В восемнадцатом веке семейный клан занялся ИЗГОТОВЛЕНИЕМ БОЛЬШИХ ЧАСОВ. Мои предки чинили или создавали часы на колокольнях, потому-то это и называлось «большие часы». Тридцатилетнюю войну они пережили, испытав лишения и понеся утраты. Как много их было и как мало осталось! Они породнились с эмигрантами из Франции, эмигрировавшими из-за гонений на веру. Несколько поколений благополучно преодолели девятнадцатое столетие. Предок, которого я еще видел сам, ежедневно ходил к одиннадцати часам утра сверять свои карманные часы по часам церкви Мартина, хотя часы на колокольне уже не были фамильной работы.

Трибун Констанций, по прозвищу Хлор (то есть «Бледный»), под началом которого находились легионы Малой Азии и Сирии, оказался в одном из мест сегодняшней Анатолии на постоялом дворе. Он приказал подать вина. Его поднесла ему статная привлекательная девушка. Обоим было достаточно взглянуть в глаза друг другу. Военачальник переговорил с хозяином, отцом девушки. Он подсадил девушку, которую звали Елена, на своего боевого коня. С тех пор они не расставались.

Констанций Хлор был назначен императором Диоклетианом, правителем Западной Римской империи. Условием этого была женитьба на принцессе императорского дома. Констанций Хлор, посоветовавшись с Еленой, согласился на этот фарс, он даже в некотором роде привык к привлекательной высокородной супруге, от которой у него было три сына и две дочери. В душе же он остался верен Елене, которая подарила ему принца Константина.

Рожденный вне брака, Константин рос без императорских регалий. Позднее он получил имя КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО, открывшего Римскую империю христианству, хотя сам и не был религиозен. Свою мать Елену он задним числом наделил званием императрицы, так что по крайней мере ее саркофаг, ныне хранящийся под ватиканскими сводами, свидетельствует о невероятном почтении к ней.

Никогда более не было императора, чьи труды были бы столь же неоспоримы, как труды КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО. Правда, это не слишком помогло его потомкам. В течение нескольких лет сыновья императора были убиты.

Случай распорядился так, что один из императорских внуков был при рождении перепутан с сыном служанки. Женщина вернулась в свои родные места, туда, где сейчас находится город Ниш. Оттуда ведет свое начало анонимная, но несущая в себе гены императора череда поколений, сначала крестьян, а затем трактирщиков. Так было до 1850 года, когда четверо сыновей этого рода перебрались в Чикаго. Правнук одного из переселенцев, живущий в Силиконовой долине, создал электронную микросхему, позволяющую использовать клетки мозга для управления замечательного аппарата объемом всего в 40 кубических сантиметров, чуда нанотехники. На этот интерфейс между человеческим органом и электроникой этот потомок Константина, который по документам был Никосом Кулиссом Атанасуласом, но сам называл себя Ники Кайлосом, получил европейский, британский и американский патент.

После этого он скончался. Патенты и соответствующее издание, то есть функционирующий интерфейс между живой и мертвой материей, продолжают лежать в подвале дома, расположенного в 40 километрах от Сан-Франциско, на берегу морской бухты. Не хватает еще одного наследника рода и темперамента Елены и Констанция Хлоруса, который разыскал бы находящийся в подвале клад и воспользовался им, чтобы дать начало параллельной человеку линии развития.

Он был родом из Вестфалии. Она — из небольшого селения, расположенного всего лишь в 20 километрах от его родных мест. Путь от ученика в кузнице до владельца железных дорог он проделал за 12 лет. В 1908 году у них родились близнецы, которым они при крещении дали имена Эрнст и Фридрих.

О своих предках они знали немного. Они были анонимны. Однако оба родителя 1908 года, когда они вечерними сумерками попивали крюшон, понимали, что их не было бы, если бы не эти предки, вплоть до одноклеточных существ. Эмоционально они были настроены обеспечить будущее своей смены.

Бернд Швицке основал фонд, целью которого было, в пику программе вооружения немецкого военного флота, обеспечение безопасной жизни на предстоящие десятилетия, гарантия безопасности средствами фонда. Разумеется, пишет Ксавер Хольцман, средства (Швицке был всего лишь миллиардером) были для этого слишком малы.

Во время Второй мировой войны оба сына Швицке погибли на фронтах.

Изобретателя блицкрига звали Оскар фон Хутир. Командующий 8-й немецкой армией, в 1917 году наступавшей на Ригу. Офицерам фон Хутира удалась единственная газовая атака, обеспечившая действительно ошеломляющий успех. «Впервые на помощь немецкому оружию пришел западный ветер». Русский фронт был прорван, ослепший противник, насколько он вообще еще дышал, не был способен собраться с силами. У фон Хутира оставалось еще 16 000 тонн боеприпасов с отравляющими веществами.

Вечером 22 июня 1916 года старший лейтенант Бешю был приглашен отужинать со своим генералом в штабе 130-го дивизиона близ Сувиля. Стояла тихая летняя ночь. Неожиданно все немецкие орудия замолкли. Впервые за несколько последних дней царила полная тишина. Офицеры озабоченно поглядывали друг на друга, потому что, как сказал Бешю, «настоящий мужчина боится не боя, а ловушки».

В убежище ворвался, без стука, фельдфебель: Mon général, на нас летят снаряды, тысячи снарядов, которые не разрываются! Идем-ка посмотрим, ответил генерал.

Когда трое выбрались наверх и стали прислушиваться, из низины потянуло «едким, отвратительным запахом, похожим на запах кислого уксуса».

Немецкие войска под Верденом получили в свое распоряжение ценное изобретение: фосген, ядовитый газ. Газовая завеса над французской артиллерией не рассеивалась всю тихую ночь. Артиллеристы быстро надели противогазы, побежали к орудиям, чтобы быть наготове. Ничто не спасло их от удушья; каким-то коварным образом газ проникал сквозь их противогазы. Теперь проблема для руководства заключалась в том, чтобы найти тех, кто убрал бы нагромождения трупов от орудий, в заросли или в низину. Командование исходило из того, что замена орудийных расчетов, увидев трупы своих товарищей, не будет в боеготовном состоянии или не покажет должного боевого мастерства. Ведь орудия — сложные технические устройства. Однако послать солдат, чтобы убрать мертвых, всю ночь не было возможности, потому что облако газа не уходило. «Единственным положительным эффектом было то, что на некоторое время исчезли мухи, которыми кишело политое кровью поле боя». Снова и снова санитары хватались за горло и падали наземь.

Немецкое командование не сумело воспользоваться действием газовой атаки. Газ обнаружил свойство оседать в низинах, так что французские орудийные позиции на возвышенностях оказались относительно слабо затронутыми атакой. К тому же командующий 5-й немецкой армией не стал полагаться только на фосген. Поэтому артиллерия получила приказ за четыре часа до начала пехотного наступления прекратить газовую атаку и продолжить обстрел «нормальными снарядами». Этот обстрел разрывными снарядами привел воздух в движение, газ начал рассеиваться. По крайней мере часть мертвецов на французской стороне удалось оттащить в сторону. Резервные расчеты пошли к орудиям.