Глава 79: Приезд Лили и неожиданное открытие

Планета Эйнар, озеро Сами

Мила Громова

Я возвращалась в наше временное пристанище в странном настроении. Мне было хорошо, спокойно, внутри царила гармония и ещё какое-то неясное чувство, которое сжимало сердце каждый раз, когда я украдкой смотрела на Рида. Весь обратный путь от озера Сами, который мы провели в молчании, я периодически кидала взгляды на его профиль, и мне казалось, что я вижу эйнарца будто в первый раз. Солнечные лучи проникли через смотровой окно кабины и запутывались в его кудряшках. Они вспыхивали жидким золотом, и ладони чесались от того, что хотелось поймать этот свет пальцами. Странные ощущения. Что со мной такое происходит? Рид ловил меня за разглядыванием и улыбался еле заметной кривоватой улыбкой, а я отводила взгляд, как нашкодивший ребёнок и благодарила высшие силы за то, что этот мужчина не умеет читать мысли. И от этого щеки горели, а я ощущала себя неопытной девочкой, которой впервые понравился мальчик. Точнее, девочкой, которая впервые рассмотрела мальчика, который ей нравится. Твою же галактику. Я боялась думать в этом направлении, потому что если мои выводы верны, то... В общем, лучше бы я ошибалась. Только этого мне и не хватает.

Когда-то давно, когда я была ещё "старой" Милой, точнее, наоборот, юной, той, что не увидела тёмную и страшную сторону жизни и людской жестокости. Той, которая читала книги и мечтала о возвышенных чувствах, была идеалисткой и фантазеркой, наивным нежным цветком, не знавшим даже вкуса мальчишеских неумелых поцелуев, в общем, тогда, в другой жизни, я построила в своей голове образ идеального "принца". Того, кто однажды спасёт меня из лап планеты Мирос, спасёт и будет любить всем сердцем, чисто и нежно, так, как тогда, в юности, представляется тебе любовь. Я мечтала, что он прилетит за мной на огромном катере, красивый, сильный, смелый, идеальный, и вытащит меня из этого жуткого места. И даже после трагедии, в минуты, когда мне было особенно больно и страшно, а все мои детские мечты были разрушены и растоптаны, я иногда все ещё вспоминала эти наивные фантазии и горько плакала, потому что понимала, что они никогда не станут явью. И я, наверное, никогда так по-детски, наивно и просто не смогу полюбить. И тот образ, который я рисовала в своей голове, моя детская идеальная любовь, тот образ так сильно походил на... О, космос. У меня четверо мужчин, четверо. Каждый из них лучше тех глупых фантазий, в миллион раз лучше любого персонажа в моей книге. Я люблю каждого из них, сильно и искренне. Но... Это какая-то немного другая любовь. Любовь, возникшая как следствие резонанса, выросшая из симпатии или других чувств, усиленная особенностями мужчин, трансформированная из страсти и влечения, уважения и привязанности, восхищения и еще кучи всяких эмоций. А сейчас, в первый раз в жизни я, кажется... Вот же черт...

Мила, куда тебе столько? Куда? Зачем? Зачем твое глупое сердце посылает тебе эти навязчивые импульсы? Почему все не может быть просто? Я не знаю ответ на этот вопрос.

***

Рид помог мне со статьёй. Очень помог, совершенно искренне интересуясь любой мелочью. Ему и самому доставляло удовольствие сидеть со мной, читать заметки, давать комментарии и шутливо придираться к каким-то мелочам. Мы сидели в саду, не на робо-креслах, а просто на одеяле. Вокруг носились наши звери, а я все печатала и печатала. Смеялась, соединяла между собой черновики, бурно жестикулировала, комментировала и снова писала. В этот самый момент, на очень короткое время, я, кажется, забыла обо всех проблемах, была только моя статья, лёгкий тёплый ветер, который ласкал голые плечи, аромат травы и цветов и мужчина рядом. Просто мужчина, который что-то починил внутри меня, что-то очень далёкое, ценное, хрупкое. Не знаю как, когда и почему.

Я осознала в этот момент, что каждый из моих мужчин будто вернул мне нечто утерянное. Эйден вернул мне чувственность, желание снова стать счастливой, раскрыться перед партнёром и четкое ощущение, что я хочу семью.

Даян, невероятно смелый, стойкий и бесстрашный, открыл мне свои слабости и страхи и позволил и мне быть хрупкой и слабой, при этом не лишая силы, укрепляя ее, позволяя изгнать своих демонов.

Гай дал мне внутреннюю свободу, раскрепощение и позволил снова по-настоящему полюбить себя всю целиком.

Ролан словно вскрыл мой защитный эмоциональный кокон, и все мои эмоции, от гнева и злости, до страха и безудержной страсти стали настолько яркими и полными, что это и разрушило меня почти до основания, и собрало заново.

А Рид… Кажется, с ним я возвращаю себе то детское далёкое чувство. Нежное, мягкое, наивное. Незамутненное резонансом. Чистое и неиспорченное. И меня это пугает. Потому что, ввязываясь в эти временные отношения-сделку под гнетом обстоятельств, из жалости, из долга, из чувства справедливости, я просто хотела помочь и не думала, что все случится так... Что я найду что-то большее, что-то близкое и светлое, и, как я долго думала, навсегда потерянное. И вдвойне больно осознавать, что, скорее всего, все это не получит отклика и взаимности. Да еще и его резонансы, и прошлый, и будущий, с кем-то другим.

Я так увлеклась и статьёй, и своими непрошенными мыслями, что пропустила прибытие Лили. Слышала, как у Рида пиликал браслет, сообщая, что охранный контур дома кто-то пересёк. И только когда аэролет приземлился на площадке, и из него выпрыгнула знакомая фигура, я вдруг вынырнула из хаотичных размышлений и писательского куража и вскочила сестре навстречу.

Объятья Лили были крепкими и родными. Глаза наполнились слезами радости и облегчения. Лиля тоже плакала, и у меня появилось невероятное ощущение, что мы не виделись с ней пару лет. Казалось, последний раз это было в какой-то другой реальности. Тогда, на Вердане, мы обе не знали ещё, какие сюрпризы принесёт нам ближайшее будущее.

- Ящерка - голос сестры звучал глухо и хрипло - ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Я так скучала, так переживала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- И я, Лиля, и я – я всхлипнула и обняла ее еще крепче.

Потом отстранилась и посмотрела на Лилю. По её загорелым щекам все ещё текли слезы. Волосы были светлее, явно выгорели на солнце. Но сестра стала словно... другой. Она будто светилась изнутри и казалась такой счастливой, что, если у меня где-то в глубине души ещё оставались сомнения