Ото попрощался с Элинаэль – последним Мастером Огней в Тарии, некогда славящейся своими Огненосцами. Она отправилась сражаться с самим Атаятаном-Сионото-Лосом, ушла проливать кровь за их землю, за жизнь… Ей нет еще и двадцати лет…

Ото попрощался с Алсаей. Девочка когда-то вытащила его из безвыходной ситуации, подарила возможность прожить еще несколько лет, увидеть собственными глазами, как в руках Мастера Путей светятся символы Сапфирного скипетра и узреть предсказанные Кахилем Времена Ужаса… Он надеялся, что станет и свидетелем забвения Древнего на долгие века. Он надеялся, что успеет закончить свою книгу – «Новая история Тарии», и что ее будет кому читать… и неодаренным и Одаренным… Алсая ушла сражаться, как настоящий боевой Мастер, вместе с Марто, неодаренным ливадцем, готовым бросить вызов чему угодно – знаменитые ливадские гордость и отвага…

Ото проводил в сражение «нового Тотиля», юного Архитектора, который не знал себе равных, но сотворил еще так мало – просто не успел… И Тико Талада – Разрушителя, имеющего несвойственную своему Дару, кроткую натуру и жажду познаний, более подходящую для Толкователя. Именно этим парень так симпатичен Ото. Тико взахлеб читал одолженные у Эниля книги, которые большая половина Мастеров Силы признали бы скучнейшими. Тико прислушивался к тому, что говорит Абиль Сет, с неподдельным интересом… и при всем этом – он являлся опасным Разрушителем, Мастером Смерти…

Ото проводил и Нихо Торетта… Мастера Медведя. И Хатина Кодонака – первого рыцаря Тарии, который поставил с ног на голову Город Семи Огней, выиграв с истинной удачей Мастера Стратега партию у Пророка – Эбонадо Атосааля, предавшего огонь жизни… Если бы не Хатин, Ото умер бы в изгнании, как сумасшедший старик…

До Ото доносился отдаленный шум – на том берегу идет битва, он мог бы выйти наружу, подставить лицо дыханию холодного зимнего ветра, посмотреть, как движутся в тумане за мрачной темной пучиной Тасии-Тар смазанные силуэты… своих или врагов – отсюда не разглядеть. Он мог бы попросить перебросить его поближе, повыше… туда, где видно будет больше… Но не хотел. Сегодня не хотел… Все равно, всего не обозришь – на столько миль вдоль берега растянулась эта бойня. Там все то же, что и в любой войне: боль, смерть… кровь… Кодонак бы увидел больше, но не он… Для него все, что творится на том берегу, описывается двумя словами: Времена Ужаса…

Снаружи холодно, а здесь, в палатке, тарийское пламя в переносном сосуде – подарок Вирда. Вирду дается тарийское пламя легко… почти без усилий, хотя даже Мастера Огней, каких посчастливилось знать Ото, создавали его с большим трудом.

Советник накрыл ноги полой бобрового плаща, обхватил зябнущими пальцами кубок с согретым вином. Он старик в большей степени, чем думает, и уж точно в большей, чем выглядит… Вечно мерзнущий, ленивый… уставший старик…

Ото проводил всех и остался один… Впрочем, нет, он остался с Кими, который сегодня, кутаясь в меховой плащ, следит, чтобы не иссякало горячее вино в бокале Советника Эниля…

– Выпей со мной, Ким…

– За победу?.. – без возражений наполняет второй кубок для себя Кими.

– За победу! – соглашается Ото и шепчет тихо: – И чтобы вернулись все, кого я проводил…

Ого Ки-Ти

Их задача – не допустить смаргов к реке и прикрыть правый подход к мосту Дайл с этого берега. Они – Клин Агаята. Смарги напирают, теснят их. Скоро уже задние ряды обороняющихся намочат пятки в ледяных водах Тасии-Тар. Ого – где-то в середине… Все смешалось, трудно соображать… В голове пульсирует кровавой пеленой одна мысль: «Бей смаргов! Бей! Руби! Коли! Убивай! Убивай! Убивай!» И Ого убивает. Убивает сколько может, его мышцы не чувствуют усталости, он с удивлением замечает, что на предплечье глубокий порез, но боли нет, он вытирает пот со лба – видит кровь на тыльной стороне ладони и не знает – его эта кровь, смаргов или погибших рядом товарищей? Он должен убивать! Когда-то старик Рулк рассказывал им с Рохо… тогда еще Рохо, что так бывает с воином в горячке боя, что боль придет потом… если выживешь.

– Отступаем!.. – передают командиры приказ по рядам воинов.

– Отступаем!.. – орут самые сильные глотки.

«Отступаем!» – поет рог.

– Куда?! Они нас всех потопят к смарговой матери! Сзади – Тасия-Тар, куда отступать?! – вопит седой, но по-молодецки крепко сбитый воин рядом.

– Отступаем!..

Ого видит перед собой море смаргов, море… спины тарийцев и их мечи мелькают впереди все реже и реже… Он продвинулся в первые ряды? Или просто эти первые ряды уже смяли? Ого потерял ориентацию. Меж синюшных смарговых воротников показалась голова и передние копыта вставшей на дыбы лошади. «Конница еще сражается!» – обрадовался Ого и тут же поморщился, увидев, как перерубает одним ударом смарг лошадиную шею.

На него лезет новый враг… ревет, хрипит. Как с ними разговаривают эти… из Кругов Атаятана? Интересно, человеческий язык эти твари понимают?.. Они вообще что-нибудь понимают?! Ого пропускает удар по нагруднику, железо сплющивается, сдавливает ему грудь, перекрывает дыхание, он валится в грязь, тут же пытается встать, потому что знает: иначе смарг его добьет. Руки и колени скользят по жиже из земли, крови и внутренностей смаргов и людей… Меч смарга вспахивает землю в дюйме от его головы. Ого вопит от страха, от боли в груди и от жажды жить!.. Смарг тяжело поднимает свой гигантский клинок для нового удара. «Я хочу жить!.. – лихорадочно думает Ого. – Так хочу жить!..»

Он шарит рукой в грязи… меч он выронил. «Я хочу жить!..» Смарг опускает клинок. Ого пытается увернуться, поскальзывается, беспомощно растягивается на земле. «Я ХОЧУ ЖИТЬ!!!»

Из шеи смарга выныривает острие клинка, тут же исчезает, оголяя рану, словно раскрытую пасть, кровь хлещет и заливает Ого… Смарг начинает валиться на него. Ого ничего не успевает, только закрыть голову руками… Кто-то хватает его за согнутую в локте руку и за низ кирасы, волочит по грязи… смарг рухнул очень близко, но не на него. «Как я хочу жить…»

Седой воин, тот самый, который кричал, что все они утонут, помогает ему подняться, второй – низкий, с таким грязным лицом, что трудно разглядеть черты, определить возраст, вкладывает в руки его подобранный меч, хлопает по спине:

– Дерись, кутиец! Смарг тебя сожри! Дерись!..

– Отступаем!.. – снова слышится во всеобщей свалке.

Ого видит, как уцелевшая конница прорубается сквозь строй смаргов, но не вперед, а назад, к своим. Отступление. Уродливых воротников впереди становится все меньше.

– К реке! К реке!.. – крики в строю.

Рог трубит отступление. Теперь их теснят к реке не смарги, а собственная конница. Ого пятится, затем поворачивается и бежит с остальными. На холме Чияс, где скопились смарги, что-то громыхнуло. Вспышка яркого света полыхнула от востока до запада… Молния. Гроза зимой?.. Тарийцы остановились, пытаясь разглядеть, что там…

– Давай! – Седой воин и тот, второй, с перепачканным лицом, сходятся вместе, плечо к плечу, наискось соединяют руки, выставляя опорой перед собой. – Давай, кутиец, взбирайся к нам на плечи, посмотри, что происходит!..