Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лёгкие горят огнём, воздуха катастрофически не хватает, но сама мысль оторваться друг от друга кажется кощунственной...
Ещё одно тихое «люблю», и татуировка на запястье оживает, наполняясь древней магией. Её отголоски светящимися ручейками растекаются по запястью, а с кончиков пальцев срываются снопы магических искорок. Их сияние заполняет лифт, оплетая нас серебристым коконом и стирая остатки сомнений. Проклятия больше нет. Мы победили! Окончательно и бесповоротно!
Подъёмник снова пищит и гнусавый голос автоматона предлагает нам нажать кнопку для экстренного вызова дежурного артефактора:
– Мастер Фордин готов выехать к вам на помощь, но требуется детальнее описать проблему, – сообщил механизм, – нажмите один, если застряли между уровнями, два, если у вас заклинило двери...
– Полагаю, мы справимся и без мастера Фордина, – фыркнул Ингвард, нажимая «ноль» и выключая устройство, – но из лифта лучше выйти.
– Да-а-а..., – рассмеялась, представив как бы вытянулась лицо почтенного гнома, узнай он истинную причину нашего... эм... «заклинивания».
– Прошу, – Ингвард подхватил корзиночку с продуктами и открыл дверцу.
– Благодарю, – я выскользнула на смотровую площадку и, увидев открывающиеся виды, не сдержала восторженного писка.
Не представляю, когда мы успели подняться на такую высоту, отсюда штаб был виден как на ладони. А вместе с ним бескрайний океан и белоснежная коса, по которой аккуратными островками рассыпались склепы местной нечисти и древние храмы.
Отчего-то вспомнилась наша первая ночь в штабе и прогулка за травами...
Подойдя к магическому биноклю и вбив нужные сведения, я нашла домик господина Варханги. Тот самый, на крышу которого упал Себастьян в обличие грифона. Теперь на месте крохотного особнячка возвышался роскошный трёхэтажный склеп, гномы мастерски справились с поставленной задачей и компенсацию вурдалак получил отменную.
Да и Сайвэлли усвоил урок, ректор говорила, что огневик теперь просто образец для подражания. Хватается за любые боевые поручения, лишь бы снова не попасть в строительное рабство к гномам.
Удивительно, но горный народ сбил спесь даже с красотки Марго. Хотя на целительницу могло повлиять и исчезновение подруги, мы до сих пор держали спасение Сандры втайне. Для неё в лазарете выделили отдельную охраняемую палату, а сама девушка принесла нерушимую магическую клятву, что не будет пытаться сбежать.
Доверия к ней не было, но жалость победила застарелую вражду. Я не желала целительнице плохого и искренне надеялась, что после суда она сможет начать всё сначала. По сути, отец обманом заставил её пособничать Айшагире, а когда вскрылась правда, магесса отказалась принимать участие в интригах. За что и оказалась в казематах.
Хорошо, что Хаука и гномов заперли в соседних камерах и они успели её спасти.
– Господин Варханга в восторге от нового дома, – Ингвард подошёл абсолютно бесшумно, как и полагается ягуару. На талию легли сильные руки, и я вновь оказалась прижата к крепкому мужскому телу. – Министр просил передать вам небольшой презент в благодарность, что тем вечером вы собирали травы именно возле его склепа.
– Да? – удивлённо переспросила. В ту ночь мне казалось, что вурдалак не переживёт потери. Он выглядел таким несчастным и больным...
– Во время строительства гномы учли все его диагнозы и добавили на первом этаже целительскую комнату с грязевыми ваннами, – пояснил Ингвард.
Ну... в гномах я никогда не сомневалась.
– Так что там за презент? – вдоволь налюбовавшись новым домом, я отодвинула экран «бинокля» в сторону и сосредоточилась на роскошном виде.
– Сундучок с редкими тинтарскими травами. Ректор запретила отдавать вам его до конца отработки...
– Можешь не продолжать, – вздохнула, вспомнив об условиях. Странно, что наставница простила нам жабу... Если следовать её логике, мы и Эмеральду должны были ловить по всем болотам, а не принять из рук Дарины. – Хотя, я не понимаю, чем подарок министра отличается от дара травницы, – добавила.
– В сундуке Варханги можно найти все травы, необходимые для шайгаркого зелья, – ответ оказался проще, чем я думала, – а жаба заменила всего один компонент. К тому же, Дарину вы спасли от смерти, поэтому её подарок не нарушает правил ректора.
– Будет очень интересно увидеть эти травы! – с чувством воскликнула, вспомнив гномий перевод. – Мы так намучились с этим зельем...
– Если тебя это успокоит, Трорину оно ещё долго будет икаться, – давясь смехом, сообщил Ингвард.
– Ну вот, – вздохнула, – снова интригующие намёки...
– Ладно, только без деталей, – рассмеялся, – скажем так, наказание связано с нынешней деятельностью гнома. Он и его творческий коллектив в скором времени отправятся на гастроли в соседнюю империю...
– В Айшагиру?! – просипела, представив как по царству вечной ночи и тлена проносится сверкающий малиновый вихрь, посыпая головы шаманов блёстками и конфетти.
– Нет, – Ингвард подавился смешком, идея явно пришлась ему по душе. – В другое государство, и пока гномы сами не знают о своей исторической миссии. Это будет сюрпризом массового поражения.
М-да... Зная Трорина, лучше и не скажешь!
– А очки? – уточнила.
– На них у Элисандры тоже есть планы, – доверительно прошептал Ингвард, утягивая меня от края смотровой площадки. – И нас ждёт обед.
Желудок моментально заурчал, соглашаясь с его предложением.
– Не стоит заставлять его ждать, – осмотрелась, прикидывая, где нам лучше расположиться. Взгляд тут же зацепился за аккуратные лавочки и небольшой столик. Явно принесенный совсем недавно. Похоже, кое-кто всё предусмотрел.
Едва Ингвард поставил корзинку на стол и открыл крышку, по площадке растеклась смесь чарующих ароматов. А я запозданием вспомнила, что умудрилась оставить букет на стойке коменданта... Надеюсь, Тхаржик поставит его в воду и отправит в мою комнату. Не зря же мы его олениной подкармливали?
Немного подумав, я отправила девочкам телепатическое сообщение и попросила проследить за цветами. Беата отозвалась через секунду, доложив, что метаморф отработал корм и лично всё отнёс в мою спальню.
Пока я умилялась кошачьей преданности, Ингвард выложил закуски и разлил кофе по чашкам. Магический термос сохранил аромат напитка в первозданном виде, и теперь к свежему морскому воздуху примешивались терпкие горьковатые нотки.
– Красота-а-а,
