Грудь сдавило. Мрачный заработал ногами, мысленно благодаря дедушку, научившего его плавать в заводях с талой водой, что появляются в Мерзлых саваннах каждое лето. Старик хотел, чтобы Мрачный был готов к тому неизбежному дню, когда Рогатые Волки вернутся на берег моря, – дню, который так и не наступил. Но едва Мрачный вырвался на свободу, как угодил лицом в холодный ил, ослеп от жалящих глаза мелких крупинок и оказался то ли у самого дна, то ли у берега омута. Прежде ему не доводилось тонуть, но теперь Мрачный понял, на что это похоже: тлеющий огонь вместо воздуха в груди и темная затягивающая вода…

Мрачный попытался всплыть, неловко изогнувшись в непроглядной мгле омута, ударился о дрейфующий в глубине труп и снова коснулся шершавой, скользкой земли. Он вернул солнценож на перевязь, чтобы можно было грести обеими руками, и оттолкнулся еще раз… и еще, и еще, и…

Он все-таки прорвался к меркнущему свету и жадно вдохнул воздух, барахтаясь в грязной воде. Секунду или две Мрачный приходил в себя, а тем временем к нему подплыл еще один одержимый демоном труп. Позади мокрого горба из ветвей и листьев не было видно ничего, кроме ровного, пустынного болота, – вероятно, Гын Джу и всех остальных тоже утащили под воду. Мрачный попытался найти опору, но берег омута крошился под его сапогами, и пока он нащупывал солнценож, иссохшее лицо давно умершей женщины придвинулось к его горлу, а панцирь из хвороста и грязи заслонил собой весь мир…

И вдруг высоко в небо взметнулись обломки веток и фонтаны воды, когда какой-то расплывчатый силуэт обрушился на него сверху. Огромная тварь упала в омут рядом с Мрачным. Поднявшаяся волна отнесла варвара в сторону, и он снова оказался на мелководье, и, пока его неистово раскачивало вверх-вниз, рядом появились знакомые фигуры.

Пурна вытащила Мрачного из воды, и когда зрение прояснилось, он разглядел Дигглби у дальнего берега. Девушка волокла варвара по затопленной тропе, что уже с трудом различалась в окрашенной медью заката болотной воде.

Это плохо – нужно скорей перебраться через болото, пока еще можно разобрать, куда ставить ногу, чтобы не провалиться в омут. Мрачный обернулся, собираясь поторопить Гын Джу, но не увидел его бредущим следом. Непорочный куда-то пропал. Заложенные уши наконец-то очистились от воды и ила, и тут Мрачный услышал крик.

Ему и прежде приходилось слышать, как ржет Принцесса, но это было что-то другое, скорее напоминающее детский плач. Лошадка тяжело брела в воде, со всех сторон окруженная чудищами в панцирях из веток, и верхом на ней сидел Гын Джу. Он хотел направить животное на противников Мрачного, но Принцесса, пытаясь обойти глубокое место, увязла в густом иле на дальнем краю омута. Толпа свирепых монстров надвигалась на кобылу и ее наездника.

Мрачный вырвался из рук Пурны, хотя прекрасно понимал, что все бесполезно, что он лишь сам погибнет, пытаясь спасти обреченного товарища. Гын Джу поднял ногу над водой и столкнул колдовское бревно, а сам скорчился на спине животного, рискуя в любой момент соскользнуть в гущу жаждущих его крови мертвецов.

А потом это случилось. Крик Принцессы оборвался, одна из тварей схватила ее за уздечку и утянула пегую вытянутую морду в бурлящую воду; погрузились передние и задние ноги. Теперь Гын Джу балансировал на плывущем кривом бревне. Похоронная процессия смешалась, мертвецы отталкивали друг друга, каждый стремился первым завладеть легкой добычей. Вокруг Гын Джу замелькали скрюченные пальцы, и не успел Мрачный метнуть солнценож в кого-нибудь из врагов, как отважный непорочный взвился в воздух. Он прыгнул не в сторону Мрачного и Пурны, а прямо в болото, где мог оказаться омут или более густой слой ила. И хотя обезумевшие мертвецы сбились в плотную кучу, Гын Джу все же не удалось перепрыгнуть через них. Непорочный пробил неровную брешь в волнующейся массе хворостяных островков, и они моментально сомкнулись над ним. Мертвецы, уже успевшие разодрать на куски Принцессу, предвкушали новое лакомство.

И Гын Джу не стало, он выскользнул из песни с такой легкостью, что никто и не вспомнил бы о нем, если бы не слушал с самого начала.

Должно быть, Мрачный вскрикнул или даже завопил, но сам он ничего не слышал, кроме возни мертвецов, расправлявшихся с Принцессой. Он бы ринулся на выручку товарищу, если бы Пурна не вцепилась в занесенную для броска руку. Наконец он оттолкнул девушку, не внемля ее уговорам точно так же, как и собственному голосу, и приготовился метнуть солнценож в ближайшего мертвеца.

Плохой конец для песни. Хотя, конечно, лучше, чем дурацкая стрела, выпущенная из лучка-дохлячка и угодившая прямо в горло…

Но не успел Мрачный броситься в кишащее демонами болото, как над поверхностью, в стороне от тропы, показался темный силуэт, глотнул воздуха и снова погрузился в мутную воду. Мрачный заморгал, не веря собственным глазам. Но нет, действительно последний луч зимнего солнца отразился от ажурной маски. Возможно, это была просто игра света, рыба, схватившая жучка… но и такой малости варвару хватило, чтобы унять свою ярость и уступить Пурне, упорно тянувшей его к берегу. Сумел Гын Джу проскочить мимо монстров или нет, смерть Мрачного ничем не поможет непорочному.

– Быстрей! – скомандовала Пурна, держа варвара за локоть.

Закат погас, и тропу было уже почти не видно, так что они несколько раз падали по дороге к спасению. Добравшись наконец до берега по ту сторону болота, оба настолько вымотались, что уже не могли подняться по крутому скользкому склону. Они повалились на пахнущую плесенью грязную землю, из последних сил борясь с рвотными позывами.

Пурна не могла больше сделать ни шагу. Пусть эти мерзкие засранцы сожрут ее, как сожрали Гын Джу и бедную Принцессу, она не станет сопротивляться – если при этом ей дадут спокойно полежать. Она сделала все, что было в ее силах, и сам Марото не стал бы требовать большего от любимой ученицы.

Донесся мягкий всплеск, это приближался монстр. Мрачный, похоже, тоже услышал, он побрел, шатаясь, к небольшому обрыву, отделявшему людей от спасительного леса. Пурна не смогла бы взобраться на скользкий склон, но высокая, мощная фигура спутника предлагала более удобную дорогу. Тапаи вскарабкалась на плечи варвара, как на молодое дерево, и подпрыгнула, пытаясь дотянуться до края обрыва. Казалось, ничего из этой затеи не выйдет – Пурна вцепилась в мягкую землю, но ноги болтались в воздухе, так что за них могли ухватиться враги… В последний момент она подтянулась, заползла наверх и, тяжело дыша, перевернулась на спину.

Только что взошедшая луна давала мало света, но Пурна все же высмотрела тропу в густых зарослях магнолии. Тапаи хотела окликнуть Мрачного и спросить, не нужно ли сбросить ему какую-нибудь лиану, но тут из темного леса появился Диг, такой бледный, что она невольно заподозрила, не нанес ли он на лицо еще один слой грима после того, как выбрался на твердую землю.

– Пурна! – позвал он театральным шепотом, которому их научил Марото; но этот шепот прозвучал слишком громко здесь, в лесу Призраков, оправдавшем в конце концов свое название. – А где остальные?

Пурна поднесла палец к губам и оглянулась на берег. Ее глаза приспособились к темноте и смогли различить, что у кромки воды мерцает лишь мокрый панцирь какого-то засранца. Он норовил взобраться по грязному склону, но, сделав несколько шагов, съезжал вниз. Диг свесил голову с обрыва рядом с ней, наблюдая за напрасными усилиями преследователя; у паши длинная капля слюны сползала с уголка рта, пока наконец не сорвалась… И как раз в это мгновение тварь подняла голову, так что капля упала прямо в пустую глазницу.