– Зубы мне заговариваете, Гаврилыч. Наш пан-майор ни причем, что ли? Отойдите.

– Ладно, хочешь говорить со Шмалько, говори. Я выйду.

Тут Беда делает быстрое движение, точнее, целую серию движений.

Как результат, Парфенюк оказывается на полу, под ним, а автомат направленным куда-то в потолок. Беда же, как ни в чем не бывает, продолжает беседовать.

– Слышь, Сереж, не дави курок ладно. Кипеж подымешь, турки сюда явятся, или вертушку пришлют. Да еще потолок продырявишь, или рикошетом кого накроет. Не дави, а? Мы тебя, Сергей, прекрасно понимаем. Но ведь, неизвестно, жива твоя Стеольщикова, нет? Не хочется заронить у тебя глупую надежду, но вдруг она где-нибудь в больнице, в бессознательном состоянии? Ныне в госпиталях такая бордель. Сообщат со временем. Теперь слухай сюды, Сергей!

К моменту этой фразы, очнулись и все остальные в помещении. Так что руки-ноги Парфенюка надежно блокированы, а автомат на предохранителе, и начальник службы вооружений Нелесный, аккуратно отсоединяет магазин и отводит затвор, для извлечения досланного патрона. Так что Беда может спокойно, врезать Парфенюку в любое место, хоть в челюсть, хоть ниже пояса. Однако он такого не делает. Возлежа на поверженном, он продолжает вещать.

– Сережа, мы понимаем, стресс, все такое. Успокойся, родной. Мы тут все сделаем вид, будто ничего не было. Правда, дружка твоего, Сашу Шампура, все же просветим по поводу. Простим тебя, раз обошлось без последствий. И теперь слушай альтернативу. Я ж обещал, так? Мы вот планируем все же захватить кого-то из турчаковских шишек в плен, и допросить как следует. Попадется какой-нибудь офицерик, он точно будет в курсе, что, как и для чего планировалось на нашем донецком аэропорту. А потом, когда все расскажет, дадим тебе право его стрельнуть. Подходит такой план, а? Ты ж, Парфенюк, пойми, тебе сейчас или с нами до конца – ты в отряде – или уж ни с кем. Мало того, что ты свидетель, так еще и натворишь с дуру чего-нибудь, получишь пулю за зря. А если в плен? Заморские гады, или наши, местные, они же все с тебя вытрясут. Начнут потом на нас охоту по-настоящему, ведая силы и средства. Кроме того, у меня еще один бонус-джокер. У нас ведь с тобой кое-какие совместные должки, припоминаешь? Имеются кой-какие добренькие знакомые. И уж очень хочется мне их разыскать. Будешь участвовать? Вот наш товарищ Александр Шампур, он, наверное, с превеликим удовольствием. Ну что, лады, Серый? А вы, братцы, – обводит взглядом Беда остальных, – Ладыженскому с Громовым покуда не говорите. Отметелят паренька за своего майора. Правильно, паны офицеры? В современном украинском уставе, есть строчки о защите своего командира, а?

– А как же, – докладывает удерживающий руку Парфенюка Шмалько. – «особлыво» внимание обращено.

При всем уважении к «Орлу» F-15 приходится констатировать: делать тысячу метров в секунду он не способен. Причем, даже на высоте более десяти километров, а не то, что на текущих двух.

И вообще, против изделия 5В28 очень трудно устоять. Тут вам не изящная 5В27 «стодвадцатьпятки», которая имеет в своем не слишком простом нутре два заложенных режима работы. В том плане, что когда цель идет предельно низко, то ракета совершенно автоматически падает на нее сверху, а когда супостат движется на средних и выше, то тогда уж она настигает его снизу. Массивная, энергоемкая 5В28 всегда приближается к агрессору сверху, как дамоклов меч – именно таково ее кредо. Быстренько поднимаясь после взлета в стратосферу, она сразу попадает в свою стихию, в холодное разряжение легко режущегося воздуха. Здесь удивительно запросто можно разогнаться до тех самых трех с мелочью махов, и облегчится до минимума, преобразовав топливо с окислителем в кометную атрибутику. А потом просто доить даренную физикой инерцию. Доить и доить, покуда в нутре не оборвется жизнь сверхнадежного бортового источника. Это в худшем случае. В лучшем, наконец-то получить на датчике радио-взрывателя заветные шестьдесят метров до цели: датчик хоть и глуп как пробка, но зато всяческие дистанции измеряет на диво точно. Хорошо, очень хорошо двигать по жизни имея ясное, совсем бескомпромиссное целеполагание, оставив в приземных слоях воздуха тяжесть детских штанишек – четырехтрубную связку ускорителей. Без них скользить в прозрачной синеве гораздо приятней. Ты – ракета, но движешься не в пустоте космоса, а потому имеешь славную птичью возможность править полет крыльями. И что с того, что топливо съедено? Есть крылья и инерция. Этого достаточно. Никто, даже хваленый «Игл», не способен уклониться от падающей сверху самонаводящейся дубины.

В ее носу, радиопрозрачный купол. Под ним тайна ее целенаправленной уверенности в себе – приемная антенна. Очень нехитрым, но надежным экраном она рассечена на две независимые доли. То есть две ноздри, чующие запах парящей в лазури дичи. Ей не уйти, любой перепад в чувствительности каналов, тут же компенсируется рулями. Тяжелый, сварганенный в далеких шестидесятых автопилот воспринимает рассогласование как зубную боль. Он может от нее избавиться, только загнав приемный сигнал точнехонько посередине. И значит, каждую секунду он будет приближать к себе цель ровно на тысячу метров: плюс-минус ее собственная подвижность. Но последняя поправка – мелкая вошь, потому как, по мере сокращения расстояния, сигнал будет нарастать.

От 5В28 уйти нельзя. Как нельзя уйти от главной диаграммы локатора наведения. Ибо в этом мире, несмотря на все уверения дядюшки Эйнштейна, все же существует сверхсветовая скорость. Это – угловая скорость любого луча. Светового или радио не суть важно. Да, пятно света не есть материальный объект. Так и что с того? Вы способны от него уклониться? Луч радиолокатора будет запросто преследовать даже маневрирующий фотонный звездолет. А здесь…

При всем нижайшем поклоне американским авиастроителям, признаем, F-15 «Игл» звездолетом не является. Выйти из луча…

Нет, разумеется, он может попробовать. Безусловно, простая небесная акробатика здесь не помогает. Русские истребители сильны в ней куда больше, но и они не способны, разве что при маневре «кобра Пугачёва» или «колокол». С помощью своих поворотных, управляемых сопел такие штуки умеет делать Су-27. Но по сути, «зависание» способно сбить с толку приемную систему локатора, чем сорвать автосопровождение, однако, согласимся, из луча локатора даже «Сушка» не выскакивает. Ладно, о чем речь? F-15, хоть и «Орел», но «зависать» неспособен.

Зато, как всякий уважительный агрессор, он пользуется аппаратурой помехопостановки. Есть разные типы. Все они по-своему воздействуют на приемную систему РПЦ. Сбивают сигнал по фазе, подстраивая собственный бортовой передатчик. Давят, используя активную шумовую помеху широкого диапазона. Уводят частоту, имитируя эффект Доплера, дабы заставить наземный локатор рыпнуться за миражем и «потерять след». Ссыпают в воздух всякую мелкую, нарезную хрень, дабы закакать пространство лишними отражениями.

Сейчас ничего из этого приведенного списка не сработало. Все три 5В28 нашли свои цели.

– Да, мы в курсе, что наши друзья поступили несколько некорректно, – отозвались из далекого Крыма. – Да, мы тоже питали надежду разрешить все столь простым способом. Правда, тогда бы «Измир» был выведен из игры, а вы нам еще нужны, капитан Нури. Очень и очень нужны. Мы вас всех тут ждем не дождемся. И не волнуйтесь, отдыхать долго не получится – работы валом. Сейчас на всякий случай сместитесь к югу еще чуть. Ловите точку? Вертолет из окрестностей Винницы уже вылетел. Будет у вас… Нет, он, из экономии, идет все же по прямой, но зато на малых высотах… На счет груза? Ладно, зафиксируйтесь и избавьтесь… Да, до полной неопознанности. Конец связи.