Но жизнь продолжалась. Можно одержать победу силой мечей, но как воспользоваться ею, чтобы не превратилась она в поражение? Мы собрались в зале Совета все: предводители нашей армии, освобожденные пленники, не сломавшиеся в темницах, и те, кому не хватило сил. Все молодые – к управлению доменом нас не допускали. Многие – вообще вчерашние низшие. И что нам было делать? Не было правителя. Могучее тело возрожденного Зеленого домена, но обезглавленное.

– А чего тут думать? – сказал Вильгельм. – Хансер заставил нас поверить в успех и привел к нему. Не нужен нам никакой Совет. Правитель поведет за собой домен.

– Вам решать, конечно, – Хансер пожал плечами, – но не я, а Лин-Ке-Тор сделал все это. Он пусть и правит.

– Не лги, – вскипел несущий спокойствие, – точно так же, как и всех, в успехе убедил меня ты. Я – всего лишь воин, возможно, полководец, а ты способен повести народ.

– Нет.

– Тогда какой выход? – спросил Бьярни. – Назови кого-нибудь, за кем все пойдут.

– Это должен быть не один человек.

– Почему?

– Никогда один человек не управлял нашим доменом. И нечего создавать прецедент. Завтра власть может захватить кто-то, кто станет тираном.

– Совет? – Лин-Ке-Тор нахмурился. – Они уже показали себя. Предали при первой возможности.

– Совет не должен быть всемогущим, и уж точно должен быть отделен от охраны алтаря и военной силы домена. Мы не можем жить сами по себе. Нам надо заключить мир.

– Зачем?! – воскликнул Эдмунд. – Война до конца! Веди нас!

– Война? – Хансер повысил голос. – А ты подумал о низших, которых угнали к себе захватчики? Что мы без них? Есть что будем?

– Меч прокормит воина!

– Мародера, ты хотел сказать! Попробуй только начать грабить низших других доменов!

– И что ты сделаешь?! – Эдмунд не отступал.

– Ты точно это хочешь узнать?

– Прекрати, сын! – прикрикнул Вильгельм. – И послушай, что говорят те, кто умнее тебя.

– Нам нужны те советники, что выжили, – спокойно сказал Хансер. – Мы должны их простить. Пусть они ведут эти переговоры.

– Тогда нам придется простить и остальных, – заметил Бьярни.

– Придется, – согласился Хансер.

– Даже тех, кто был у бордовых надсмотрщиками? – уточнил Святослав, и глаза его сузились.

– Даже их, – твердо ответил Хансер. – Всех, кто захочет раскаяться и вернуться.

– Кто ты, чтобы решать это?

– Пока я избранный военный вождь. Если воины решат – я отойду в сторону. Но пока не восстановлен Совет, мое слово последнее.

– Да, так этот кагал и согласился тебя сместить. – Святослав сплюнул.

– Если те, кого мы простим, дадут повод усомниться в себе, можешь вызвать любого, но не для того, чтобы потешить свою злобу.

– Спасибо хоть за это, – фыркнул несущий спокойствие. – Я буду внимательно за ними следить.

– Есть еще возражения?

Эдмунд попытался что-то сказать, но Вильгельм перебил его:

– Нет. Спасибо, Хан, что напомнил нам: мы живем на Светлой стороне Луны и должны поступать как светлые.

– А за надсмотрщиками бывшими следите. Только вряд ли такие вернутся. Но если они хоть взглядом намекнут на то, что когда-то поставили себя выше непокорившихся братьев, – Святослав, они твои.

– Не упущу, будь уверен.

Мы вышли из зала впятером: Тайви с Лин-Ке-Тором, я, Хансер и Бьярни.

– Зачем ты сказал, что победа – моя заслуга? – тут же взвился возлюбленный Тайви. – Справедливость…

– Забудь ты о справедливости, – отмахнулся Хансер. – Ты посмотри на наших освобожденных. Да каждого второго коробит, что обязаны они этим плутонской мерзости. Так пусть успокоятся, утешат себя, что спас их не убийца, а благороднейший из воинов.

– Зато наши за тобой в огонь и в воду пойдут.

– Вот видишь – наши, ты сказал. Ты сам, не понимая того, вбиваешь раскол в домен, делишь всех на наших и тех, кто не участвовал в освобождении. Я внесу еще больший раскол. А тебя примут и те и другие.

– Но это неправильно! Ведь ты все сделал!

– Те, кто мне небезразличен, знают это и так. А остальные мне не интересны. Пусть хоть Будду за свое освобождение благодарят.

Конечно же они явились, все. Их одежда еще помнила споротые зелено-бордовые цвета. Мне стало противно смотреть в их чванливые рожи. Конечно же молокососы не могут обойтись без старых, опытных, тех, кто додумался сдаться и сохранить цвет домена, предоставив право дохнуть за него всякому мусору.

Я поймал взгляд Джефера, и рука потянулась к шпаге, а он тут же отвел глаза. Остальные советники наперебой приводили доводы в пользу правильности своих действий. Оказывается, и нашу группу на Землю забросили, предвидя подобное течение событий. О, конечно же Джефер разгадал игру Ставра, и таким образом…

– Может, разомнемся? – перебил я его. – На шпагах, скажем, или на кинжалах…

Хансер не останавливал меня.

– В каком смысле? – спросил советник, побледнев.

– В прямом, самом прямом.

– А стоит ли ослаблять домен междоусобицами?

– Да, ты прав, это будет скучно. – Я презрительно сморщился. – У тебя меч на поясе, но знаешь ли ты, как им пользоваться? А главное – для чего? В следующий раз, предупреждаю всех вас, любой малодушный, пока не увидит моего трупа, пусть шарахается от каждой Тени.

Они поняли прекрасно и мои слова, и молчание Хансера.

И вновь был воссоздан Совет Зеленого домена. Кроме старых советников, туда вошли Святослав с Эдмундом. Они должны были присмотреть за перебежчиками. Мы посчитали, что двое этих непримиримых устрашат советников, заставят их быть осторожнее.

* * *

Подземелья замка – не совсем удачное место для собрания Совета. Но именно там они и собрались – только старшие, без наблюдателей. Четверо – Джефер, двое сильных верой, Чудин и Олег, и один повелевающий стихиями, Интар.

– Где Луи? – спросил Чудин.

– Они сейчас с Хансером, – ответил Джефер. – Но не знаю, как долго они будут говорить. Поэтому действовать надо быстро. Победу-то мы одержали, но примут ли нас остальные домены?

– Я говорил с бордовыми, – ответил Олег. – Они согласны забыть все, что произошло, все наши низшие вернутся домой.

– А цена? – спросил Джефер.

– Ты был прав: они потребовали голову Хансера. Время удобное, в замке нет почти никого из его приспешников. Джефер, что говорит наш друг?

– Его люди сделают это. Взамен – восемнадцать жизней.

– Это кто ему не угодил? – спросил Интар.