Этот день стал для Александра Михайловича знаменательным и по другой причине: именно тогда он прочитал указ президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему высокого воинского звания «Маршал Советского Союза». Новость была тем более неожиданной, что предыдущее воинское звание «генерал армии» военачальник получил всего лишь месяцем раньше.

18 февраля последовал срочный вызов в Москву: успешное зимнее наступление и великая победа в Сталинградской битве позволяли надеяться на скорое изгнание оккупантов. Верховный главнокомандующий стремился максимально использовать успех и потому возложил на маршала Василевского координацию действий Брянского, Центрального, Воронежского фронтов, а также левого крыла Западного с целью разгрома группы «Центр».

Красивый и четкий замысел гигантской операции обещал победу масштабов, прежде военной истории неведомых, и Александр Михайлович был уверен, что скоро придется планировать боевые действия на территории Белоруссии, но внезапное изменение стратегической обстановки вновь заставило сосредоточить внимание на юго-западном направлении.

Один из самых талантливых военачальников Третьего рейха, командующий группой армий «Юг» генерал- фельдмаршал Эрих фон Манштейн 19 февраля начал неожиданное контрнаступление и 15 марта сумел вновь захватить Харьков. Начальнику Генерального штаба пришлось оставить работу над прежними замыслами и по приказу Сталина вместе с маршалом Жуковым выехать на угрожаемое направление.

Напряженная, почти без сна и отдыха неделя, сочетание контрударов с жесткой обороной на выгодных рубежах — и вражеское наступление остановлено. Теперь требовалась глубокая, тщательная оценка обстановки на советско-германском фронте в целом, и Александр Михайлович вылетел в Москву.

В результате контрнаступления войск фон Манштейна образовалась огромная дуга с Курском в центре, внутри которой стояли 10 общевойсковых, две танковые и две воздушные армии. Настала стратегическая пауза, и лишь на Кубани продолжались жаркие воздушные сражения, в ходе которых советские летчики медленно, но верно лишали асов Геринга права на господство в воздухе. Обе стороны использовали время для выработки решений на предстоящую кампанию и восполнение сил.

Разведка докладывала о тотальной мобилизации в Германии — под ружье ставили даже 50-летних мужчин, благодаря чему численность войск на Восточном фронте удалось довести до 4,8 миллиона человек. Кроме того, еще 525 тысяч человек насчитывалось в армиях союзников гитлеровского режима. Всего против Советского Союза, по данным разведки, действовали 232 дивизии противника, более 54 тысяч орудий и минометов, почти 6000 танков и штурмовых орудий, около трех тысяч самолетов, а на море — 277 боевых кораблей.

В памяти маршала невольно всплыли другие цифры — прошлогодние. Тогда к началу осени численность фашистских войск составляла 6,2 миллиона человек. Значит, противнику так и не удалось восполнить все свои потери! И тем более не удастся в будущем.

На что же он рассчитывает? Ну конечно же на восстановление мощи бронетанковых войск! Работа в этом направлении развернулась лихорадочная, особенно после доклада, сделанного 9 марта генералом Гудерианом, где тот отметил, что «к сожалению, в настоящее время у нас нет ни одной полностью боеспособной танковой дивизии».

Неплохо стала работать разведка! Докладывает она также и о спорах среди гитлеровского генералитета, сводящихся к тому, как решительными действиями ослабить силу ожидавшегося летом 1943 года наступления советских войск, после чего вновь завладеть стратегической инициативой и добиться перелома в войне в свою пользу.

Особые надежды при этом возлагаются на новую технику — самолеты «фокке-вульф 190А», «хеншель-129» и особенно тяжелые танки «тигр», «пантера», самоходные орудия «Фердинанд».

Но, спасибо К. А. Мерецкову, новейшие танки врага еще зимой попали в руки советской армии под Ленинградом. Они изучены, обстреляны, советские конструкторы в кратчайшие сроки создали эффективные средства борьбы с ними, которые вот-вот поступят в войска.

Действующая армия насчитывает свыше 6,4 миллиона человек, почти 99 тысяч орудий и минометов, 9580 танков и самоходных орудий, около 8300 боевых самолетов. Такие силы и обладание стратегической инициативой позволяют развернуть крупнейшее наступление. Цель его — окончательно закрепить наметившийся перелом в войне в пользу Советского Союза, разгромить гитлеровские группы армий «Центр» и «Юг», освободить Левобережную Украину с Донбассом и Восточную Белоруссию.

Генеральный штаб приступил к выработке плана уже в конце марта. Закипела бурная, но скрытая от посторонних Глаз деятельность. На орловское, курское, харьковское, донбасское направления выводились общевойсковые, танковые, артиллерийские соединения, создавались мощные резервы и накопления вооружений, боевой техники, боеприпасов и горючего. В тылу войск, оборонявшихся на Курской дуге, развертывалось новое мощное оперативно-стратегическое объединение — Степной фронт в составе 6 общевойсковых и одной танковой армии, двух механизированных и 6 танковых корпусов

Казалось, для организации наступления предусмотрено все, но поступившие в начале апреля сведения заставили срочно пересмотреть почти готовые планы. Советская разведка вскрыла подготовку противника к встречному наступлению и даже установила его дату!

Ставка Верховного главнокомандования оказалась перед дилеммой: наступать или обороняться? И вновь самым тщательным образом анализировались боевые возможности войск своих и противника, кропотливо изучались разнообразные варианты действий. Постепенно и Генеральный штаб, и Ставка склонялись к идее перехода к преднамеренной обороне.

8 апреля, в то время как маршал Василевский излагал точку зрения Генерального штаба Верховному главнокомандующему, тот получил доклад Г. К. Жукова, находившегося на Курской дуге, в войсках Воронежского фронта.

«Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным, — писал маршал. — Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника».

— Надо посоветоваться с командующими фронтами, — сказал Сталин, прочитав доклад.

Лишь 12 апреля, после всестороннего учета мнений командующего Центральным фронтом К. К. Рокоссовского и Воронежским — Н. Ф. Ватутина, на совещании в Ставке было принято окончательное решение о преднамеренной обороне.

Началась титаническая работа по созданию на курском направлении многополосной обороны глубиной до 600 километров, выдвижению стратегических резервов, организации специальных и воздушных операций, сосредоточению гигантских запасов материальных средств, активизации действий партизан и наращиванию усилий разведки. Но в поле зрения стратегического руководства была не только оборона.

Одновременно разрабатывалась и другая, наступательная операция, получившая название «Кутузов». Цель ее состояла в том, чтобы в наиболее выгодный момент сражения ударами Центрального, Брянского и левого крыла Западного фронтов разгромить группировку противника на северном фасе Курской дуги и освободить город Орел.