Люди в пассажирском салоне испытали огромное облегчение. Пока Джордино осторожно уговаривал «Икар» подняться футов хотя бы на сто, сзади раздавались громкие радостные крики. Наконец дирижабль стабилизировался окончательно и пошел ровно.

— Похоже, ты показал нам всем, кто на дирижабле хозяин, — одобрительно заметил Дирк.

— Ну да, и чуть не стал командиром подлодки, — отозвался Джордино, разворачивая потихоньку нос дирижабля к востоку, прочь от платформы.

— Вперед — значит, прочь от берега. Не скажу, что мне хотелось бы вести туда дирижабль на такой высоте, — добавил он, с опаской поглядывая на «Когурё» в окно левого борта, — Я радировал на «Глубинный старатель», чтобы они убрались с трассы полета ракеты, так что они сейчас, вероятно, по широкой дуге уходят к северу. Нам надо бы держаться от них в пределах видимости, на тот случай, если придется садиться на воду.

Дирк внимательно осмотрел горизонт, не забывая наблюдать краем глаза за пусковой платформой. Далеко на юго-западе виднелся остров Сан-Николас. На северо-востоке, вглядевшись, он заметил крошечную голубую точку — это был «Глубинный старатель». Немного севернее судна НУМА из воды выступало что-то коричневое.

— А вон там впереди земля. Помнится, я видел здесь на навигационной карте небольшой остров, называется Санта-Барбара. Почему бы нам не полететь туда? Высадим команду «Одиссея», пока не возникло новых проблем, а «Глубинный старатель» позже подберет.

— И вернемся искать твоего отца, — продолжил Джордино мысль Дирка. Тот с сомнением оглянулся на платформу, от которой уходил дирижабль.

— Времени, наверное, совсем не осталось, — пробормотал он.

— Около десяти минут, — уточнил Джордино. Ему, как и Дирку, оставалось только гадать, что Питт сможет сделать за такое короткое время.

Физически уцелеть при старте ракеты на борту «Одиссея» вполне возможно. Когда ракета взлетает, основной поток пламени при включении двигателей направлен вниз, под платформу. «Одиссей» был сконструирован как пусковая платформа многократного использования — и действительно, он пережил уже больше дюжины пусков. Палуба, ангар, жилища членов экипажа и рубка управления сделаны так, что способны выдерживать высокие температуры и воздействие выхлопа от работы мощных ракетных двигателей. Другое дело, что человек на борту «Одиссея» вряд ли пережил бы контакт с ядовитыми парами, которые при взлете ракеты обрушиваются на платформу. Густой поток газов, получаемых при горении керосина и жидкого кислорода, на несколько минут обволакивает платформу словно плотным облаком и уничтожает весь пригодный для дыхания воздух в окрестностях.

Все это, однако, мало волновало Питта, когда он выпрыгнул из лифта и дальше через заднюю дверь из ангара. Он не собирался оставаться на платформе во время старта «Зенита». Все его мысли были об одном — поскорее добраться до красного батискафа, который, как он видел из окна ходовой рубки, болтался на воде около передней опоры. Подобно спортсмену, участвующему в соревнованиях по бегу с препятствиями, Питт промчался по палубе к угловой опоре, перепрыгивая через попадавшиеся ему на пути препятствия, и слетел вниз по лестнице. Тонджу и его люди так спешили убраться с платформы, что не подумали даже о том, чтобы отвязать подводный аппарат НУМА. Питт, из последних сил добравшись до воды, с огромным облегчением увидел его по-прежнему привязанным к перекладине лестницы.

Он отвязал причальный линь, прыгнул на батискаф, залез через верхний люк в кабину и задраил его. В считаные секунды он подключил питание ко всем системам аппарата и открыл балластные цистерны для погружения. Запустив движки, Питт быстро повел аппарат прочь от переднего пилона «Одиссея». «Баджер» прошел вдоль платформы между двумя рядами ее опор и занял позицию. Так, готово. Удерживая аппарат на месте, Питт включил управление установленным на носу керноотборником. У него оставалось всего несколько минут. Он молча молился о том, чтобы его безумный план сработал.

* * *

Корейская стартовая команда на «Когурё» с любопытством наблюдала на видеоэкране, как серебристый дирижабль опустился на вертолетную площадку «Одиссея» и как экипаж платформы целиком втиснулся в гондолу. Ким сердито поморщился, Тонджу же, как он заметил, остался спокоен.

— Надо было расстрелять экипаж и уничтожить дирижабль, когда у нас была такая возможность, — прошипел Ким, увидев, что «Икар» нырнул носом вниз с платформы, но уцелел. Другая камера показала, как воздушный корабль борется за высоту, как он разворачивается и уходит в открытое море. Тонджу успокаивающе кивнул на экран.

— Он перегружен и не может развить приличной скорости. Мы легко догоним и уничтожим его после старта ракеты, — негромко сказал он Киму.

Он вновь перевел взгляд на стартовые часы и шумную суету инженеров в центре управления запуском. В зале кипела жизнь. По мере того как истекали последние минуты перед стартом, напряжение росло. Лин стоял неподалеку, не отрывая глаз от экрана монитора, по которому пробегали пусковые параметры ракеты. Несмотря на то что в зале были установлены кондиционеры и царила прохлада, по его лбу стекали крупные капли пота.

У Лина были все основания нервничать. В мире космических аппаратов уровень аварийности чрезвычайно высок. Лин прекрасно знал, что примерно каждый двадцатый запуск спутника заканчивается неудачей, а вызвать неудачу могут тысяча и одна причина. Отказ ракеты при пуске до сих пор достаточно обычное явление, хотя большая часть потерь спутников является следствием того, что полезный груз выводится не на ту орбиту. В данном случае намечался короткий суборбитальный полет, и это устраняло значительную часть проблем, связанных с ракетой, но риск катастрофической неудачи тем не менее оставался.

Проанализировав мысленно последние данные о состоянии ракеты, Лин вздохнул свободнее. Все жизненно важные системы работали нормально. Не было никаких признаков того, что надежная ракета «Зенит» на этот раз не взлетит и не отправится куда следует. Когда осталось меньше пяти минут, Лин обернулся к Тонджу и проговорил с ноткой уверенности:

— Задержки старта не будет. Стартовый отсчет идет без помех.

Внимание обоих переключилось на видеоэкран с изображением ракеты. Последние минуты перед стартом. Хотя на ракету и платформу внимательно смотрело множество глаз, ни один человек в зале не заметил крошечной движущейся точки на периферии экрана. Только объектив камеры заметил, как темноволосый человек пробежал по платформе и исчез на лестнице угловой опоры.

* * *

Питт не стал тратить время на то, чтобы запустить все водометные двигатели «Баджера». Он, конечно, знал, что опаснее всего сейчас находиться под платформой, но все же повел свой аппарат именно туда. Быстро пройдя между поплавками к кормовой части «Одиссея», Питт подвел батискаф к задней опоре правого борта. Прямо над ним располагался стартовый стол и чуть ниже рассекатель пламени. Именно здесь мощнейшая струя пламени из двигателей «Зенита» должна будет во время старта уйти в море.