Еще через мгновение я оказалась у него на коленях.

Шлюха верховного правителя. Такой меня считали в Подгорье. Такой меня видел и остальной мир. Опасная новая живая игрушка Риза, к которой теперь внимательно присматривался отец Мор.

Одна рука Риза обвила мою голую талию, вторая скользнула по таким же голым бедрам. Его руки были невероятно холодными. Я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

Должно быть, Риз это почувствовал, – через пару секунд его руки потеплели, а палец осторожно коснулся моего бедра. Прикосновение было почти ласкающим, словно он хотел сказать: «Прости».

Риз наклонился к моему уху, прекрасно сознавая, что его подданные так и стоят, преклонив колено. Наверное, однажды они уже поплатились за самовольный подъем и с тех пор крепко усвоили урок. Рука Риза лениво поглаживала меня по оголенному телу. Где-нибудь при другом дворе это сочли бы неприличным, но здесь правила приличия устанавливал он сам.

– Постарайся не особо задумываться об этом, – прошептал он.

Я знала: шепот был намеренно громким, и его слова услышали все. Он тоже это знал.

Я смотрела на склоненные головы придворных. Сердце колотилось, но я старалась играть свою роль и потому спросила с мрачной томностью:

– О чем мне не задумываться?

Дыхание Риза ласкало мне ухо, как во время полета.

– Сейчас каждый мужчина в этом зале напряженно раздумывает о том, какие богатства он бы отдал, чтобы твои сочные красные губки прикоснулись к его губам.

Я ждала, что у меня вспыхнут щеки или стыд помешает играть роль дальше.

Но я была сильной. И я действительно была красивой.

Я не погибла в Подгорье. Я выжила и победила, равно как и Мор выжила в этом ужасном, ядовитом месте…

И потому я слегка улыбнулась. Это была первая улыбка моей маски. Пусть все видят мои сочные красные губы и ровные белые зубы.

Рука Риза скользнула по моим бедрам. Властное прикосновение мужчины, знавшего: он владеет телом и душой той, кто сидит у него на коленях. Я помнила, как он заранее извинялся за отвратительные роли, которые нам придется здесь играть.

Я откликнулась на прикосновение, прильнув к его теплому мускулистому телу. Я прижалась так тесно, что даже вздрогнула от раската его голоса, когда он наконец объявил придворным:

– Вставайте.

И они послушно встали. Я презрительно усмехалась, глядя на них. Мое лицо выражало неподдельную скуку и такое же неподдельное удивление этим зверинцем.

Риз провел пальцем у меня под коленом, и каждая жилка в моем теле напряглась.

– Идите, развлекайтесь, – милостиво разрешил Риз толпе своих подданных.

И они снова подчинились, торопясь отойти подальше от трона. Из дальнего угла зазвучала музыка.

– Кейр, – произнес Риз.

Его голос, словно молния в грозовую ночь, прорезал зал.

Отец Мор немедленно поспешил к возвышению. Кейр снова поклонился, хотя на его лице застыла гримаса ледяного презрения. Он поочередно взглянул на Риза, потом на меня, после чего мельком оглядел Мор и иллирианцев. Кассиан выразительно кивнул ему, показывая, что помнит, как служитель Каменного города в свое время поступил с дочерью.

Однако Кейр испугался не столько Кассиана, сколько Азриеля. Точнее, его Правдорубца. Кейр даже скрючился. Я поняла: однажды лезвие этого кинжала коснется отца Мор и будет долго, мучительно долго его терзать.

– Докладывай, – сказал Риз, лениво поглаживая мне бок.

Легким кивком он позволил Кассиану, Азриелю и Мор удалиться. Все трое смешались с толпой. Затем Азриель исчез среди теней. Кейр не посмел обернуться.

Рядом с Ризом Кейр был похож на маленького угрюмого мальчишку. Но я знала: он гораздо старше Риза. По всему чувствовалось: служитель любил власть и всячески за нее цеплялся.

Риз был для него воплощением и олицетворением власти.

– Я рада приветствовать тебя, повелитель, – ровным, вышколенным голосом произнес Кейр. – Тебя и твою… гостью.

Риз похлопал меня по бедру.

– Согласись, что она прекрасна, – сказал он Кейру, одновременно любуясь мною.

– Несомненно, – пробормотал Кейр, опуская глаза. – Докладывать особо не о чем, повелитель. Со времени твоего прошлого визита наша жизнь протекала тихо и спокойно.

– И мне даже не придется никого наказывать?

– Если ты не пожелаешь самолично избрать кого-то, то – нет, повелитель.

– Жаль.

Риз прищелкнул языком. Он снова оглядел меня, затем наклонился и слегка прикусил мне ухо.

Было ли это моей ролью или нет, но я еще теснее прильнула к нему. Его зубы надавили сильнее, и в то же время его палец лениво, но невероятно чувственно гладил мое бедро. Я одновременно обмякла и напряглась. Мое дыхание… Вариться мне в Котле, но этот запах лимона и моря, эта могучая сила, исходящая от него… У меня сбилось дыхание.

Риз почувствовал эту бурю во мне, и его рука застыла на моей ноге.

Кейр называл имена каких-то придворных, которых я, разумеется, не знала. Внешне это выглядело как учтивый доклад о заключенных браках и союзах, а также о состоянии кровной вражды между семьями. Риз его не перебивал.

Риз возобновил поглаживания, присоединив к большому пальцу указательный. Мои уши наполнились приглушенным гулом, в котором тонуло все, кроме ощущений от пальцев Риза, гладивших мою ногу. Звучавшая музыка казалась мне древней и необузданной, равно как и танцы придворных, которые больше напоминали прелюдию к совокуплению.

Не сводя глаз со служителя, Риз лениво кивал в ответ на доклад, а его пальцы продолжали медленно гладить меня и поднимались все выше.

За нами наблюдали. Выпивая и закусывая, танцуя маленькими кучками, придворные продолжали наблюдать за троном. Я сидела на коленях их верховного правителя. Я была его живой игрушкой. Они видели каждое движение Риза… и в то же время мне казалось, что, кроме нас двоих, вокруг никого нет.

Кейр назвал суммы расходов по содержанию двора. Риз ответил ему очередным легким кивком. Нос Риза ткнулся в ложбинку между моей шеей и плечом, затем как бы невзначай проехался по моим губам.

У меня набухла грудь, сделавшись полной и тяжелой. Ее охватила сладостная боль, разливающаяся по всему телу. Мое лицо пылало. Такой же огонь полыхал в крови.

Самообладание все же изменило Кейру.

– До меня доходили слухи, однако я не торопился им верить, – сказал он.

Взгляд служителя проехался по мне, задержался на груди, на ногах, раздвинутых шире, чем несколько минут назад, и на руке Риза, достигшей опасных уголков моего тела.

– Похоже, слухи оказались верными: у собственности Тамлина теперь другой хозяин.