сдержать вздох. — Мало того, что не контролирую свои силы, так еще и с памятью проблемы. Вот кретин! Довел Аели до истерики… — он посмотрел на слабо постанывающую в обмороке старушку: — И жену Орина чуть до смерти не перепугал. Хм… Но откуда такая сила? Я ведь даже в коридор к их сознаниям не входил. Как тогда с Элеро… Проклятье! Киатор прав — мои способности слишком опасны, пока я не научился их контролировать… И чьи эмоции надо было сожрать, чтобы всего лишь одна моя вспышка злости повергла всех в такой ужас? — Ахин содрогнулся, почувствовав, как на спине выступил холодный пот. — Ферот? Но он же атлан, а я был не в себе! А-а-а… Все верно. Я был не в себе. А почему тогда он ничего не заметил? Может, у него тоже провал в памяти? Однако это все равно вызвало бы подозрения. Проклятье, проклятье, проклятье!.. Надо успокоиться».

Одержимый прикрыл глаза. В голове царил полный беспорядок. Значит, самое время прекратить пытаться что-то понять из заведомо непознаваемого. Лучше обратить внимание на факты: накопленных Ахином сил хватило, чтобы каким-то немыслимым образом незаметно прикоснуться к сознанию атлана и поглотить часть его отрицательных эмоций. Но полученная в итоге мощь была по неосторожности растрачена впустую.

— Да, наве…

— …рное, так все и произошло.

Одержимый открыл глаза.

Вокруг темно. Пожалуй, даже темнее, чем темно. Но Ахин прекрасно видел плачущую саалею, обеспокоенного сонзера, валяющуюся без сознания старушку и даже самого себя. Он стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене, и держал в руке светильник. Тусклое желтое пламя медленно колыхалось в потоках воздуха, совершенно не освещая пространство вокруг.

Часть воспоминаний сложилась в слова Киатора о том, что если одержимый и дальше будет злоупотреблять своей силой, то однажды попросту не сможет вернуться в тело, а слитые сущности перестанут быть едиными, но в то же время не смогут и разделиться, ибо это повлечет гибель их обеих. Кто же получится в итоге? Ни человек, ни темный дух, ни одержимый. Никто.

— Как будто я специально…

Внезапно мрак скомкался и раздулся, превратившись в какой-то уродливый нарост. Но рассмотреть эту субстанцию никак не получалось — взгляд словно проходил сквозь нее.

Тут Ахин ощутил, что снова находится в своем сознании, однако он по-прежнему видел себя со стороны. Точнее, с нескольких сторон. И даже изнутри.

— Хватит, — простонал одержимый, с тоской подумав о неизбежно надвигающемся безумии.

Но прозвучал не его голос. Это было сказано Диолаем.

— Но я же…

Его словами вновь говорил сонзера. Впрочем, на деле все оказалось намного запутаннее — он и есть сонзера.

И никаких коридоров с дверьми.

— Так, — задумчиво пробормотал одержимый. — И что дальше?

Тьма вокруг Диолая начала бурлить, выплевывая в скомканное пространство… нечто. Ахин не знал, что именно вылезало из него. Как будто разум отказывался осознавать это. И оно явно имело схожее происхождение с той темной субстанцией.

— Все становится действительно странным, — вздохнул он, машинально смахнув со своего лица слезы.

Нет, не со своего.

— Замечательно, теперь я внутри Аели, — Ахин нервно усмехнулся. — Правда, немного не в том смысле, в каком хотелось бы.

Как оказалось, на теле девушки тоже комкалась темнота, стекающая мелкими сгустками вниз. К слову, и от подрагивающей на полу старушки расползалось аморфное пятно, растущее во всех мыслимых и немыслимых плоскостях. Если хочется спокойно и непринужденно сойти с ума, то данное зрелище идеально подойдет для этой цели.

Как бы то ни было, смысл происходящего все еще не проявился. Если он, конечно, есть.

— Есть. Ведь бессмыслица — это проблема восприятия, а не сути вещей.

— Кого-то потянуло пофилософствовать, — хмыкнул Ахин. — Неужто меня?

— В той или иной степени.

— Допустим. А эти комки…

— Страх.

— То есть так я… не знаю, как правильно выразиться… так я набираю силу, что ли?

— Похоже на то.

— Ты не знаешь?

— Я знаю не больше тебя.

— Ну разумеется…

Покачав головой, одержимый посмотрел на ирреальные сгустки. Их стало меньше.

— Это всегда так выглядит?

— Понятия не имею, как оно выглядит. Вряд ли я вижу то же, что и ты.

— Ясно. И часто такое происходит?

— Для меня — постоянно. Для меня — иногда. А для меня — никогда.

— Ага. Я понял.

Страх окончательно растворился в темноте. В темноте, которой был Ахин.

— Не думал, что это так долго.

— Прошло всего несколько мгновений.

— Хм… Не думал, что это так быстро.

— Несколько очень долгих мгновений. Время вообще относительно. К слову, тебе уже пора.

В кромешной тьме не осталось ничего, кроме одной-единственной двери. Ахин не заметил, как оказался у порога.

— Это должно было меня чему-то научить?

— Все зависит только от тебя, — пожал плечами одержимый.

— Я ведь все равно забуду.

— И это тоже зависит от тебя.

— Ты не очень-то хочешь помогать мне, да?

— А это уже зависит от тебя.

— Да уж, — фыркнул Ахин. — Надеюсь, мы встретимся нескоро.

— Надейся. Но это зави…

— …сит от меня.

Ахин открыл глаза. Подняв светильник повыше, он посмотрел на своих спутников.

Диолай стоял на прежнем месте и растерянно бормотал что-то себе под нос. Встретившись взглядом с одержимым, сонзера на мгновение замер, неуверенно усмехнулся: «Показалось…» — и продолжил забивать куски копченого мяса в мешок.

Аккуратно промокнув остатки слез рукавом, саалея подозрительно покосилась на Ахина. Она собиралась что-то сказать ему, но в последний момент передумала и отвернулась, плавным движением подобрав лежащий у ног кинжал.

Что ж, хорошая новость заключалась в том, что темная сущность одержимого в очередной раз помогла всем вернуться в норму, хотя именно она чуть ранее стала причиной неестественного ужаса.

А плохая — Ахин определенно что-то забыл.

«Ну и ладно. Не впервой».

Он склонился над женой Орина и поднес светильник поближе. Тусклый свет выхватил из полумрака коридора иссиня-бледное лицо с закрытыми глазами и хлопьями пены в уголках рта.

— Померла, что ли? — небрежно поинтересовался Диолай.

Внезапно глаза старушки распахнулись. Одержимый от неожиданности резко дернулся, едва удержавшись от жалкого вскрика.

— Ой, что это я?.. — пробормотала жена старосты и как ни в чем не бывало поднялась на ноги. Вытерев пену ладонью, она посмотрела на Ахина: — А, спасибо, — и взяла у него из рук светильник. — Пойдемте.

Аели проводила удаляющуюся иссохшую фигуру взглядом, в котором читалось явное уважение. А Диолай застыл с таким видом, будто бы только что стал свидетелем воскрешения мертвеца.

— Оклемалась, — сипло резюмировал сонзера.

— Ну, если вспомнить то, каких верзил она выносила… — Аели цокнула языком: — Внешний вид обманчив. Здоровье у нее покрепче нашего будет.

— Это