– Нет, нет…

Я тоже упирался.

– Чего ты боишься? – спросил я у Окулиста.

– Я боюсь не вернуться.

– Почему?

– Потому что этот твой дедуля лжец и обманщик. Да, он спасёт тебя. Но что потом? Тебя будет ждать ещё более глубокая преисподняя. Из огня да в полымя. Я так не хочу. Я лучше останусь здесь. Всегда есть другой выход…

– Не понимаю…

– Да оставь ты его уже!

Рев за спиной усиливался, старик начинал нервничать:

– Не хочет, не упрашивай. Спасай лучше свою шкуру.

И вот…

«Серьезная дилемма?»

С одной стороны угроза жизни не была иллюзией восприятия, а с другой – Окулист меня никогда не обманывал. В его доводах была безупречная логика, и мне хотелось к ней прислушаться. Однако…

– Р-р-р-р-р-р…

Времени сомневаться и пререкаться не оставалось.

«Сейчас или никогда?»

Я думал одно, но тело почему-то решило за меня. Оно оккупировало мой язык, мой рот и мою гортань, заставив всех их совместными усилиями породить неслыханный оппортунизм:

– Тогда я тоже остаюсь.

«Неожиданно».

Да, я сам себе удивился. Что уж говорить обо всех остальных.

– Что? – опешил старик.

– Что ты делаешь? – спросил человек в сером комбинезоне.

– Остаюсь.

– Зачем?

– Так правильно. Ты же остаёшься.

– Для кого? Я принял решение, но я не принимал решение за тебя. Поэтому если ты этого не хочешь, то не нужно делать из себя жертву. Карскардии этого не оценят. Я тоже этого не оценю. У тебя свой путь. И старик прав в том, что я не должен тебе мешать идти по нему. Иди и не сворачивай.

– А как же твои слова о том, что я не смогу вернуться?

– А зачем тебе возвращаться? Что ты хочешь здесь найти?

– А ты?

– Я здесь слишком давно, чтобы быть где-то ещё.

Я твёрдо стоял на земле, но вода уже плескалась на уровне горла.

«Последний шанс?»

– Здесь нет ничего для тебя, – продолжал Окулист.

– А как же вернуться домой?

– И зачем тебе туда возвращаться? Что тебя там ждёт? Женщина, которая тебя не любит? Ты же Третий…

Меня словно кольнуло молнией в сердце.

– Откуда ты знаешь такие вещи?

Нет радости в том, чтобы улыбаться, стоя по горло в воде, но человек в сером комбинезоне все-таки это сделал. А потом он сказал:

– Я все знаю. Такова моя функция в этом мире…

Мне хотелось сказать что-то ещё, возможно узнать, расспросить, но в этот момент старик, сидевший в лодке, завопил так, словно… Я не успел подобрать точное и правильное сравнение. Я просто посмотрел туда, куда указывал его выставленный вперёд палец.

«Ну что ещё там?» – мне казалось, что время удивления для меня осталось в прошлом.

Хотя какое уж тут удивление?

– О, Боже! Это Второй!

– Ну, вы здесь прям фанаты числительных…, – я думал, что сарказм мне поможет.

А потом я увидел «ЭТО» и понял, что нет…

– Вот те на…

В трёх сотнях метров от меня, Окулиста и старика с лодкой стояла огненно-красная фигура.

Она была вроде как человеческой, стояла поверх водной глади, во все стороны от неё исходили языки ярко-желтого пламени, а вода под её ступнями кипела, издавая оглушающий рёв. Пока фигура не двигалась, но стоило ли испытывать судьбу?

– Офигеть…, – прошептал я и, скоротечно переглянувшись с Окулистом, перестал думать, перестал разглагольствовать.

Я начал действовать.

4

– Привет!

Реплика прозвучала не то что бы неожиданно, скорее неуместно. Поэтому на неё не захотелось реагировать, как впрочем, не захотелось поднимать голову или искать интригующие подробности.

– Привет!

Видимо одного раз оказалось недостаточно.

– Привет!

Некто не мог успокоиться…

«Как так?»

Алексей взглянул на непреклонного врага.

– Чего тебе? – спросил он.

На него смотрела миловидная брюнетка с большими зелёными глазами. Он не знал её имени. Кажется, ему его называли прежде, но он забыл его. Или же не попытался запомнить…

«Зачем мне это нужно?» – вероятно подумал он в момент вычеркнутого из памяти знакомства.

Алексей тогда быстро перестал думать о какой-то там…

– Ирина.

– Что?

– Ты вроде как пытался вспомнить мое имя.

– Нет.

Алексей солгал.

– С чего ты так решила?

Вопрос на вопрос…

– Ну, ты задумался и сделал такое лицо, словно…

Девушка слегка мотала головой в такт произносимой ею звуковой смеси глупых завываний и не менее глупых смешков. Так она вероятно попыталась изобразить самое глупое кентерберийское привидение.

«Зачем она это делает?»

Если бы Алексею захотелось её трахнуть, он, несомненно, позволил бы себе немного подурачиться в той же самой манере и сделал бы вид, что ему понравилось её кривляние. Но предыдущая ночка выдалась ещё та. И теперь ему очень хотелось спать. А спать он не мог на рабочем месте. И пойти домой он тоже не мог, потому что были дела, потому что главный редактор Прасковья Александровна с недавних пор имела на него большой-большой зуб. Видите ли, ей не понравилось, что её сотрудник назвал её «гарпией на заре климакса».

«На правду не должны обижаться?»

После того происшествия она следила за ним и за каждым его проступком.

– Можно я присяду?

– Нет.

Брюнетка все ещё стояла перед журналистом, мечтающим о мягкой подушке.

– Чего тебе надо?

Её скользкие переминания с ноги на ногу совершенно точно состояли в арсенале изысканных женских штучек. Женщина была уверена, что это работает. Однако та резкость, с которой Алексей повел себя в разговоре, заставила женщину замереть и прочувствовать глубокое недоумение.

– У меня много работы. Иди и приставай к кому-нибудь другому.

«Чертова дура!» – хорошая характеристика.

Она была как раз под стать настроению Алексея. А ещё ему было очень тяжело поддерживать полный презрения зрительный контакт. Не хватало моральных силёнок. И поэтому вместо того, чтобы надавить на ходячую проблему силой мысли, журналист взял и отвёл глаза. Он упёрся взглядом в монитор раскрытого ноутбука, а ещё начал тыкать пальцем по буквопечатающим клавишам, причем исключительно наугад, не преследуя цели напечатать нечто осмысленное.