– Круто! – морщит носик Крошка и запихивает волчью шкуру в рюкзак. – Ведьма, вой на луну, еще увидимся!

Она смотрит на бывшую подругу с такой нежностью, что мне становится неловко. В ее взгляде нет ни обвинения, ни гнева, лишь печаль по ушедшей навсегда Ведьме. Крошка напоминает мне о том, как сильно я люблю всех этих ребят. Как и на похоронах Рока, мы по очереди прощаемся с Ведьмой и запускаем ее в последнее путешествие к Солнцу, навстречу Рагнару и Року. Клоун и Крошка уходят, держась за руки, Брюзга, как всегда, поддразнивает их. Я с улыбкой гляжу им вслед и остаюсь рядом с Севро. Мустанг за все это время не шевельнулась и так же стоит у стены.

– Что имела в виду Виктра, когда сказала: «А ты мне не верил»? – спрашиваю я.

– Да какая теперь разница, – взглянув на Виргинию, отвечает Севро и направляется к выходу, но в последний момент останавливается. – Она передумала.

– Насчет чего? – интересуюсь я.

– Передумала со мной встречаться.

– Ясно…

– Мне очень жаль, Севро, – вступает в разговор Мустанг. – Ей сейчас нелегко приходится…

– Ну да, – прислонившись к стене, кивает он. – Должно быть, это я виноват. Я ей… признался в любви перед тем, как она улетела сюда. И знаете, что она ответила?

– Сказала спасибо? – предполагает Мустанг.

– Ну да, как же! – морщится Севро. – Просто обозвала меня идиотом, и, скорее всего, она права. Наверное, все это пустые выдумки. Я расчувствовался, ну и так далее…

Он задумчиво опускает голову. Мустанг отчаянно жестикулирует, подавая мне знак, чтобы я что-нибудь сказал другу.

– Севро, ну признай, ты же не подарок! Вонючий коротышка с сомнительными татуировками и, мягко говоря, порнографическими закидонами! А еще у тебя очень странные ногти на ногах!

– Странные ногти? – вскидывается он.

– Ну понимаешь, они реально длинные, чувак. Ты бы подстриг их, что ли.

– Не-е, я ж ими цепляюсь! – улыбается он.

Прищуриваюсь, делая вид, что не понимаю, всерьез он говорит или шутит, и пытаюсь поддержать его как могу:

– Знаешь, парень, я просто хотел сказать, что ты и правда не подарок, но уж точно не идиот!

– Ей кажется, что у нее отравленная кровь, – тихо произносит Севро, будто не слыша меня. – Вот что она имела в виду. Сказала, что всегда все портит, поэтому лучше и не начинать.

– Она просто напугана, – вмешивается Мустанг, – особенно после того, что произошло сегодня.

– Не произошло, а происходит, – возражает Севро, садясь на пол у стены. – Эта фраза начинает сбываться. Смерть одного влечет за собой смерть второго, смерть второго – смерть третьего. И так до бесконечности…

– Мы победили на Юпитере, – говорю я.

– Можно выиграть все битвы и все равно проиграть войну, – бормочет Севро. – У Шакала явно какой-то козырь в рукаве, да и Октавия не сдает своих позиций. Армада Скипетра больше армады Меча, а сейчас они наверняка вызовут подкрепление с Венеры и Меркурия. Силы будут один к трем не в нашу пользу. Погибнут люди. Скорее всего – почти все, кого мы знаем.

– Если только мир не изменится, – улыбается Мустанг.

Мустанг в общих чертах описывает нам свой план, мы долго смеемся, анализируем, ищем слабые места, а потом она улетает к Телеманусам, чтобы мы все обдумали как следует. Я, Виктра и упыри остаемся, чтобы допросить Антонию и закончить ремонт кораблей.

Красота Антонии осталась в прошлом. Ее травмы просто ужасны: кости вокруг левой глазницы раздроблены в порошок, нос переломан настолько серьезно, что желтым пришлось пинцетом вынимать осколки кости из носовых пазух. Губы раздуло, она дышит со свистом через выбитые передние зубы, у нее тяжелейшее сотрясение мозга. Врачи решили, что ее корабль потерпел крушение, но потом обнаружили в нескольких местах на ее лице отпечаток молнии – знак братства Юпитера – и все поняли.

– Метка правосудия, – говорю я, и Севро закатывает глаза. – А что? Уже и пошутить нельзя?

– Не смешно, Жнец! Тренируйся!

На допросе Антония появляется с совершенно заплывшим, почерневшим левым глазом. Правый смотрит на меня с нескрываемым гневом, но она все нам выкладывает. Возможно, теперь она поняла, что наши угрозы чего-то стоят, а ее сестре не терпится завершить начатое.

Если верить Антонии, в последнем коммюнике Шакал заявил, что готовится отразить нашу атаку на Марс и собирает все силы вокруг отвоеванного Фобоса. Он вызвал корабли Сообщества с Котелка и других космостанций. Все золотые, серебряные и медные в срочном порядке эвакуируются с Марса на Луну или Венеру, где устроены центры приема беженцев для людей благородного происхождения. Как в Лондоне во время первой французской революции или в Новой Зеландии после Третьей мировой войны, когда на всех континентах зашкаливал радиационный фон.

Есть только одна проблема: информацию, предоставленную Антонией, сложно проверить. Точнее, вообще невозможно, учитывая, что длинноволновая и межпланетная коммуникация сейчас на уровне каменного века. Откуда нам знать, вдруг Шакал подготовил Антонию к возможному плену и она дает нам заведомо ложную информацию. Если это так, то при любом раскладе мы рискуем попасться в ловушку. Ведьма нам бы очень пригодилась. Антония убила ее совершенно ужасным способом, но с тактической точки зрения это был очень эффективный ход.

Холидей присоединяется ко мне на мостике «Пандоры», пока я пытаюсь выйти на связь. Сижу скрестив ноги на переднем наблюдательном посту и уже в который раз пытаюсь войти в цифровую базу данных Квиксильвера. По корабельному времени уже глубокая ночь, свет повсюду приглушен. Синие уверенно ведут нас на рандеву с основной частью флота. Где-то вдалеке вращаются сумрачные астероиды. Холидей без предупреждения плюхается в кресло рядом со мной.

– Взбодрись, – подмигивает мне она, протягивая жестяную кружку с кофе.

– Как мило с твоей стороны, – удивленно благодарю я. – Не спится?

– Ага. Вообще-то, я ненавижу корабли, только не смейся надо мной!

– Ты же легионер, как так?! Тяжело, наверное…

– А то! Половина воинского искусства состоит в способности заснуть в любом месте и в любое время!

– А вторая половина?

– Уметь срать в любом месте, ждать и выполнять идиотские приказы, не сходя при этом с ума. Слышишь? – спрашивает она, постукивая пальцами о палубу. – Двигатели жужжат. Прямо как осы. Ты не против, если я сниму ботинки?

– Пожалуйста, – отвечаю я и делаю глоток из кружки. – Это же виски!

– А ты быстро соображаешь! – по-свойски подмигивает мне она. – Народ все никак не может понять, куда мы направляемся. Скажи бойцам правду, и они смогут смириться с ней. Ты держишь их в неизвестности, они так скоро вообще спать по ночам перестанут!