мужчине и не могла остановиться на ком-то одном. Если моей крайностью после травмирующего прошлого была закрытость и некая внутренняя скованность, то у нее после неудачного брака еще во время учебы в академии на Фиросе и предательства мужа, крайность была другой. Лиля меняла мужчин, они не задерживались в ее жизни и постели надолго. Я никогда не осуждала сестру за такой легкомысленный подход к отношениям, но в глубине душе надеясь, что когда-нибудь в ее жизни появится тот, с кем она захочет остаться навсегда. Что же, это случилось. Только мужчин оказалось двое, а через пять лет должно стать трое.

- Это небольшая плата за счастье – философски сказала сестра, когда я спросила у нее, как она относится к необходимости найти еще минимум одного мужа.

Я пожала плечами. Не мне ее судить, имея комплект из почти пяти мужей.

Как я и предполагала, из-за выпитого вина семья Лили осталась на ночь. Я заранее подготовила спальню, которую занимала, а сама перебралась к Риду. Когда все, кроме нас двоих, ушли спать, мы еще некоторое время сидели у камина. Мне казалось, что-то в нашем общении с эйнарцем поменялось. Я не знала, что ему говорить, не понимала, как себя вести. Внутренне я чувствовала страх от того, что выдам себя и это испортит наши ровные дружеские отношения, которые начали складываться между нами. Получается, я обманываю и его, и себя. Еще два дня назад я, глядя ему в глаза, уверяла, что как мужчина он меня не интересует. Твердо была уверена в этом убеждении, а теперь… Да, Мила, ты сама себя переиграла. Но, как сказала Лиля, цитируя нашу бабулю Веру «Сердцу не прикажешь». О, как тонко раскусила меня наша бабушка. Она ведь сразу сказала, что половинка мужа может стать целым. «Ты сама не захочешь его отпускать». А я не хочу?

-Ты же не против, что мы сегодня займем одну кровать? – обратилась я к временному мужу.

- Нисколько – улыбнулся он – я же говорил, моя вторая подушка в твоем распоряжении, Мила.

- Ну да – протянула я.

- Тебя что-то беспокоит? – задал мне мужчина вопрос, заглядывая в глаза – я сегодня сделал что-то не то? Сказал что-то, что тебя расстроило?

- С чего ты взял? – я внутренне содрогнулась.

- Ты стараешься не смотреть мне в глаза – Рид наклонил голову на бок.

- Глупости – отмахнулась я – мы сегодня провели замечательный день. Благодаря тебе. Мне не за что на тебя обижаться.

Эйнарец посмотрел на меня как-то странно и ушел в душ. Я выдохнула и закрыла глаза. Да, Рид, ты прав, кое-что поменялось. Я кое-что осознала и это знание меня напугало.

Уже лежа в постели, я прокручивала в голове сегодняшний день. Свои мысли, слова, чувства. Я думала о том, что случится, если я предложу Риду остаться в нашей семье насовсем. Я понимала все препятствия, которые ждут меня при таком раскладе. А их было четыре, двое из которых сегодня должны были сюда прилететь. Да, аль-туры утверждали, что мои решения неоспоримы. Но зная их непримиримую натуру… Советник Вотс, конечно, по характеру кажется сильным и стойким, если он захочет, он впишется в мою семью. Ключевое здесь «если он захочет». Погружаясь в водоворот размышлений, я задремала. Чувствовала только, как Рид приземлился на постель за моей спиной, вздохнул и обнял меня поверх одеяла, притягивая к своему телу, прижимая к себе и утыкаясь в мои волосы.

«Кто я для него?» - задала я себе вопрос – «если он сам ко мне тянется, может быть, он тоже чувствует что-то большее, чем просто симпатия или благодарность?». Это была последняя мысль, которая мелькнула перед тем, как сознание провалилось в сон.

***

Мне снилось, что мы с Ридом сидим на одеяле на берегу озера Сами. На моей голове – венок из желтых цветов. Настоящий венок, а не это недоразумение, которое я пыталась смастерить. Ветер треплет распущенные волосы и подол легкого платья, моя ладонь лежит в руке Рида, я поворачиваю к нему голову и улыбаюсь. Смотрю на россыпь веснушек на его носу и щеках, и очень хочу дотронуться до них, пересчитать. На его губах расплывается легкая улыбка, он молчит и прожигает меня своими глубокими темно-серыми глазами. Я вздыхаю, потому что понимаю, что при взгляде на меня эти глаза вряд ли когда-нибудь засветятся. Я исчерпала свой лимит резонансов. Сила Рида никогда не скажет ему, что я его женщина. Я не смогу подарить ему ребенка, я буду жить с ощущением, что отнимаю у него что-то ценное, если не отпущу, если признаюсь. Слезы текут по щекам, а мужчина вытирает их пальцами.

- Почему ты плачешь, милая? – спрашивает он тихо, будто говорит сам с собой – что мне сделать, чтобы ты больше никогда не плакала?

- Поцелуй меня – отвечаю я сдавленно и хрипло – пожалуйста, поцелуй меня.

- Ты уверена? – задает мужчина странный вопрос. Его губы почему-то не двигаются, а я словно слышу его шепот где-то совсем близко.

- Уверена – говорю я твердо – поцелуй меня, Рид.

И мужчина меня целует.

Его губы сухие и теплые. Он сцеловывает слезы со щек, мне становится щекотно. А когда его губы накрывают мои, в голове словно что-то взрывается. Я притягиваю мужчину ближе, он так чудесно пахнет – цветами, верданскими цитронами, солнцем, чем-то близким, чем-то нежным. Я запускаю руки в его кудри, перебираю их чувствуя, как ладони Рида гладят мое лицо, как его пальцы, прохладные и немного шершавые, подрагивают на моей коже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Солнце из моего сна резко гаснет. Через толщу образов, чувств, ощущений прорывается пиликанье браслета мужчины. Я открываю глаза и вижу силуэт лица своего временного мужа прямо перед собой, в сантиметрах от моего лица. Я чувствую, что губы покалывает, пальцы Рида лежат на моих щеках, с которых он стирает слезы. В нос ударяет аромат, который я чувствовала во сне. Он настоящий. Все настоящее. Эта близость. И, кажется, этот поцелуй.

- Охранный контур сообщил, что скоро сюда прибудет аэролет Ролана – голос Рида звучит низко, бархатно, я ни разу не слышала этот странный тембр. Эйнарец смотрит внимательно, но, к сожалению, в полумраке комнаты я не вижу выражение его лица.

- Хорошо – шепчу я и делаю движение, чтобы подняться. Рид сопротивляется, не дает мне отстраниться. Шумно вдыхает, а потом сам прислоняется губами