…Положение баталионов на <высоте> 369 было очень тяжелое, так как подносить патроны было очень трудно, вследствие заградительного артиллерийского огня противника, воды для людей и пулеметов на 369 также оставалось мало. Почти все, подносившие патроны, гранаты и воду, были убиты или ранены при проходе через полосу заградительного огня противника.

В 17 час 30 мин начальник дивизии отдал приказание о смене с наступлением темноты владимирцев на 369 казанцами; это приказание было передано командиром полка капитану Николаеву и подполковнику Еленевскому, так как телефонная связь была на время восстановлена при ослаблении огня противника.

Самое тяжелое время настало для защитников редута у 369 с 18 часов и продолжалось до смены казанцами.

В начале 19-го часа противник открыл ураганный огонь тяжелой и легкой артиллерии по занятому нами редуту, и вскоре было обнаружено скопление австрийцев в ходах сообщения, ближайших к Цеброву, а немного позднее стало ясно, что австрийцы предпринимают четвертую контратаку в силах не менее 5 баталионов. Жалея патроны, которые пополнялись случайно находимыми небольшими складами патронов в австрийских окопах (еще раз отметим широкое использование австрийского трофейного оружия. — С. Ф.), владимирцы подпустили австрийцев на 100–120 шагов и только тогда открыли ружейный и пулеметный огонь по наступавшим цепям противника. Наши пулеметчики вылезли наружу из окопа на разных участках по приказанию прапорщиков Горохова и Габерлинга; оба эти офицера, стоя вне окопа, под сильным огнем противника лично руководили установкой и стрельбой пулеметов, указывая им цели.

Чтобы лучше было видно наступавших австрийцев, роты вылезли также вперед по примеру своих офицеров: поручика Мартысевича и прапорщиков Супруна и Балакина. Четвертая контратака была отбита ружейным и пулеметным огнем, и все офицеры и солдаты, побуждаемые и ободряемые руководителем обороны капитаном Николаевым и командующим 4-м баталионом капитаном Сергеевым, явили пример истинной неустрашимости и грозной силы русского оружия; австрийцы, не выдержав нашего огня, отхлынули назад, оставляя по пути своего бегства убитых и раненых…

…Между тем австрийцы от Цеброва с фронта и справа начали пятую контратаку силами не менее 4 баталионов, поддерживаемую артиллерийским огнем тяжелых и легких батарей. Несмотря на огромные потери от нашего артиллерийского, пулеметного и ружейного огня, австрийцы, подкрепленные свежими силами, упорно хотели нас выбить. Поднесенных патронов от частой стрельбы оставалось мало; пулеметы без воды отказывались работать. Тогда по приказанию капитана Николаева люди в котелки собирали мочу, которая и вливалась в кожухи пулеметов (прием и позже выручавший расчеты «Максимов». — С. Ф.). До конца использованные капитаном Николаевым средства защиты дали возможность отбить огнем и пятую контратаку, но бросание бомб, ураганный артиллерийский огонь противника и огневая завеса восточнее 369 не прекратились, благодаря чему поднос патронов с линии застав совершенно прекратился.

Наша артиллерия значительно помогала огнем отбитию контратак противника, обстреливая те укрытые места севернее Цеброва, где скоплялись австрийцы. Тяжелая пятая контратака заставила командира полка отдать приказание батареям, обстреливающим выступ, атакуемый 3-м баталионом, перенести огонь на наступавшие цепи противника, которые обстреливались уже другими батареями…

В 22-м часу, пользуясь наступлением темноты, противник начал шестую контратаку в силах не менее 4 баталионов, поддержанную, как и раньше, ураганным огнем по редуту и огневой завесой сзади редута. В этой контратаке приняли участие части противника, сидевшие в окопах на фланге. Противник наступал от Цеброва, с запада от Воробьевки и со стороны нашей позиции. С последнего направления австрийцы наступали с криком «свой», только осветительные ракеты дали возможность определить, что это за «свой». Капитан Николаев приказал 4-й роте занять окоп лицом на восток, а частью сил занял ход сообщения от первой линии окопов противника к его заставе, фронтом на север. Не имея почти патронов, но, будучи бодры духом, офицеры и солдаты решили не сдавать доставшегося дорогой ценой редута, надеясь еще на штыки… Насколько в 4-й и 5-й контратаках сильно сказалось действие наших пулеметов, настолько же в отбитии шестой контратаки помогли штыки. Эта контратака была отбита всеми оставшимися в ротах людьми, дружно ринувшимися на врага. Видя, что поднос патронов сквозь огневую завесу невозможен, капитан Николаев приказал всем броситься в штыки на атакующих австрийцев, с криком «ура» остатки рот выскочили из второй линии окопов противника и, имея впереди офицеров — капитана Сергеева, поручика Мартысевича и прапорщиков Супруна, Балакина и Лобанова, бросились вперед. Австрийцы, не ожидавшие такого маневра, бросились назад, а часть их первой цепи побросала винтовки и сдалась…

Наступила уже ночь, но артиллерийский и минный огонь противника продолжался. Найдя большой запас ракет в австрийских окопах, владимирцы держали всю местность впереди и на флангах под непрерывным освещением. Воспользовавшись сравнительным затишьем, капитаны Николаев и Сергеев послали письменное донесение о положении дел на 369-й командиру полка. Командир полка послал объявить, что баталион казанцев пошел на смену. Капитан Николаев приказал забаррикадировать все ходы сообщения ко второй линии австрийских окопов и отправил капитана Сергеева, чтобы он поторопил Казанский баталион.

Перед самым приходом казанцев противник, скопившийся в своей второй линии, очищенной нами, произвел после часу ночи седьмую контратаку в силах трех баталионов, которая была отражена исключительно тем, что наши совершенно без патронов выскочили на бруствер с криком «ура» и приготовились встретить врага, но враг, испытавший всю силу владимирских штыков, бежал в свою вторую линию…

…Капитан Николаев был контужен и ушиблен, но не оставил строя, продолжая руководить вверенными ему частями, все время подвергаясь смертельной опасности.

Капитан Сергеев, принявший 4-й баталион после ранения подполковника Эше, тоже выказал присущие ему мужество, упорство и твердость. Он тоже был контужен, но не оставил строя и, подвергаясь опасности, подавал подчиненным пример личного мужества, успешно отражая контратаки противника…

Подвиги нижних чинов

Когда 2-я рота достигла 1-й линии австрийских окопов и хотела двигаться дальше, то оказалось, что за 1-й линией заложены фугасы. Невзирая на смертельную опасность, два сапера самоотверженно бросились вперед и перерезывали провода от фугасов, чем открывали путь для 2-й роты во главе с командующим ротой прапорщиком Бибик. Фамилии саперов: рядовые Ярощук и Слепченко.

Рядовой 13-й роты Ноздрачев был послан проверить, насколько разрушены заграждения противника нашей артиллерией. Пробираясь ползком, Ноздрачев случайно наткнулся на австрийский караул, который пытался его захватить. Ноздрачев не растерялся и, будучи совершенно один, открыл стрельбу по караулу, чем заставил вернуться австрийцев в свой окоп. Осмотрев заграждения, Ноздрачев вернулся обратно…

Когда после разрушения артиллерией заграждений противника были высланы рабочие команды с гренадерами для расчистки проходов, то три рядовых 14-й роты: Иван Мальцев, Антон Быков и Тимофей Шитковский под ураганным артиллерийским и пулеметным огнем противника, пренебрегая смертельной опасностью, стоя во весь рост, рассматривали и расчищали проходы…