- Извините, Юлия Евгеньевна, мы не знали, что у вас такая сильная реакция на сно-творное.

Я сплюнула и прошипела:

- Воды дайте. А то точно сдохну. Что вы мне впихнули!?

- Четыредиоксиазохлор... - произнес тот же голос.

Оплеванный мной тип вылетел за дверь. А из-за спины появился еще один парень и поднес к моим губам открытую бутылку с минералкой.

Название соединения мне ни о чем не сказало. Я еще раз сплюнула на пол (это не от бескультурья, все равно уже поздно его беречь) и присосалась к горлышку.

Полтора литра я выпила меньше, чем за минуту.

- Не знаю, что это за пакость, но у меня действительно есть аллергия на ряд лекарств. Например, на группу новокаина.

Теперь я даже могла оглядеться. Хотя - что толку? Явно частный дом. Даже лежа на од-ном боку видно, какие здесь толстые стены, невысокие потолки... так строили в начале века. Стены побелены, но обоями не оклеены. Я лежу на чем-то вроде кровати. Старой, знаете, такие, с сеткой и никелированными шарами. Еще мне видны два стула и стол. Этакая кривоногая и уродливая мебель шестидесятых. Страшно - аж жуть. И садиться, и глядеть. Вызов хорошему вкусу, а не мебеля. Сплошное ДСП.

Окна мне не видно, да и есть ли оно? В комнате горит электрический свет. Но не могла же я здесь проваляться до ночи?

- Ваш организм поразительно быстро разлагает наркотические вещества. Почти как у нас, оборотней. Но вы не одна из нас.

- Оно и к лучшему, - булькнула я. - Для вас. Я бы вас научила любить родину.

- Сомневаюсь, что вам это удастся. Но вкалывать еще дозу я не хочу. Все же вы - чело-век, хоть и с Печатями вампира. Возможно отравление, аллергия...

В этот момент желудок твердо решил рвануться наружу...

Рвало меня минут пять. Парень успел увернуться и теперь поддерживал мне голову. Что ж, это ему зачтется. Пришибу безболезненно.

Наконец меня перестало выворачивать. Парень повернул меня на другой бок, чтобы я не вдыхала 'все ароматы желудка' и взялся еще за одну бутылку с водой. Минераль-ной.

- Еще воды хотите?

- Хочу. Но еще больше я хочу ответы на вопросы.

- Господин не приказывал с вами общаться.

Я прищурилась на парня. Ауру видно было омерзительно. И голова сразу начинала кружиться еще сильнее. Но - что делать!? Жить захочешь - еще не так извернешься.

Цвета расплывались, перетекали, мутнели, но серебристый рисунок я успела выцепить. И удовлетворенно опустила веки.

- Вы - оборотень. Значит ваш господин - вампир.

Голова постепенно прояснялась. Нет, болела-то она по-прежнему зверски. Но уже была способна на размышления и выводы.

- Зачем меня похищать?

Я попыталась перевернуться на спину и обнаружила, что со связанными впереди рука-ми это тоже очень неудобно делать.

- И зачем меня связывать? Я даже обычному качку не помеха, не то, что оборотню.

- Но вам удалось справиться с вампиром. Я знаю про Влада.

- Да я задницу-то не оторву, не то, чтобы на вас прыгать и в горло впиваться! И вообще - меня стошнит на полдороге! Траванули, связали, а умыться, а в туалет - как?! Лично мне штаны снимать будете!? Ой, господин не похвалит.

- Будете вести себя тихо и не пытаться сбежать?

- Сбежать? - искренне возмутилась я. Желудок болел нещадно - и от этого искренность - перла фонтаном. - И упустить такой шанс разобраться с подлецом, который причинил нам столько хлопот!? Да если я сбегу, мы его потом век не разыщем! Затихарится под корягой - и вылезет только через двадцать лет, как сын миледи*! Не-ет, я обязательно должна его увидеть. И поговорить...

А. Дюма, 'Три мушкетера двадцать лет спустя', прим. авт.

Руки как-то сами собой сжались в кулаки. Я не врала. Давать обещание не хотелось. по-этому стоило говорить правду и только правду. Я с удовольствием пообщаюсь с этим 'хозяином'. Но лучше не мы к вам, а вы к нам. Пообщаюсь. Когда он будет надежно за-перт у Мечислава... где? Ну, должны были после Дюшки остаться хоть какие-то каме-ры?! В крайнем случае можно просто закатать неизвестного мерзавца в бетон. Так, что-бы наружу торчали только голова и задница. Тогда - точно не убежит.

Оборотень взирал на меня с отвращением.

- Я развяжу вам руки, если вы еще дадите мне слово не нападать.

Вот дурак, на слово мне верить.

- Дам, - тут же согласилась я. - Все равно в таком состоянии я ни на что не гожусь. Только сперва скажите, что вы собираетесь со мной делать. Предупреждаю, дед за меня выкуп не заплатит, скорее пришлет к вам отряд ОМОНа. Он против любых переговоров с террористами.

- Нам не нужны деньги. Господин приказал похитить вас и доставить сюда. Он придет вечером, и будет говорить с вами. Постарайтесь до этого времени не навредить себе.

Я фыркнула.

- Расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие? А вы на моем месте так поступи-те?

- Я - мужчина, - возмутился оборотень.

Только сейчас я разглядела, что он очень молод. Лет двадцать пять - двадцать семь. Довольно высокий худощавый, в этаком 'испанском' стиле - черные волосы, темно-карие, почти черные глаза, нос с горбинкой, пухлые губы... папа был грузин? Или как модно говорить 'лицо кавказской национальности'? И кого-то он мне напоминал. Хоть убейте. Кого-то виденного недавно.

- А вампиры - бисексуальны, - мстительно прошипела я.

Парень взглянул на меня с отвращением.

- Как вас зовут? Что, представиться сложно?! Все равно ведь узнаю от вашего 'госпо-дина'!

Парень помолчал пару минут, но потом решился.

- Карл.

Имя упало камнем на больную голову.

ЧЕРТ! ЧЕРТ!! ЧЕРТ!!!

В мозгу медленно провернулись колесики и встали на место.

Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет.

- Карл Карлович Карелов, - произнесла я без тени сомнения.

Оборотень отшатнулся, выругался вполголоса (до первого оплеванного мной ему было далеко) - и вылетел из комнаты. А у меня наконец сложилась головоломка.

Винтики неохотно двигались в больной голове, но слишком явной была картина. Зна-чит, у Клары есть брат. И это - оно. Очень неприятно.

Говорите, нельзя просчитать знакомство моего братца с оборотнихой!? Низзя! Но под-строить - можно!

Память услужливо подсунула картинку. Вот Клара сидит на диване.

'...Я по-прежнему работала медсестрой в больнице! А потом туда по-пал Славка! С открытым переломом левой ноги. Я ухаживала за ним.

- И как далеко зашли ваши ухаживания?