А еще ее уши различили царапанье когтей по дереву. С каждым мигом звук становился все отчетливее.

— Приготовься, — произнесла Нора одними губами.

Миновала томительно долгая секунда, затем еще одна. Она нажала кнопку фонаря.

С губ ее сорвался невольный крик. Хищные глаза сверкнули сквозь прорези жуткой маски. Преследователь успел подобраться близко, совсем близко.

— Стреляй! — Голос Норы потонул в грохоте выстрела.

Оборотень дернулся, в воздух взлетели клочья косматой волчьей шкуры.

— Стреляй! — снова рявкнула она, продолжая держать существо в пятне тусклого света.

Вслед за вторым выстрелом по башне прокатился низкий утробный вой. Человек-волк, скорчившись, рухнул в темный колодец башни.

Фонарь окончательно сдох. Отбросив его в сторону, Нора прислушалась. Снизу не доносилось ни единого звука — ни стона, ни дыхания. Прямоугольник входа слабо светился вдали, более не потревоженный чьей-либо тенью.

— Идем! — Слоан указала глазами на дыру в потолке.

Уцепившись за неровные края, Нора с усилием подтянулась и выбралась на крышу. Девушка, вскарабкавшаяся следом, тут же зашлась кашлем.

Здесь, высоко над древним городом, колыхался прохладный воздух. От шероховатого потолка пещеры их отделяло лишь несколько футов. Нора не двигалась, охваченная невероятной усталостью. Парапет на крыше отсутствовал, и сразу за краем темнела бездна. Внизу раскинулся погруженный в безмолвие город. Тишину нарушал лишь мерный шум дождя. Луна тщетно силилась прорваться сквозь пелену несущихся по небу туч. Казалось, дома, башни и площади слабо мерцают в темноте. Влажный ветерок коснулся ее разгоряченных щек, пошевелил волосы. Он наверняка прилетел из долины. Оттуда, где лежит бездыханное тело Смитбэка.

Нора резко повернулась к Слоан. Девушка, припав к отверстию, смотрела вниз. Ощутив на себе взгляд начальницы экспедиции, она подняла голову. Повисло напряженное молчание. Снизу по-прежнему не доносилось ни звука.

— Похоже, мы его прикончили, — наконец произнесла дочь профессора.

Нора равнодушно кивнула. Глаза ее бесцельно блуждали, мысли путались, а сердце сжимала тоска.

Оцепенение, охватившее обеих, продолжалось несколько минут. Пережитый ужас, казалось, лишил их способности воспринимать действительность. Слоан очнулась первой.

— Теперь мы квиты? — Она сунула револьвер за пояс.

Нора взглянула на нее непонимающе.

— Только что я спасла тебе жизнь, — медленно проговорила девушка. — Думаю, это что-нибудь да значит.

Ее начальница молчала, словно лишившись дара речи.

— Да, это правда, я видела, как над плато Кайпаровиц собирается грозовой фронт, — продолжала дочь профессора. — И Блейк тоже видел. Но прогноз погоды я передала слово в слово. Пойми, ты не оставила мне выбора, — добавила она, и в миндалевидных глазах вспыхнули злобные огоньки. — Ты хотела лишить меня шанса, какой выпадает раз в жизни…

Внезапный приступ кашля заставил ее согнуться пополам.

— Героиней я себя не чувствую, — продолжила она, справившись с приступом, — но и раскаиваться мне не в чем. Иногда человеческие жизни приносят в жертву куда менее высоким целям. А послушайся я тебя, мы бы совершили настоящее преступление перед человечеством. Мир никогда бы не увидел редчайших образцов керамики, которые я обнаружила в киве солнца.

— Редчайшие образцы керамики, — механически повторила Нора.

— Да, это что-то невероятное! — воскликнула Слоан. — Представь себе, кива солнца полна восхитительных экземпляров черно-желтой слюдяной керамики. Настоящая сокровищница! Как я и предполагала, их производили и хранили здесь, в Квивире. А ты об этом даже не догадывалась.

— Я знала, что никакого золота в этой киве нет.

— Да, разумеется. Никто из нас, кроме Блейка конечно, не верил в пресловутое золото. Все эти старинные путешественники страдали излишней доверчивостью. Да и переводчики им попадались не слишком добросовестные.

Нора молчала.

— Ты, конечно, в курсе, сколько стоит черно-желтая керамика. — Слоан подалась вперед. — До сих пор не находили ни одного целого экземпляра. Только черепки. Потому что все целые экземпляры собраны здесь! Это и есть подлинное сокровище анасази. Видела бы ты, как красивы эти сосуды! И узоры уникальные — настоящая история племени, запечатленная в пиктограммах. Поэтому все они и хранились в одном месте. Знание — великая ценность. В киве солнца собраны не просто глиняные горшки. Уверена, мы найдем там ответы на многие загадки, над которыми ломали головы археологи.

Нора слушала, словно зачарованная. Пережитый ужас и боль потерь на мгновение померкли перед величием совершенного открытия. Если это действительно так, все находки, сделанные прежде в Квивире, померкнут, пронеслось у нее в голове.

Слоан снова зашлась кашлем, прижав руки к груди. Недавние события, похоже, совершенно измотали ее. Щеки девушки покрывала сероватая бледность, дышала она тяжело и прерывисто. Внезапно Нора поняла, какой недуг ее одолевает. Беспощадные споры грибка нашли новую жертву.

— Слоан, я должна сказать тебе, что задняя часть города, и в особенности кива солнца, заражена смертоносным грибком. Он содержится в пыли.

Дочь профессора нахмурилась, словно не желая верить собственным ушам.

— В пыли?

— Да. Именно этот грибок убил Холройда. Колдуны и черные маги используют его, изготавливая так называемую злую пыль.

— Да что за ерунду ты несешь! — сердито затрясла головой Слоан. — Я ей — о величайшем открытии века, а она твердит про какой-то грибок.

Нора не ответила. Девушка на несколько секунд погрузилась в молчание и заговорила вновь:

— Знаешь, мне кажется, что для нас обеих будет лучше, если ты забудешь об этом злополучном прогнозе погоды. Погибшего Арагона уже не вернешь. Он стал жертвой обстоятельств, и эта жертва не напрасна. — Больная обвела глазами раскинувшийся под ними город. — Ты, как археолог, конечно, понимаешь, что значит совершить столь грандиозное открытие. Теперь мое имя встанет в одном ряду с Картером и Везерилом. Если бы не я, неизвестно, какая участь ожидала бы эти сокровища. Может, они стали бы добычей…

— Слоан, людей-волков ничуть не интересует керамика, — медленно произнесла Нора. — Они хотели выгнать нас из Квивиры.

Слоан нетерпеливо махнула рукой.

— Да послушай же! Мы преподнесем человечеству потрясающий подарок. — Она с трудом перевела дух. — И я готова разделить славу с тобой. Но ты должна забыть о том, что произошло нынешним утром.

Нора пригляделась к девушке. В лунном свете лицо дочери профессора казалось особенно бледным.

— Мы говорим на разных языках, — вздохнула начальница экспедиции. — И, судя по всему, никогда не поймем друг друга. Археология — чрезвычайно увлекательная наука. Но сейчас она волнует меня меньше всего.