Ногти Олеси впились в его живот, царапая до крови. И в этом тоже было что-то сводящее с ума. Через ткань она накрыла его ладонь, сжимающую ее грудь.

— Погладь меня еще…

Габор послушно сжал между пальцев сосок, потом наклонился и обхватил прямо через ткань тугую вершинку. Ее сосок был таким твердым, словно камешек. И горячим…

— Что я за это получу? — Он несколько раз облизал сосок через ткань, смачивая его так, что на рубашке появилось темное влажное пятно.

— А что ты хочешь? — Олеся шумно дышала, потерявшись в наслаждении так же, как и он.

Габор понял, что мог бы растягивать эту пытку часами. Гребаные сутки! Пока оба не сорвутся в бездну безумия. Он и хотел, чтобы было так. Довести их обоих до той точки, когда они обезумят от похоти и набросятся друг на друга, как два животных, одержимых инстинктом спаривания. Самец со своей самкой.

Наверное, Олеся пришла бы в ужас, узнай, о чем он думает. Но ему ни капли не было стыдно.

— Так чего ты хочешь? — Звук ее голоса заставил его вздрогнуть. Волна жара прошлась по телу, измученному едва сдерживаемой похотью.

— Отсоси у меня. Возьми в горло. Так глубоко, как сможешь.

Олеся сверкнула на него глазами:

— Ты же знаешь, что я не смогу…

Сладкая уступчивая девочка. Он сделает для нее все. Только бы она не узнала, какой властью над ним обладает.

— Я тебе помогу. Когда ты возьмешь мой член в рот, я сам вгоню его в тебе горло и буду держать там, пока ты не привыкнешь. — Она закусила губу, а взгляд совсем поплыл. — Тебя ведь это заводит, да? Мысли о том, как я буду натягивать твой рот на свой член, как буду трахать тебя в горло, пока ты не начнешь захлебываться…

— Перестань!

Она задрожала, сжимая бедра. На лице появилась гримаса брови. От испарины кожа заблестела, словно покрытая тонкой изморозью.

Габор быстро убрал руку от ее груди и надавил Олесе на плечи, заставляя опуститься на колени:

— Не вздумай кончать. Только когда я разрешу! — Он поставил Олесю на колени и приподнял ее подбородок. — Ты слышишь меня? Только. Когда. Я. Позволю. Сначала будешь сосать.

Олеся кивнула и с готовностью принялась расстегивать его брюки. Габор тихо зарычал, не в силах сдержаться. Бедра рванули вперед. Едва он ощутил, как пальцы Олеси, через ткань, коснулись окаменевшей плоти, остатки разума испарились. Едва Олеся справилась с пуговицами и приспустила брюки вниз, член вырвался на свободу и качнулся к ней, прямо к пухлым алым губам.

Габор обхватил ствол рукой, пытаясь удержать себя от рывка в ее рот. Тогда все закончится через секунду. Он даже наполовину не успеет в нее погрузиться. Не выдержит.

— Открой рот. — Голос напоминал звериное рычание. И когда Олеся послушалась, разомкнув губы, Габор как никогда явно ощутил себя обезумевшим демоном, одержимым только одним: жаждой крови. Только ему нужна была не кровь. Он был одержим Олесей. Нуждался в ней. Так, словно она была его кислородом, его сердцем, его душой.

Габор провел потемневшей от притока крови головкой по ее губам.

— Шире! — И снова она послушалась. Тонкие пальцы вцепились в его бедра, и Габор пожалел лишь о том, что она не ранит его ногтями до крови.

— Смочи головку. — Олеся вопросительно посмотрела на него, а потом легко пробежала языком, обводя по кругу несколько раз.

Горячо, влажно, невероятно… Пришлось едва не до боли сжать основание ствола, чтобы не кончить. Он уже с трудом дышал. Набрякшие вены опутали член, доводя до темноты перед глазами.

— Сильнее. Больше слюны. — Олеся выдохнула горячий воздух прямо на его плоть. Как огненный ветер прошелся по чувствительной коже. — Не бойся. Плюнь на нее.

Она осторожно слизнула капли его смени, сочащиеся из щели, и выпустила через губы ниточку белой слюны.

Он точно свихнется. Все самыйюе яркие фантазии, воплотившиеся в реальность.

— Размажь по головке…

Олеся начала облизывать член, пока он не заблестел от ее горячей слюны. Из щели снова показалось несколько капель, а яйца стали еще тяжелее. Долго он не продержится. Олеся со старанием примерной ученицы выполняла все его указания, а Габор не понимал, от чего улетает больше: от ее вида или от ощущения, которые она дарила.

Направляя ствол, он снова провел членом по ее губам. Олеся попыталась поймать головку, но он не дал, легонько ударив ее по подбородку, а затем по щеке. Она застонала, наполняя коридор самым потрясающим звуком на земле.

Совсем обезумев, Габор снова приказал:

— Держи рот открытым. Не закрывай. Иначе… будешь наказана. — Он улыбнулся удивленному выражению на ее лице. Удивленному и… любопытному.

Шире разомкнув губы, Олеся заглянула ему в глаза.

— Высуни язык.

И снова она послушалась. Он собирался кончить именно так, погрузившись в ее рот, наполнив его спермой, чтобы стекала по ее розовому горячему язычку, который один был способен лишить его остатков разума.

Но не удержался. Несколько раз провел членом по ее губам, а потом ударил горячим стволом по щеке, оставляя влажный блестящий след. Олеся вздрогнула, прикрыла глаза и застонала. Он повторил.

Олеся неожиданно царапнула ногтями кожу прямо над членом. Извиваясь всем телом, она попросила:

— Сделай так еще… Так грубо, как тебе хочется. Я же знаю… — Она пронзила его ярким голубым взглядом. — Знаю, что тебе хочется… Не сдерживайся со мной… Делай, как хочешь…

Это окончательно сорвало все запреты. Зажав основание ствола в руке, Габор начал хлестать Олеся членом по щекам, покрывая нежную кожу ее же слюной и собственной спермой. Олеся стонала и ловила губами его головку, старалась приласкать языком, пока онснова не начинал ударять каменно-твердой плотью по ее лицу, оставляя порочно-горячие пощечины. Пальцы Олеси сжали его мошонку, потянули и начали ласкать кожу.

Габор зарычал, направляя член так глубоко в рот Олеси, как только мог. От неожиданности она задохнулась и закашлялась. Горло сжалось вокруг его головки, принося почти извращенное болезненно-сладкое удовольствие. Да, вот так это и должно быть. Только так.

— О, Великие Небеса! Что здесь происходит?! Господарь Баттьяни?! Как это все понимать?

Габор распахнул глаза, даже не осознавая, что закрыл их от наслаждения. Чужой, до омерзения отвратительный голос, ворвался в его удовольствие, мешая насладиться сполна.

Он сфокусировал взгляд. В противоположном конце коридора стояла… Принцесса, мать ее! Какого демона она здесь делает?!

Олеся отодвинулась, выпуская его член изо рта, нахмурилась, и попробовала обернуться. Но Габор положил ладонь на ее затылок, удерживая на месте. Все тело горело в огне. Наслаждение плескалось под кожей, грозя обернуться пожаром, который оставит лишь пепел.