— Ну, когда это было, в детском возрасте. К тому же что толку-то? Нет, по-моему, это неудачная идея. Только других от себя оттолкнешь.

— Может, ты и прав, — согласился Холлистер. — А как насчет… впрочем, нет, не стоит.

— Насчет чего?

— Ну, без профсоюзных голосов тебе не победить, однако же никто еще не получал все профсоюзные голоса. Всегда остается пара тысяч голосов, или, вернее, избирателей, которые никогда не голосуют просто потому, что не видят достойной кандидатуры. Но если с ними потолкует нужный человек, то в один прекрасный день они могут и отправиться на избирательный участок. Только, боюсь, этот человек — не ты.

— Не я, да и связываться с этой публикой не хочется. Деньги поступают не от них, деньги идут от Колдуэлла и ему подобных.

— Что ж, боюсь пользы от меня тебе немного, — резюмировал Холлистер.

— А вот если бы ты вел мою кампанию, что бы ты сделал?

— Что бы сделал я? Извинился бы перед людьми.

— Прошу тебя, не валяй дурака.

— Ладно, насколько я понимаю, ты и без меня используешь все свои шансы и способности, все, кроме одного.

— А именно?

— Ты сам только что сказал, что деньги идут от людей вроде Брока Колдуэлла. Так ведь ты же сам был когда-то в этой компании. Почему бы им самим не сформировать комитет в твою поддержку? Ты единственный из них, кто пошел в политику, и вряд ли кто из этой публики слишком огорчится, если клуб соберет доллар-другой, чтобы поддержать старого приятеля. Деньги они будут тратить на тебя, но и другие люди из партийного списка неплохо наживутся на этом. Во всяком случае, так ты можешь представить это организации.

— Вот это действительно отличная идея.

— В таком случае, пожалуй, свой ужин я отработал.

— И с кем же, думаешь, мне стоит потолковать?

— Понятия не имею. Да ты ведь и сам не хуже моего знаешь всех богатых мужчин и женщин в Форт-Пенне.

— Грейс могла бы отстегнуть немного, Грейс Тейт, — заметил Чарли.

— Что ж, деньги у нее есть.

— Деньги есть, да и детьми мы были очень близки.

— Как это?

— Сейчас расскажу. Меня в Огайо отправили, чтобы держать от нее подальше.

— Когда это было, лет десять назад?

— Нет, нет. Раньше.

— Ты хочешь сказать, что у вас были с ней делишки, когда вы были еще детьми?

— А зачем бы тогда гнать меня из города?

— Вот это да, — присвистнул Холлистер. — Я и сам всегда клинья к ней подбивал. Она немного старше меня, всего на два года. Но шансов — ноль. Такие дела, знаешь ли. Я тусовался с ребятами из школы, и отец всегда был против того, чтобы я прибился к вашей компании. Но года два назад выяснилось, что вкусы у нее вполне демократические. Роджер Бэннон. Во всяком случае, такой слушок прошел.

— Все верно. Сидни собирался оставить ее из-за Бэннона.

— Да ну? Выходит, узнал? Он мне нравился. А ты уверен, что ему все стало известно?

— Абсолютно.

— Я спрашиваю, потому что сам-то разговаривал с ней только однажды, уже после смерти мужа. Она не хотела, чтобы газета сообщала о смерти ребенка. Помнишь, он умер через несколько дней после Сидни? Она была сильно подавлена. Ничего удивительного, женщина теряет мужа, а через пару дней и сына. В общем, у меня сложилось впечатление, что она убита горем, по-настоящему. Сейчас у нее есть кто-нибудь?

— А что? Хочешь попытать счастья?

— Даже если бы и хотел, тебе-то уж точно бы не сказал, — ухмыльнулся Холлистер. — Да нет, просто пытаюсь понять, каково тридцатилетней вдове и все еще привлекательной и уважаемой в обществе женщине вроде Грейс Тейт? Куда податься, если припрет?

— Ну, Грейс-то и не надо было ждать, пока она овдовеет.

— Ну да, а тут еще и Бэннон вернулся. Наверное, опять получил свое. — Холлистер немного помолчал. — Это плохо. То есть я хочу сказать, она слишком хороша для него. Кто он такой? Так, десятник на стройке. Но наверное, у него есть то, что ей нужно. Впрочем, зачем катить на нее бочку. Она платит мне жалованье, город у нас маленький, и все равно я и двух раз в год ее не вижу и только однажды разговаривал, да и то по телефону.

— Знаешь, что я сделаю? — перебил его Чарли. — Попрошу у нее денег, а между делом, в качестве благодарности за твою идею, скажу, какой у нас классный редактор «Часового».

— Лучше не пытайся. Ты ведь не хочешь разбить мою семейную жизнь, а, своячок?

— Нет, но я также не хочу, чтобы такая рыбка проплыла мимо тебя.

— Ну, ты и сукин сын, Чарли, тебе и впрямь место в политике.

— А ты помогаешь мне войти в эту дверь.

Через несколько дней Чарли попросил Грейс о встрече по одному политическому делу, и она пригласила его к себе домой. В своем новом двойном качестве героя-ветерана войны и кандидата в мэры Чарли возбуждал интерес или хотя бы любопытство со стороны многих приятелей своей ранней молодости, которые в последние годы могли перекинуться с ним парой слов, хотя и жили своей, весьма далекой от него жизнью. Чарли почувствовал эту перемену в отношении к себе и быстро усвоил соответствующий стиль поведения, в котором появилось больше уверенности.

Экономка провела его в библиотеку, где навстречу ему поднялась Грейс. Чарли думал, что она все еще носит траур, но нет, на Грейс было темно-коричневое платье с открытым белым воротником.

— Привет, Чарли, тысячу лет не виделись. Поздравляю.

— Спасибо, Грейс. Ты совершенно не изменилась, разве что еще больше похорошела. Потрясающе выглядишь.

— Ты тоже. Как Луиза? Дети?

— О, все… все отлично. А твои?

— Альфред в Лоренсвилле, Анна все еще у мисс Холбрук, но скоро оканчивает школу. Кстати, Брока сегодня не будет. Он на весь день уехал в Филадельфию. Но ведь, насколько я поняла, ты со мной хотел поговорить? Здорово, что тебя выдвинули в мэры. Очень рада. Чарли Джей, мэр города Форт-Пенна.

— Еще не совсем мэр, но надеюсь… словом, об этом я и пришел поговорить, Грейс. Да и предлог повидаться с тобой хороший.

— А зачем тебе какой-то предлог? В конце концов, мы с Луизой… мы часто виделись во время войны в Красном Кресте.

— Да? Первый раз слышу.

— Почти каждую неделю, хотя и почти все время на ходу. Среди нас немногие умели водить машину, ну меня и посадили в небольшой грузовичок, и все равно с Луизой мы встречались почти каждую неделю. Она славная.

— Спасибо, Грейс. Она и думать не думала о всех этих выборных делах, честно говоря, и я тоже, но ко мне пришли люди, сделали такое предложение, я подумал-подумал и решил, а почему бы и нет? Только если уж избираться, сказал я себе, нужно, чтобы все делалось правильно. Одна беда — нужны деньги.