- Хватит! – раздалось громом, заставив самцов из стаи и меня замереть на месте. – Кто будет драться помимо тебя, Конард Макклин?

- О, - придурок чуть дернул плечом. – Я не буду драться. Я обещал Кристин, что не буду принимать в этом участия. И слово свое сдержу. Драться будут мои парни и…

- И я, - кивнул чужак, протягивая Макклину пиджак. Урод втянул носом воздух. Это же сделал отец. – Объявляй уже, альфа. Девочка почти у края, а волков тут много.

- Круг объявляю открытым, - холодно и четко проговорил отец, - пусть победит достойнейший.

Снова затрещала ткань, хрустели кости, руки превращались в лапы, тела покрывались шерстью. А я смотрел еще несколько долгих мгновений в ухмыляющуюся рожу Макклина, в холодные зеленые глаза, на его самоуверенную позу, расслабленную, почти скучающую, словно он никак не мог дождаться начла спектакля.

И все. Только пелена ярости перед глазами.

Волк забрал себе контроль над телом и сознанием почти в одно мгновение, я перекинулся на бегу и вцепился в глотку одной из шестерок Конарда, с удовольствием ощущая в пасти вкус крови, слыша скулеж противника.

Это будет не сложно.

Удар в бок, почти сбивший с ног, заставил тряхнуть башкой и немного отрезвил. Надо быть осторожнее, внимательнее.

Я прыгнул на истекающего кровью оборотня, убедился, что он выбыл из борьбы и вгляделся в происходящее перед собой.

Волки бросались друг на друга, рычали, щелкали мощные челюсти, когти скребли по асфальту перед домом, летели клоки шерсти. Пахло в воздухе кровью, потом, злостью.

Бугай из совета не спешил нападать, так же, как и я, и урод Макклин, стоял чуть в стороне, наблюдая за происходящим. А волки дрались, катались, сцепившись, по земле, нападали и атаковали.

Отлетел прямо мне под лапы Майк, ударился головой и затих. Тяжело опустилась и поднялась грудная клетка, на боку зияла рана, кровавый след был длинной не меньше ярда.

Кто-то взвыл слева от меня, послышался хруст костей, снова вой.

Городской. Выл городской.

Драка только-только набирала обороты. Кипела внутри кровь, стучала и пульсировала в висках, пасть наполнилась слюной, напряглось тело, невольно чуть пригнувшись.

Атаковать.

Запах Кристин чувствовался везде. Пропахло все, даже воздух пах ею. Сводящий с ума, густой, насыщенный, очень сладкий аромат. Аромат молодой волчицы, готовой к спариванию.

Хочу.

Хочу себе! Она будет моей.

И тело рванулось вперед.

Я отшвырнул подобравшегося слишком близко к двери волка, поднял лапу, чтобы сделать шаг к ступенькам, и ощутил болезненный укус в заднюю лапу, развернулся, пригнувшись, прыгнул на нападавшего, свалив его с ног, целясь в глотку.

Увернулся.

Зубы клацнули в воздухе, раздражая.

Снова вперед. Серый, крупный, возможно крупнее меня. Пахнет пылью, дорогой, маслом. Резкие запахи, они раздражают, потому что мешают дышать запахом самки.

Я снова бросился, хватанул чужака за бок, дернул. Вцепился в шею сзади, снова дернул и ощутил кровь.

Нет. Не достаточно. Снова дернуть.

И меня сбивает с ног, я крутанулся перекатившись, подскочил. Напротив уже другой волк. Этот пахнет знакомо. Пахнет стаей. Но и ему я не позволю занять мое место. Волчица будет моей.

Я кручусь вокруг него, огрызаюсь, рычу, наскакиваю и отступаю. Жду, пока он подставится, откроется, повернется немного удобнее.

Вот так.

Клыки впиваются в горло, а чьи-то чужие - в мой бог. Я дергаюсь одновременно с нападающим, вкус крови во рту и боль.

Развернуться, пригнуться, прыгнуть, почти не понимая, на кого именно нападаю. До входа в дом совсем немного. А мне надо туда. Мне очень надо туда. Там самка. Самка, которая зовет, которая стонет, чей запах так манит, такой сладкий…

Звуки драки почему-то становятся тише. Но я почти не обращаю на это внимания, нападаю, атакую, стремясь достать, порвать, убрать противника, помеху. Когти скребут об асфальт, тело тяжелое, потому что я теряю кровь. Он сильно меня задел, немного побаливает задняя лапа. Меня опять что-то сбивает с ног, дергает.

Я снова подскакиваю, огрызаюсь в пустоту и целюсь в брюхо первого нападающего, отшвыриваю его как можно дальше. Волк ударяется спиной о дерево, дергается и закрывает глаза.

Уйти вбок от очередной атаки удается почти в последний момент. Но удается, я отступаю.

Огромный, здоровый, как лось, палевый.

Совсем незнакомый.

Вся его шерсть в крови, вся морда, светятся глаза. Он дышит тяжело, открыв пасть, и оттуда несет кровью. Он наступает, заставляя меня пятиться. А мне надо немного больше места для маневра, для того, чтобы развернуться и ударить. Свалить его получится, только если достаточно ранить или измотать. Над чужаком кто-то уже поработал, но недостаточно хорошо. Едва ли задел кожу.

Я еще отступаю, и еще. Двигаюсь вбок, не по прямой.

Кажется, что вокруг слишком тихо.

Еще один шаг назад.

Сейчас.

Я бросаюсь вперед, но хватаю зубами лишь воздух, приземляюсь на лапы, но не успеваю обернуться, меня сшибает на землю. Приходится выгибать голову, чтобы вцепиться здоровяку хоть куда-то. Он слишком большой и тяжелый. Вдавливает меня в землю.

Как же несет от чужака кровью.

В моей пасти густая, плотная шерсть, и приходится чуть разжать челюсти, чтобы ухватить удобнее, глубже, чтобы брызнула его кровь.

Спину пронзает боль. Невыносимая, жгучая, выжигающая. Такая же боль простреливает шею сзади, хрустят кости, потому что волк навалился всей тушей. Это подстегивает мою ярость. Но кровь течет слишком быстро, ее слишком много.

Я выворачиваюсь и впиваюсь в шею волка. В пасти снова шерсть, но теперь клыки пронзают мышцы, впиваются в мясо.

Крови так много, что она течет на асфальт.

Волк валится снова на меня, опять прижимает к земле. Заставляя задыхаться. Приходится выпустить плоть, приходится напрячь все силы, чтобы вывернуться из-под него.

Все плывет перед глазами, но…

Там запах. Там все еще этот сладкий, невозможный запах. Он манит и зовет. Ему невозможно сопротивляться.

И я поднимаюсь по ступенькам, ставлю первую лапу, вторую.

- Вернись, сын! – звучит чей-то голос.

Требовательный, жесткий, подчиняющий.

- Выпусти человека. Ты не можешь прийти к ней зверем. Вернись!

Я могу его ослушаться, первые мгновения я даже хочу его ослушаться, но потом… потом что-то происходит. Возвращаются звуки и краски, голоса, шум ветра в кронах, и сзади снова какое-то движение. Треск костей, короткий вой. И это словно подстегивает. Я медленно поворачиваюсь на звук.