лохила и одного – из Кеппоха, не говоря уже о Мёрдоке Макгрегоре и его жене. Он украл тысячу пятьсот фунтов стерлингов, собранных тэксменами, а это уже небольшое состояние. Либо Бредалбэйн отдаст нам голову этого мерзавца, либо один из септов[104]рода Кэмпбеллов будет объявлен вне закона. Думаю, он поймет, что для него выгоднее. Он всегда ставит свои собственные интересы превыше всего…

– А что делать с другими членами банды? Не все же они Кэмпбеллы!

– Но все – преступники, в свое время изгнанные кланами. Ради них никто и пальцем не шевельнет.

Я перестала дрожать. Мое тело согрелось под воздействием вина и от соприкосновения с теплой кожей Лиама.

– Эуэн Черный – обходительный мужчина, – выпалила я неожиданно для себя самой.

Нас с бывшим главой клана представили друг другу незадолго до начала пиршества, и я до сих пор пребывала под впечатлением этой встречи. Его нельзя было назвать ни коренастым, ни высоким, однако сразу чувствовалось, что его сила – в характере. Эуэн Кэмерон был умен и, невзирая на то, что недавно разменял седьмой десяток, по-прежнему активно участвовал в жизни клана. У него были блестящие черные глаза и свирепый взгляд – ни дать ни взять испанский пират.

– Особенно с молоденькими и хорошенькими женщинами, – смеясь, отозвался Лиам. – Ростом он хоть и невысок, но воин отличный. Знала бы ты, как боялись его в свое время англичане! Одного английского офицера он не просто убил голыми руками – он его загрыз!