– Рене, – сказал Джоэл, продолжая записывать, – вот уж никогда не подумал бы. Откуда ты знаешь таких типов?

– Я же попросил тебя ни о чем не спрашивать, но, с другой стороны, он может устроить тебе проверку, и тебе придется, хотя бы очень приблизительно, ответить на его вопросы – в этих случаях все всегда приблизительно. Татьяна – русское имя, так звали одну из царских дочерей, которую, как предполагают, казнили в Екатеринбурге в 1918 году. Я говорю “как предполагают”, потому что многие считают, что она спаслась вместе со своей сестрой Анастасией и тайком выбралась из России с няней, которая вывезла на себе целое состояние.

Няня обожала Татьяну и, оказавшись на свободе, отдала все этому ребенку и ничего ее сестре. Говорят, Татьяна живет анонимно, в большом богатстве – может быть, даже и в наши дни, – но никто не знает где.

– Мне следует быть в курсе всего этого? – спросил Конверс.

– Да, потому что в этом суть. Сегодня – это символ доверия, которое оказано немногим людям, людям, которые заслужили доверие самых подозрительных людей на земле, людей, которые не могут себе позволить ошибиться.

– Бог мой, кто же это?

– Русские, могущественные советские комиссары, которые предпочитают западные банки, они вывозят деньги из Москвы и вкладывают их здесь. Теперь ты понимаешь, почему круг таких людей столь узок. Отбирают очень немногих. Торбеке – один из них, он активно занимается паспортным бизнесом. Я свяжусь с ним, предупрежу, что ты позвонишь. Помни, никаких имен, просто Татьяна. Он же пристроит тебя на рейс КЛМ на Вашингтон. Тебе понадобятся деньги, нам нужно подумать, как…

– Деньги – единственное, в чем я не нуждаюсь, – прервал его Конверс. – Мне бы только паспорт и место в самолете, с которого бы меня не сняли.

– Отправляйся в Амстердам. Торбеке все устроит.

– Спасибо, Рене. Я знал, что могу рассчитывать на тебя, и ты оправдал мои надежды. Для меня это значит очень многое. Для меня это означает жизнь.

– Ты еще не в Вашингтоне, друг мой. Позвони мне, когда туда доберешься. Звони в любое время.

– Непременно. Еще раз спасибо.

Джоэл повесил трубку, положил блокнот вместе с шариковой ручкой в карман, вышел из кабины и отправился к стойке. Он попросил счет, и, пока владеющая английским телефонистка выписывала его, припомнил второй пункт своего списка: атташе-кейс с досье и списком заговорщиков в Пентагоне и госдепартаменте. Может быть, несмотря ни на что, Коннелу все-таки удалось где-то спрятать атташе-кейс? А вдруг кто-нибудь из персонала гостиницы обнаружит его? Конверс решил заговорить с телефонисткой, которая как раз протягивала ему счет.

– Есть такое место под названием “Ректорат” – гостиница в пригороде. Где, я точно не знаю, но мне хотелось бы позвонить туда и поговорить с управляющим. Меня заверили, что он понимает по-английски.

– Да, сэр. “Ректорат” – прекрасная гостиница, но едва ли там есть свободные номера.

– Мне не нужен номер. Один из моих друзей останавливался у них на прошлой неделе и думает, что забыл у себя в комнате весьма ценную вещь. Он позвонил мне и попросил поговорить с управляющим. Не могли бы вы помочь мне дозвониться туда и позвать управляющего? Мне очень жаль, но я говорю по-немецки так, что вместо него могу попросить к телефону шеф-повара.

– Конечно, сэр, – улыбаясь, ответила девушка. – Мне дозвониться будет гораздо легче. Вернитесь в свою кабину, и я соединю вас. А потом вы сразу расплатитесь за оба разговора.

Оказавшись внутри застекленной кабины, Джоэл закурил и принялся обдумывать предстоящий разговор. Однако не успел он сформулировать первые фразы, как раздался звонок.

– У телефона Vorsteher, управляющий “Ректоратом”, сэр, – сказала телефонистка. – И он действительно говорит по-английски.

– Спасибо.

Телефонистка отключилась.

– Алло?

– Да? Что вам угодно, сэр?

– Надеюсь, вы сможете мне помочь. Я американец и друг коммандера Коннела Фитцпатрика, главного юриста военно-морской базы в Сан-Диего, штат Калифорния. Насколько мне известно, он останавливался у вас на прошлой неделе.

– Да, он действительно останавливался у нас, сэр. И мы весьма сожалели, что не смогли продлить его пребывание – на этот номер у нас был предварительный заказ.

– О? Значит, он выехал неожиданно?

– Я бы этого не сказал. Мы разговаривали утром, и, я полагаю, он понял, в каком положении мы оказались. Я сам вызывал для него такси.

– Он уехал один?

– Да, сэр.

– А не скажете ли вы, в какой отель он переехал, я мог бы и там навести справки.

– Навести справки, сэр?

– Коммандер оставил где-то один из своих портфелей, такой, знаете, плоский, с двумя кодовыми замками. Особых ценностей в портфеле не было, но он очень хотел бы отыскать его. Если я не ошибаюсь, это подарок его жены. Не попадался ли он вам?

– Нет, майн герр…

– Вы уверены? Коммандер имеет привычку прятать служебные бумаги под кроватью или на дне шкафа.

– Он не оставил здесь буквально ничего, сэр. Комната была тщательно проверена и убрана нашим персоналом.

– А может быть, кто-нибудь к нему заходил и по ошибке взял не тот портфель? – Конверс понимал, что пережимает, но решил не миндальничать.

– К нему никто не приходил… – Немец помолчал. – Одну минутку, я, кажется, вспомнил.

– Да?

– Вы имеете в виду плоский портфель, который обычно называют атташе-кейс?

– Да.

– Он должен быть у него. Из гостиницы он вышел с этим атташе-кейсом в руке.

– О… – Джоэл попытался быстро перестроиться. – Тогда не скажете ли вы, какой адрес он оставил, в какой отель он переехал?

– Простите, сэр, но таких указаний он не оставлял.

– Но кто-то же должен был заказать ему номер! Ведь в Бонне очень трудно с комнатами!

– Видите ли, майн герр, я лично предложил ему помочь в этом, но он отказался от моей помощи, и, должен признаться, сделал это довольно невежливо.

– Простите. – Джоэл был недоволен тем, что сорвался. – Но эти служебные бумаги очень важны. Значит, вы совершенно не представляете, куда он переехал?

– Нет, почему же, сэр, если кто-то любит, когда над ним подшучивают… Я пытался его спросить. Он сказал, что отправляется в Bahnhof, на железнодорожный вокзал. Если кто-нибудь спросит о нем, сказал он, мы должны сказать, что он спит в автоматической камере хранения. Боюсь, это тоже звучит не очень вежливо.

Железнодорожный вокзал? Камеры-автоматы! Это сигнал! Фитцпатрик давал ему понять, где следует искать! Конверс без раздумий повесил трубку, вышел из кабины и подошел к стойке телефонисток. Оплатив оба разговора, он поблагодарил девушку, подумал было оставить ей на чай, но сообразил, что это может привлечь к нему внимание.