— Скорее уж, именно потому, что она принадлежит к первейшей фамилии, мастер Кромвель, — услышала Мария словно со стороны свою язвительную реплику. И вжалась поглубже в кресло, почувствовав, как его колено прижимается к ее юбкам.

— Похоже, первое блюдо весьма сытно и обильно, не так ли, миледи? — сказал он так, будто Мария говорила с ним о еде. Он снова наклонился ближе к ней. Упивался, разглядывая ее лицо и плечи, а Мария напряглась, как тугая пружина, готовая распрямиться и вскочить на ноги. — Я прошу лишь о том, чтобы вы не забывали: я от чистого сердца, искренне предлагаю вам свою помощь в любое время, Мария. Похоже, вы очень меня боитесь, уж вы меня за это простите. Я бы очень хотел, чтобы наши отношения сложились совершенно иначе — не сейчас, возможно, а потом, когда возвратимся домой после всех нынешних чудесных событий.

Мария не пожелала отвечать на это и уставилась на свое туманное отражение в стоявшем перед нею золотом блюде. Тем временем король Франциск поднял первый на этом долгом пиршестве тост — за дорогого друга Анри Английского.

После обеда, танцев и затейливых шарад Мария почувствовала, что ее силы на исходе. Кромвель не приглашал ее на танец — он, казалось, был вполне доволен тем, что весь вечер сидел и не сводил с нее глаз, а она танцевала с Норрисом, Вестоном, со своим братом, даже с Рене де Броссом. Мария подумывала, не поручить ли Джорджу отнести ее записку Стаффу, но побоялась: брат слишком бурно восторгался сказочно прекрасными планами Анны. Затем на глазах у всех ее пригласил на танец Франциск, и она не осмелилась отказать. Мало того, с той минуты, как завершился длительный пир, она нигде не видела Стаффа. А Мария так надеялась, что он пригласит ее, ведь раньше это часто случалось. В совершенном отчаянии она уж решила, что его заперли где-нибудь, дабы ничто не помешало исполнению их планов. В уме она перебрала множество способов побега и отвергла их все поочередно как неосуществимые. Лучшей защитой, если она окажется в неловкой ситуации лицом к лицу с Франциском или Кромвелем, будет простой и ясный отказ. Придется надеяться на это.

Пантомимы на мифологические темы протекали очень живо, и даже коварный Кромвель не мог удержаться от смеха. Анна играла девицу, которую спасал от грозившей ей опасности герой-рыцарь — король Генрих. Мария изображала Венеру, рождавшуюся из моря: море создавали нимфы, размахивавшие вокруг нее голубыми и золотистыми простынями, что напоминало катящиеся океанские валы. Франциск и Генрих представили свою памятную встречу на Поле золотой парчи двенадцать лет тому назад. Однако какой-то подвыпивший француз попросил сыграть сцену злополучного борцовского состязания, когда король Франции положил на лопатки своего дорогого друга Генриха, и тогда Анна поднялась со своего места, прекращая дальнейшие представления. К несказанному облегчению Марии, ее взял под руку отец, а Кромвель поклонился им обоим и исчез в шумной толпе.

— Как вы посмели натравить на меня этого типа! — сразу перешла в наступление Мария, стоило им выбраться из людской толчеи.

— Успокойся, Мария, ты становишься такой же раздражительной, какой раньше была Анна. Он послужил Болейнам, пусть получит за это свою награду. Такого союзника иметь полезно. Пусть мечтает о тебе, сколько хочет, ничего из этого не выйдет. Будь с ним учтивее. Я, кажется, не давал ему позволения укладываться с тобой в постель, так что не смотри на меня так сердито.

— Кажется, не давал ему позволения! — Мария настолько вышла из себя, что чуть не брызгала слюной, выплевывая слова. — Уходите от меня прочь. Я иду к себе в комнату и проведу ночь одна. Если вы и лелеяли мечту пригласить меня в покои короля Франциска, то отправляйтесь ко всем чертям и Кромвеля с собой прихватите! — Она резко развернулась и убежала, подобрав на ходу пышные юбки, под защиту своей комнаты. К ее великому огорчению, в примыкающих к залу широких коридорах старого замка всюду бродили парочки, тихонько переговаривались, смеялись, а в темных простенках между факелами останавливались, целовались и обнимались.

Мария толчком распахнула настежь дверь в свою комнатку и быстро обежала глазами маленькое помещение, прежде чем войти. Кто-то уже позаботился разжечь огонь в камине, на маленьком туалетном столике стояла мерцающая серебряная ваза с фруктами и свежее вино. Ах, как ей хотелось увидеть Стаффа, сидящего на ложе с озорной улыбкой на губах! Однако в глубине души она не сомневалась, что его куда-то услали. Мария задвинула засов на двери и привалилась к ней. Каких бы гонцов ни прислали, чтобы позвать ее к Франциску, пусть и Кромвеля с его похотливым взглядом, а хоть бы и призрак Уолси, завернутый в саван, она не выйдет отсюда.

Она стянула с плеч и груди платье, выскользнула из корсажа. У нее была служанка, общая с двумя другими дамами, но в ее услугах Мария не нуждалась. Пока служанка поможет ей раздеться, она уже заберется в постель и уснет. Передвинула платье на талии, чтобы видеть шнурки и самой их развязать. Наконец она освободилась от груды парчи и атласа и от множества нижних юбок, закуталась в черную атласную ночную накидку — увы, купленную на отцовские деньги. После сегодняшнего она уж лучше будет ходить голой и умирать с голоду!

Налила немного вина и приятно удивилась тому, что оно ничуть не хуже того, какое подавали на пиршестве. Завтра рано утром она разыщет Стаффа и все ему расскажет. Она заставит его поверить не только в то, что горячо желает выйти за него замуж, как он и просил (об этом она уже давно и определенно ему говорила), но и о том, что готова обвенчаться с ним как можно скорее.

Мария добавила в кубок вина, но изрядно пролила на стол, вздрогнув от неожиданного стука в дверь. Она затаила дыхание, только в тишине, перекрывая тихое потрескивание дров в камине, гулко стучало ее сердце. Мария плотнее завернулась в черный шелк.

— Это я, Мария, — Джейн. Не будешь ли ты любезна отворить?

«Значит, — с ликованием подумала Мария, — Джейн не уединилась с Рене де Броссом!» Можно ли доверить ей записку к Стаффу? Они с Анной никогда не ладили, особенно в последнее время — так, может…

— Мария, я же знаю, что ты здесь.

Она отодвинула засов и отворила дверь. Там действительно стояла Джейн Рочфорд, но ее полуобнаженные плечи обнимала покрытая бархатом рука короля Франциска. У Марии глаза вылезли из орбит, и она чуть было не захлопнула дверь прямо перед их носом, глядя на сияющие улыбкой лица.

— Ты посмотри, Мария, какой чудесный подарок я тебе доставила!

— Merci, merci beaucoup, cherie, — прошептал Франциск на ухо Джейн, наклонился и поцеловал ее белоснежное плечо. Она хихикнула. Франциск положил руку на открытую створку двери. — Я пришел вспомнить добрые старые времена, золотая Мария, — сказал он, подмигивая ей. — Ступайте, ступайте, madame charmante[136], — приказал он Джейн, у которой сияли глаза, а сам слегка нажал на дверь, отодвигая остолбеневшую Марию.

— А не могли бы мы вспомнить старые времена завтра, Ваше величество? — услышала Мария свой спокойный голос и сумела даже выдавить любезную улыбку. — Сейчас уже поздно, а я очень утомилась. — Мария уловила, что Джейн замерла в темном коридоре, отойдя всего на несколько шагов. Вот если бы поблизости оказался еще кто-нибудь, кого можно было бы позвать…