— Да, да, — закивала она, потирая руки.

У нее была, видимо, какая-то болезнь: пальцы у нее были толстые и розовые, как колбаски — прибавьте к этому ее фамилию, — и она их все время терла. Сестра Бекон посмотрела на меня так же равнодушно, как и все прочие сестры, и сказала то же, что и они:

— Молоденькая какая. Сколько ей?

— Шестнадцать, — ответила чернявая.

— Семнадцать, — поправила я.

— Шестнадцать? Мы бы могли звать вас нашей дочкой, если бы не Бетти. Посмотрите-ка, Бетти! Вот юная девица, новенькая, вам почти ровесница. Наверное, она умеет быстро бегать по лестнице. И наверное, знает хорошие манеры. А, Бетти?

Женщина, к которой она обращалась, стояла рядом с кроватью напротив меня и через голову натягивала платье, которое с трудом налезало на ее толстый живот. Сперва я приняла ее за девочку, но, когда она повернулась и я увидела ее лицо, я поняла, что она взрослая, только дурочка. Она испуганно посмотрела на меня, и сестры засмеялись. Позже я поняла, что они обращались с ней почти как со служанкой: она у них была на побегушках, хотя — и в это трудно поверить — происходила из знатного и богатого рода.

Пока сестры хохотали, она стояла, втянув голову в плечи, и поглядывала на мои ноги, словно желая убедиться, что я умею бегать не хуже ее.

Наконец другая женщина, сидевшая на соседней кровати, тихо произнесла:

— Не обращайте внимания, Бетти. Они дразнятся.

— А вас кто спрашивал? — вскинулась сестра Спиллер.

Женщина пожевала губами. Она была старая, худая и очень бледная. Заметив, что я на нее смотрю, отвернулась, словно ей стало стыдно.

Она казалась вполне безобидной, но, когда я лучше рассмотрела ее, и Бетти, и еще одну, что стояла, глядя в пустоту, и прядь за прядью начесывала на лоб длинные волосы, я подумала, что, судя по всему, все они тут маньячки, а мне теперь жить среди них, спать с ними в одной комнате. И сказала сестрам:

— Я здесь не останусь. Вы меня не можете заставить.

— Не можем? — удивилась сестра Спиллер. — Думаю, просто обязаны. Вас же приняли под расписку...

— Но это какая-то ошибка!

Сестра Бекон зевнула и закатила глаза. Чернявая сестра вздохнула.

— Ладно, Мод. Хватит уже.

— Я вам не Мод, — огрызнулась я. — Сколько раз вам повторять? Я не Мод Риверс!

Они с сестрой Бекон переглянулись.

— Слышали? Она это говорит часами.

Сестра Бекон поднесла пальцы к губам и потерла их.

— Не умеет разговаривать как следует? — сказала она. — Ай-ай-ай, как стыдно. Тогда, может, она захочет побыть сестрой? Посмотрим, как ей это понравится. Хотя от этого белые ручки попортятся, это да.

Потирая руки о юбку, она уставилась на мои руки. Я тоже на них посмотрела. Пальцы у меня стали как у Мод. Я поспешно спрятала руки за спину. И сказала:

— У меня такие белые руки, потому что я прислуживала одной даме. Она меня и обманула. Я...

— Прислуживала! — Сестры снова прыснули.— Здорово! У нас некоторые себя герцогинями воображают. А вот служанкой герцогини пока что никто себя не называл. Это что-то новенькое. Тогда мы лучше отведем вас в кухню и дадим порошок и тряпку.

Я топнула ногой.

— Да идите вы все!.. — закричала я.

Они вдруг перестали смеяться. Схватили и стали трясти, а сестра Спиллер опять ударила по лицу — по тому же самому месту, что и раньше, — только не так сильно. Думаю, она надеялась, что старый синяк поможет скрыть новый. Бледная пожилая женщина увидела это и закричала. Дурочка Бетти застонала.

— Какой переполох устроили! — воскликнула сестра Спиллер. — А мы врачей ждем с минуты на минуту.

И снова меня затрясла, потом отпустила, чтобы поправить передник. Врачи для них были все равно что короли. Сестра Бекон пошла успокаивать Бетти. Чернявая подскочила к пожилой даме.

— Ну что за глупое созданье, перестаньте застегивать пуговицы, вам говорю! — И замахала руками. — А вы, миссис Прайс, выньте волосы изо рта сейчас же. Сто раз вам говорила: проглотите клок и задохнетесь! Не знаю, зачем я вас предупреждаю, может, нам-то от этого только лучше...

Я посмотрела на дверь. Сестра Спиллер оставила дверь открытой, и мне подумалось: что, если сейчас убежать? Но тут в соседней комнате, а потом и во всех комнатах дальше по коридору, мимо которых мы проходили недавно, раздалось звяканье ключей, скрип открываемых дверей, недовольное бормотание сестер и взвизги. Где-то зазвенел звонок — сигнал, что врачи идут.

И в конце концов я решила: чем бежать навстречу доктору в неуклюжих башмаках, лучше поговорить с ним здесь, тихо и спокойно. Я подошла к кровати, оперлась на нее коленом, чтобы нога не дрожала, провела рукой по волосам, думала пригладить — и только теперь вспомнила, что их пришили накрепко. Чернявая сестра выбежала за дверь. Остальные сидели молча, прислушиваясь к шагам в коридоре. Сестра Спиллер погрозила мне пальцем.

— Попридержите язык, негодница, — сказала она.

Так прошло минут десять, потом в коридоре послышался шум, и в комнату быстрым шагом вошли доктор Кристи и доктор Грейвз, оба при этом глядели не на нас, не под ноги, а в тетрадь доктора Грейвза.

— Доброе утро, милые дамы, — сказал доктор Кристи, оторвав взгляд от записей.

И первым делом направился к Бетти.

— Ну, как поживаете, Бетти?.. Умница. Вы, конечно же, хотите лекарства.

Он сунул руку в карман и достал кусочек сахара. Она приняла его и сделала реверанс.

— Умница, — сказал он снова. Потом шагнул дальше. — Миссис Прайс. Сестры сообщали мне, что вы опять плачете. Это нехорошо. Что подумает ваш супруг? Разве приятно ему слышать, что вы в печали? А? А дети ваши? Что они подумают?

— Не знаю, сэр, — ответила она шепотом.

— Что?

Он взял ее за руку, а сам тихонько нашептывал что-то доктору Грейвзу, который в конце концов сделал пометку в тетради. Потом они обратились к бледной пожилой даме.

— Мисс Уилсон, на что сегодня жалуетесь? — спросил ее доктор Кристи.

— Как обычно, — отвечала она.

— Ну, это мы уже слышали много раз. Не стоит повторять.

— Мне нужен свежий воздух, — быстро проговорила она.

— Да-да. — Он заглянул в тетрадь доктора Грейвза.

— И здоровая пища.

— Вы увидите, пища вполне здоровая, надо только попробовать ее.

— А вода жесткая.

— Зато укрепляет расшатанные нервы. Вы сами это знаете, мисс Уилсон.

Она шевелит губами и начинает едва заметно покачиваться. Потом неожиданно выкрикивает:

— Воры!

Я так и подпрыгнула. Доктор Кристи внимательно посмотрел на нее.