в комнату свиты. – Тогда скажи мне правду – зачем ты разорвал указ почившего короля о назначении преемника?

– А отчего вы решили, что это сделал я? – сощурился Ван Со, не выпуская руку Хэ Су из своей и чувствуя, как она обхватывает его запястье дрожащими пальцами в поиске защиты. Когда-то она так же доверчиво льнула к его плечу, съёжившись под угрозами Ван Вона, который обвинял её в смерти Хеджона.

Эти воспоминания чиркнули по краю сознания Ван Со всполохом огнива – и его затрясло от гнева. Всё повторяется. Снова и снова. Когда же этому придёт конец?

Он шагнул в сторону, закрывая Хэ Су от матери, и постарался, чтобы, несмотря на клокочущий в груди гнев, голос его звучал убедительно и ровно.

– Я не знаю, почему Ё разорвал бумагу и произнёс свою последнюю волю вслух, но он отрёкся в мою пользу, в чём нет никаких сомнений.

Глядя в ненавидящие глаза королевы Ю, Ван Со крепче сжал руку Хэ Су, стараясь этим успокоить её и придать ей уверенности.

«Я с тобой, – говорил его жест. – Я смогу защитить тебя. Только верь мне и слушайся, чтобы не наделать ошибок!»

– Зачем королю, у которого есть сын, передавать трон младшему брату? – спросил Чжон, по-прежнему хмурясь. Он неотрывно смотрел на руку Ван Со, сжимавшую пальцы Хэ Су, и, судя по всему, его это злило.

Ах, вот как?

Выходит, Чжону было мало отнять у него любовь матери, мало противиться ему и обвинять в смерти братьев, теперь он не мог простить ему его счастье с Хэ Су?

Ван Со тут же вспомнил, как когда-то давно она укрывала Чжона в своей комнате в Дамивоне, и в его душе ядовитой змеёй зашевелилась ревность. Интересно, ради других его братьев Су тоже это сделала бы? Окажись кто-нибудь другой на месте четырнадцатого принца, она бы всё равно помогла? Или Чжон был для неё кем-то особенным?

Так это нетрудно было исправить!

И Ван Со, отбросив ненужную более сдержанность, язвительно скривился, в упор глядя на брата:

– Может, вы хотите сами спросить об этом Ё в ином мире?

Видя вытянувшееся лицо матери и подрагивающие от возмущения губы Чжона, он улыбался так зловеще, что королева качнулась прочь от его улыбки, будто от занесённого над нею клинка.

– Хорошо, что он отрёкся добровольно, – продолжал Ван Со тем же убийственным тоном. – Если бы мне пришлось захватить трон силой, к этому времени дворец был бы уже залит кровью моих братьев и племянников.

Он с холодным удовлетворением отметил, как королева в ужасе ахнула, а Чжон покраснел, сжимая рукоять меча.

То-то же! Впредь будут осмотрительнее в своих словах и действиях.

– Королева-мать, почему бы вам не заняться подготовкой к поминальной церемонии? – осведомился Ван Со, давая понять, что разговор исчерпан. – Позже я навещу вас ещё.

– Не называй меня так, – сквозь зубы процедила королева Ю, не глядя ему в глаза и не желая признавать поражение. – Я не стану носить этот титул, пока ты сидишь на троне.

Несмотря на боль, которой в его душе отозвались эти слова, Ван Со спокойно произнёс:

– Я тоже ваш сын, матушка. Ваш сын – правитель Корё, а значит, вы – королева-мать.

– Ты лишь вор, укравший трон у моего сына, – встретив его взгляд, упрямо выплюнула королева Ю.

Выдержав и этот удар, Ван Со развернулся и стремительным шагом покинул покои матери, не выпуская руку Хэ Су, которая покорно семенила за ним. Он чувствовал – ещё минута, ещё одно слово, ещё один подобный взгляд той, что его родила, но до сих пор не желала признать сыном, – и он не совладает с собой и переступит черту, которую сам же для себя и провёл.

Он летел по коридору к тронному залу, не замечая ничего вокруг. Его трясло от бешенства, а горло стискивала обида: ему страшно было осознавать, что мать до сих пор манипулирует его чувствами, и он ей это позволяет.

Значит, ничего не изменилось?

«Мать признаёт только того, кем можно гордиться. Ну а ты – мой позор и моя ошибка», – прозвучали в его голове давние слова королевы Ю.

Как же так?

Он до сих пор оставался её позором, даже став императором? Матушка по-прежнему ненавидела его, хотя он взошёл на трон? Неужели это не повод для материнской гордости? Он смог, он доказал ей, он шёл к трону и ради неё тоже… А выходит, дело было вовсе не в этом?

Тогда в чём? В чём?!

Ван Со резко остановился у входа в тронный зал, едва не налетев на согнувшихся в поклоне советников, ожидавших его возвращения на пороге.

Глупец! Какой же он самоуверенный глупец!

Надеяться на то, что мать признает его, если он станет правителем Корё? Бред! А ведь он в глубине души верил и ждал этого! Садясь на трон в первый раз, он думал о матери, предвкушая её одобрение. Неужели и этого недостаточно?

Какая злая насмешка судьбы!

Только услышав тихий вздох у плеча, Ван Со сообразил, что всё ещё сжимает руку Су.

Если бы она не пошла к королеве Ю! Если бы отказалась!

– Не встречайся с ними! – приказал он, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться и на неё тоже. – Даже если тебя позовут, ясно?

– Да, – подавленно прошептала Хэ Су, и Ван Со лишь теперь отпустил её покрасневшие пальцы, немного остывая.

– Кто бы из них ни искал встречи с тобой, сначала ты должна получить моё позволение, поняла?

– Я поняла, – ещё тише откликнулась Су, опуская глаза. – Я…

Не дав ей договорить, Ван Со развернулся и скрылся в тронном зале. Дверь у него за спиной захлопнулась с громким стуком, отгораживая его от Хэ Су. Разделяя их.

Он злился на неё!

За то, что пошла к королеве.

За то, что из-за неё он вновь получил пощёчину от матери.

За то, что она оставалась его слабым местом, в которое любой мог беспрепятственно ударить, зная, что удар достигнет цели.

Он обвинял её в крушении своих надежд, прекрасно понимая, что она тут ни при чём. И всё равно злился! На свою маленькую Су, без которой себя уже просто не представлял. Это шокировало Ван Со не меньше осознания того, что для матери он по-прежнему оставался никем.

Что же с ним творится?