Возможность такого исхода девушке не понравилась, и она, сплюнув от досады, стала пробиваться навстречу всаднику на гнедом коне. За нею следовали ее товарищи.

* * *

Небо над полем битвы вдруг потемнело. Кажется, силы жрицы стали иссякать. Оборонительный порядок на стене был восстановлен, но белое магическое солнце почти погасло.

Леа, уклонившись от копья, рубанула по когтистой лапе, потом добила ее хозяина и замерла от страха. Высокий тощий воин смерти, восседающий на огромном оборотне, безошибочно угадав среди кенлирцев короля, выбрал его жертвой.

Выехав вперед, колдун бросил страшного скакуна на лошадь Тиара, и зверь впился клыками в незащищенную шею коня. Животное, захрипев, забилось, пытаясь вырваться, стало валиться на землю. Тиар соскочил, не упав. В тесноте давивших со всех сторон своих и чужих длинное копье оказалось бесполезным. Леа увидела, как кенлирец отбросил его и, выхватив меч, рубанул оборотня по шее. Брызнула кровь – монстр упал рядом с павшим конем, уравняв шансы противников.

* * *

Отбиваясь от наседавшей нечисти, Тиар кинулся вперед, горя желанием отомстить за гибель верного скакуна. Разъяренный мужчина не заметил, как оказался один против целой орды чудищ. Удары сыпались со всех сторон, но короля выручала великолепная броня – подарок гномов.

Пока кенлирцы пытались прорваться к своему монарху, воин Нейман нанес Тиару страшный удар. Меч нежити пробил доспехи кенлирца, но тот успел вонзить противнику в горло меч, прежде чем почувствовал, что падает в бездну.

Время замедлилось, Леа видела, как медленно оседает на землю Тиар, как кричит, пытаясь защитить правителя, Дилин, но сам падает вместе с конем, погребенный под грудой монстров. Сердце принцессы несколько раз громко стукнуло, стук отозвался болью в висках. Впереди рубились и гибли северяне, пытаясь отбить повелителя, но толпа обезумевшей нежити отбросила их назад.

Оцепенение прошло – Леа снова пустила меч в дело. Марк и Траес ни на шаг не отступали от нее, сметая нежить. Воины видели гибель короля, и теперь их холодная ярость не знала удержу. Но словно мало принцессе было навалившегося горя – рядом дико взвизгнула покалеченная лошадь, к ногам девушки рухнула залитая кровью всадница, в которой та признала подругу.

– Прикройте меня! – крикнула Леа, склонившись над Гуалатой.

К великому облегчению ее высочества, царевна моргнула и открыла глаза. Некоторое время она взирала на энданку, а потом, схватившись за протянутую руку, вскочила на ноги – падение не причинило крепкой воительнице особого вреда. С этого момента девушки держались вместе. Леа бросила последний взгляд на то место, где рухнул Тиар. Его обозленные подданные бились около недвижного тела короля. Раненым медведем ревел Деруен – Леа видела его искаженное лицо.

Девушка стиснула зубы, запретив себе думать о смерти человека, которого она ненавидела. Кажется… Ненавидела…

* * *

Верховная жрица из последних сил поддерживала свечение звезды. Но вот она уронила обессиленные, слабые, словно у тряпичной куклы, руки. Выпавший из рук посох подхватил дозорный, который оставался на башне все это время рядом со жрицей, защищая ее наравне с сыном князя.

– Все, – тихо сказала Арзила, опустившись на колени.

Белая звезда, тихо угаснув, перестала вращаться и упала на землю, разлетевшись на сотню мелких синих кусков. Наступила полная тьма. Положение людей казалось безнадежным. Нежить кинулась в бой с удвоенной силой, защитники же дрались почти вслепую, но криков отчаянья не было слышно. Стоя на краю гибели, люди, гномы и испы сражались отчаянно, не думая о бегстве. И в этот непростой для всех час, когда люди стали прощаться с жизнью, стало чуть светлее: небо окрасилось сначала в серый, затем в розовый цвет и, наконец, показался краешек солнца. Те, кто еще держался на ногах, обрели новые силы, а нежить, напротив, стала озираться, ища пути к бегству.

И снова зазвучала чистая, звонкая оснирийская труба, а во дворах ей вторили криками петухи. Священные птицы возвестили о приходе долгожданного утра.

Капитан южных ворот, сняв с шеи тяжелый ключ, вставил его в замок подъемного механизма. Повернув несколько раз, дернул за тяжелый рычаг. Гремя цепями, мост рухнул вниз, придавив тех тварей, что скопились под воротами. Свежая энданская конница, которую прятали до поры до времени за стенами города, прогремела подковами и вылетела на поле, заваленное трупами монстров и людей. За нею повалила оснирийская дружина, выстраиваясь за князем, который возглавил нежданное для врага подкрепление.

Ката бросил коня прямо в толпу нежити, производя опустошения в рядах врага. Люди князя ни в чем не уступали своему правителю. Гномы бросили оземь щиты.

Р’Омус расправил плечи, огладил сплетенную в косу бороду и ворчливо сказал:

– Как же мне надоела эта жестяная коробка!

Поплевав на широкие, как лопаты, ладони, вытащил из-за спины тяжелую двуглавую секиру, крутанул ее над головой и во всю глотку заорал:

– Гномья работа!!!

– Гномья работа!!! – как один подхватил подземный народ.

Король Аттис в изрубленных, помятых доспехах, лишившийся иссеченного шлема, но живой и невредимый, промчался на коне перед строем энданцев, размахивая мечом и отдавая приказы уцелевшим сотникам. Потерявшая больше половины бойцов энданская дружина воспрянула духом. Союзники стали шаг за шагом теснить врага – крылья их войск соединились.

Неуправляемая, ослабевшая от многочасовой битвы нежить начала отступать, пытаясь прорваться обратно в горы. Настоящее земное солнце все выше поднималось над горизонтом, придавая людям сил и уверенности. Двигаясь яростной, сжимающейся дугой, люди загнали врага в рощу. Перед кромкой леса строй смертельно уставших воинов остановился – ловушка захлопнулась.

Леа потянулась мыслью к искристому жаркому потоку, и на землю спикировала огромная крылатая тень. Большой, словно сделанный из бронзы дракон, раскрыв огромную пасть, дохнул на полный нежити лес огненной струей. Могучие деревья мгновенно занялись, превратившись за считаные секунды в гигантские факелы. Твари, попавшие под драконий огонь, сгорели, рассыпавшись в пепел, раньше, чем сумели понять, что произошло. Остальные кинулись вглубь, прочь от гибельного огня и занимавшегося пожара.

Дракон, громко взревев, пошел вперед, поджигая все новые и новые деревья, не давая остановиться, прийти в себя бестолково мечущейся по лесу нечисти. И там, где прошло волшебное существо, осталась только спекшаяся земля с расплавленным камнем. А навстречу остаткам войска Нейман с другой стороны леса двигалась прекрасная изумрудная подруга дракона. Рев пламени возвещал о ее приближении. И в тот момент, когда драконы встретились, армии королевы Эллисы не стало. Лишь единицам удалось вырваться. Их потом, выследив, уничтожили горцы.

И пока догорали вековые деревья, люди молча смотрели на огненную могилу чуть не одолевшей их нежити.

Испы громко вздыхали, жалея погибающий лес, но князь постарался их успокоить: