Эти люди все предусмотрели. Он коснулся руки Анны и показал на тропу, но все ее внимание было устремлено на человека, вышедшего из глубокой тени пещеры.

Человек был молод, вдвое моложе Гарри, но с первых же минут Гарри почувствовал себя неловким и неумелым. Человек не произнес ни слова. Он только с кошачьей неподвижностью стоял на солнце — высокая, элегантная фигура — и смотрел на Гарри, и тот сразу почувствовал себя довольно неуютно.

Золотые волосы падают на голые плечи, они выбелены солнцем, но блестят, как шелк, подчеркивая сильный загар.

Его лицо когда-то, возможно, было красивым, как у хорошенькой девушки, но вся его мягкость выгорела в горниле жизни, и на нем, как на кованом железе, остались следы молота и наковальни.

Человек высок, но неуклюжим его не назовешь: плечи не сутулит, мышцы жесткие и плоские. На нем только брюки для верховой езды и сапоги, волосы на груди блестят, как медная проволока. На шее на золотой цепочке висит небольшой золотой медальон, чего не может быть у английского джентльмена. Гарри старался почувствовать свое превосходство, но под спокойным ровным взглядом незнакомца это было трудно.

— Полковник Кортни, — сказал этот человек и вновь застал Гарри врасплох. Говорил — хоть и с акцентом — образованный, культурный человек; его губы изменили форму, утратили жесткость: человек улыбнулся.

— Пожалуйста, не волнуйтесь. Вы ведь полковник Кортни, не так ли?

— Да. — Гарри стоило большого труда заговорить. — Да, это я. Вы написали письмо?

Он достал из нагрудного кармана объявление и хотел развернуть, но у него так дрожали руки, что лист порвался. С легкой насмешливой улыбкой человек кивнул:

— Да, его послал я.

— Вы знаете, где найти пропавшую девушку? — спросила Анна, энергично направляясь к нему.

— Возможно, — пожал он плечами.

— Вы ее видели? — настаивала Анна.

— Давайте по порядку.

— Вы хотите денег… — Голос Гарри звучал излишне громко. — У меня с собой, разумеется, нет ни соверена. Если вы задумали нас ограбить, у меня нет ничего ценного.

— Ах, полковник, — золотоволосый мужчина улыбнулся, и его улыбка оказалась такой обаятельной, такой широкой и мальчишеской, что Гарри почувствовал, как тают суровость и непримиримость Анны, — мой нос говорит мне, что это не так. У вас есть нечто невероятно ценное. Гаванская сигара. — Он еще раз принюхался и уверенно сказал: — Да, гавана! Полковник, должен вас предупредить, что готов убить за гаванскую сигару.

Гарри невольно сделал торопливый шаг назад, прежде чем понял, что это шутка. Он криво улыбнулся и достал из кармана портсигар.

Золотоволосый человек осмотрел длинную черную сигару.

— «Ромео и Джульетта»! — почтительно произнес он и с любовью вдохнул ее запах. — Дуновение рая.

Откусил кончик сигары, зажег спичку о подошву сапога. Потом затянулся и от наслаждения закрыл глаза.

А когда снова их открыл, коротко поклонился Анне.

— Прошу прощения, мадам, но прошло немало времени, целых два года, с тех пор как я последний раз пробовал хорошую сигару.

— Ну хорошо. — Гарри заметно осмелел. — Вы знаете мое имя и курите мою сигару. Можете по крайней мере представиться?

— Прошу прощения. — Незнакомец вытянулся и на немецкий манер щелкнул каблуками. — Лотар Деларей, к вашим услугам.

— Бог мой! — Вновь обретенная храбрость оставила Гарри. — Я о вас знаю. За вашу голову назначена награда. Вас повесят, если поймают. Вы разыскиваемый преступник и известный нарушитель законов, сэр.

— Уважаемый полковник, я предпочитаю думать о себе как о солдате и патриоте.

— Солдаты не сражаются и не уничтожают собственность после капитуляции. Полковник Франке капитулировал почти четыре года назад…

— Я не признаю за полковником Франке права на капитуляцию, — презрительно перебил Лотар. — Я был солдатом кайзера и Германской империи и остаюсь им.

— Но и Германия капитулировала три месяца назад.

— Да, — согласился Лотар. — С тех пор я не предпринял ни одной военной вылазки.

— Но вы по-прежнему в поле, — возмущенно сказал Гарри. — У вас сохранилось оружие…

— До того, чтобы сдаться, я не дошел по той самой причине, которую вы так сжато выразили: если я это сделаю, ваши люди меня повесят.

Под взглядом Гарри он как будто впервые осознал, что гол по пояс. Лотар потянулся за рубашкой. Свежевыглаженная, она висела на колючем кусте у входа в пещеру. Когда он ее надел, блеснули медные пуговицы, и глаза Гарри сузились.

— Черт возьми, сэр, ваше нахальство невыносимо! Это английская форменная рубашка, на вас британский мундир! Одного этого достаточно, чтобы расстрелять вас на месте!

— Вы бы предпочли, чтобы я ходил голым, полковник? Даже вам должно быть ясно, что мы в стесненных обстоятельствах. Я ношу британскую форму без удовольствия. К несчастью, у меня нет выбора.

— Вы оскорбляете мундир, в котором погиб мой сын!

— Меня не радует смерть вашего сына, точно так же как не радуют эти тряпки.

— Клянусь Богом, у вас хватает наглости…

Гарри напрягся, собираясь дать бортовой залп, но Анна нетерпеливо вмешалась:

— Минхеер Деларей, вы видели мою девочку?

Гарри замолчал, а Лотар повернулся к Анне, и его лицо выразило сочувствие.

— Да, я видел девушку, молодую, в дикой местности, но не знаю, та ли она, кого вы ищете.

— Можете отвести нас к ней? — спросил Гарри. Лотар взглянул на него, и его лицо снова отвердело.

— Я попробую снова отыскать ее на определенных условиях.

— Деньги, — прямо сказал Гарри.

— Почему богатые так одержимы своими деньгами? — Лотар затянулся сигарой и выпустил облако ароматного дыма. — Да, полковник, деньги мне понадобятся, — кивнул он. — Но не пять тысяч. Мне нужна тысяча фунтов, чтобы снарядить экспедицию в пустынную крепость, где я ее видел. Нам понадобятся хорошие лошади — наши совсем обессилели. Сверх того я должен заплатить своим людям. Тысяча фунтов покроет эти расходы.

— Что еще? — спросил Гарри. — Должна быть еще какая-то цена.

— Да, — кивнул Лотар. — Она есть. Я устал жить в тени виселицы.

— Вы хотите, чтобы вам простили преступления? — недоверчиво спросил Гарри. — С чего вы взяли, что это в моей власти?

— Ваши личные друзья — очень влиятельные люди, полковник. Вас уважают Сматс и Бота, ваш брат — генерал и член кабинета министров в правительстве Боты.

— Я не хочу влиять на правосудие…

— Я честно воевал, полковник. Воевал до конца, как когда-то ваши друзья Сматс и Бота. Я не преступник и не убийца. Я потерял отца, мать, жену и сына. Я дорого заплатил за свое поражение. И теперь хочу иметь право жить по-людски, а вам нужна девушка.