— Возможно, когда-нибудь ты сделаешь это.

— Может быть. — Одри тяжело вздохнула и осторожно закрыла крышку пианино. Потом повернулась к дочери и посмотрела на нее глазами, в которых светилось сострадание. — Я запишу мелодию, которая расскажет о любви. Но не о любви Луиса. О любви и великодушии Сесила. «Соната незабудки» отныне будет звучать только в память о нем.