Ника увидела, как рука его опустилась в карман куртки. Заспиной была невысокая железная ограда. Перескочить одним прыжком, сигануть внизможно, однако он все равно успеет выстрелить.

Она подумала, что лучше бы это произошло совсем неожиданно.Ничего страшней, чем несколько секунд обреченного ожидания, нельзя представить.Ноги стали ватными, крик застрял в горле. Так бывает, когда снится кошмар, иневозможно проснуться, закричать, убежать. По движущейся мишени стрелятьвсе-таки сложней, Ника из последних сил метнулась в сторону, зажмурилась, акогда открыла глаза, то увидела рядом с Костиком двух милиционеров.

– Сержант Тимофеев, – козырнул молоденький лопоухийпарнишка, – документы предъявите, пожалуйста.

Только что на двух сержантов железнодорожной милиции налетелстранный, худой, как смерть, лысый гражданин в летческой потертой кожанке ихрипло, тревожно затараторил в лицо:

– Вы должны задержать вон того парня. Я видел его фотографиюна стенде у отделения милиции, и еще по телевизору в криминальных новостях. Этоон, ТОЧНО, он, опасный преступник. Я узнал его. Пожалуйста, быстрее, вдруг онубьет здесь кого-нибудь…

Последние слова были, пожалуй, лишними, но два сержантарешили действительно поспешить, увидев квадратный бритый затылок и накачанныеплечи. Если вдруг окажется, что этот плечистый и правда в розыске, то обоимсержантам светят хорошие денежные премии.

– Что? – переспросил квадратный так, словно его отвлекли откакого-то очень важного занятия.

– Документы, – повторил Тимофеев.

– Сейчас…

Второй сержант бросил взгляд на правый наружный карманкожаной куртки, из которой только что выскользнула рука квадратного качка.Карман был довольно сильно оттопырен. Сержант кашлянул, чуть подавшись вперед,и заметил рукоять пистолета.

Хорошо, что их было двое. Парень оказался здоровым, какборов. Его с трудом удалось повалить на землю, заломить руку, которая ужеготова была нырнуть назад, в карман, и выхватить ствол. По платформе бежало ещедвое дежурных. Задержанный сдавленно матерился, мычал и сплевывал сквозь зубы.

Когда его уводили, сержант Тимофеев мельком заметил девушку,которая стояла совсем близко, вжавшись спиной в ограду платформы. Лицо ее резковыделялось на фоне других любопытных лиц какой-то особенной, прозрачнойбледностью. Огромные, невозможные глаза застыли. Она была очень испуганная иочень красивая. Наверное, впервые стала свидетельницей настоящего задержания.Раньше только в кино видела.

Партийный хозяин Синедольского края, первый секретарькрайкома Петр Иванович Русов оставил своему любимому незаконному сыну Гришехорошее наследство. Деньги, связи, квартиру в Москве, квартиру в Синедольске,но главное, он завещал ему золотой прииск на реке Молчанке, неподалеку отпоселка Желтый Лог.

Прииск считался неперспективным. Речка Молчанка вымыла всезолото, какое было в скальных отложениях. Последний скудный песок добывализдесь во время войны последние умирающие зеки, потом остались только холмышлиха по берегам, спрессованные груды песка и гальки, три сгнивших барака,четыре разломанные сторожевые вышки. Проржавела, рассыпалась и смешалась сречным песком колючая проволока, речка Молчанка молча несла свои ясные ледяныеводы по глухой тайге.

Однако в начале восьмидесятых в этом заброшенном диком местеслучайно было найдено несколько крупных самородков. Кто и каким образом ихобнаружил, а главное, куда исчез потом этот счастливец, осталось тайной. Но настол к первому секретарю крайкома легла докладная записка о том, что в районеЖелтого Лога, вероятно, есть жила в скальных отложениях.

Петр Иванович Русов решил погодить посылать эту радостнуювесть наверх, в Москву. Была у него такая возможность. Он выяснил, что жиладействительно есть, она никуда не денется, и начать добычу можно завтра, аможно и через несколько лет. Однако получилось так, что о жиле стало известноеще одному человеку, уголовнику-рецидивисту, уроженцу Синедольска,коронованному вору Спелому.

Между вором и первым секретарем прошли переговоры, врезультате было принято решение прииск пока не трогать. Оба понимали, чтоподходящее время еще не наступило. Может возникнуть масса проблем со сбытом, даи с добычей тоже.

Добывать золото необязательно промышленным способом. Ненужно завозить специальное оборудование, большие шумные драги. Делать это можнотихо, как в прошлом и позапрошлом веке, а именно, просеивая песок через сито.Но нужны люди, старатели. Работа тупая, тяжелая, кропотливая. Вор Спелый имеллюдей, но они годились только для охраны. Честные урки работать не могут.

Петр Иванович Русов долго ломал голову, где взять рабочуюсилу, людей, которые будут добывать золото молча, тайно, за небольшие деньги,однако ничего путного придумать не мог.

Прииск стоял, никто его не трогал, никто не знал о нем. Онбыл чем-то вроде долгосрочного вклада в надежном банке. А какой банк может бытьнадежней глухой, непроходимой тайги?

Спелый между тем сел на несколько лет. А Петр Ивановичсерьезно заболел и перед смертью рассказал о прииске своему незаконному сынуГрише.

– Главное – найти людей, – говорил умирающий Русов-старший,– таких, чтобы молчали и работали. Есть старательские артели, но им надо оченьмного платить. Это невыгодно. К тому же через них может просочиться информация.Если решишь проблему с людьми, остальное ерунда. Но смотри, никого, кромеСпелого, не проси о помощи. Жди его. Он освободится скоро. Охрану возьмет насебя.

Идея использовать людей, прошедших специальную психическуюобработку, пришла Русову-младшему не сразу. Он долго наблюдал, что происходит слюдьми в сектах, понял, что именно там они становятся молчаливой,нетребовательной и надежной рабочей силой, вполне пригодной для старательскоготруда. Однако руководители сект – вовсе не те люди, которых можно привлекать ксотрудничеству.

К Шанли он приглядывался долго, прощупывал его осторожно,дождался, когда отмотает свой срок Спелый. Наконец, в девяносто третьем, наприиск прибыла первая партия старателей.

И заработал золотой конвейер. Русов обеспечивал поставкубесплатных молчаливых старателей и сбыт песка, Спелый отвечал за охрану идисциплину в близлежащем поселке Желтый Лог. Деньги, полученные от продажизолота, составили основной капитал Русова, покрыли все расходы по избирательнойкампании. Способствовала успеху на выборах и поддержка Спелого, ему быловыгодно, чтобы хозяином края стал Русов, а не кто-то другой.

Единственная проблема заключалась в том, что обработанныеШанли люди долго не жили…

Никита Ракитин оторвался от компьютера, прошелся помаленькой комнате, присел перед печкой, помешал гаснущие, бледно мерцающиеугли. Труд его был почти закончен. Оставалось совсем немного. Еще ни однопроизведение не давалось ему так тяжело. Перед глазами стояли мертвые лицаженщин и детей, черные пентаграммы. Иногда ему казалось, что он не сумеетнаписать больше ни строчки. Слова обращались в прах, стоило им возникнуть натемном экране компьютера. Слова текли сквозь пальцы бледным, тонким золотымпеском и теряли смысл.