– Когда все вместе, рядом, то и конкуренция острее, и прогресс не тормозится – народ идеями обменивается, ничего от соседей не укроешь. А в городишках вроде вашего тишина и застой. Никакой остроты жизни, никакого развития. Только болота вонючие да фермы. Они, конечно, тоже нужны, но не в таких количествах.

– Мягко стелешь, Сан Саныч, – Паша задумался.

Глюков темнил. Это безусловно. Чего-то другого хотел этот фокусник. Не объединения нации, а чего-то особенного. Пока суть глюковского замысла от Жутикова ускользала, но, поскольку грузовик мчался в Главный, разгадка была не за горами. Надо было только повнимательнее смотреть по сторонам там, в большом городе, и делать выводы.

Паша вздохнул. Думать было непривычно и ужасно утомительно. Вот если бы стать таким же умным, как доктор Шлюбкин или Фил, разобраться в замыслах Глюкова было бы плевым делом. Разобраться и вывести Саныча на чистую воду. Это было бы здорово. Приехать в городок победителем и гордо приобнять Свету. Вот, мол, я вернулся, да не просто так, а героем. Тогда можно даже признаться, что вовсе не доктор, а так, «парамедик». Герою это простительно...

Грузовик летел как на крыльях. Дорога была идеально ровной, а ветер, свистящий выше бортов, теплым. Если бы не формальный плен, путешествие вполне могло сойти за давно обещанную Глюковым экскурсию. Заметив живой интерес пленника к окружающему миру, Сан Саныч разрешил Паше сесть.

Жутиков уселся и завертел головой. Несмотря на дикую скорость, посмотреть было на что. Дорога пролегала по исключительно причудливым местам. В основном вокруг высились горы и текли многочисленные реки, речушки и ручейки. Растительности было маловато. Только однажды слева и справа от дороги выросли роскошные лесные массивы, в чащобе которых терялись несколько крупных речек и еще какие-то конструкции, похожие на трубопроводы большого диаметра. Но колонна серых машин довольно быстро миновала лесистый участок и нырнула в совсем уж невероятное ущелье.

Голые скалы нависали над шоссе, чередуясь с хитросплетениями каких-то толстенных лиан, которые, казалось, исполняли роль поддерживающих эти скалы растяжек. Вверху одинаковые скальные своды соединялись, будто... Паша не помнил точное название, но ассоциация была до боли четкой... Они соединялись, будто отростки позвонков – те, что защищают спинной мозг. В свое время у Паши дома валялся грудной позвонок; один практиковавшийся на «Скорой» студент-медик спер его из анатомического театра и подарил Жутикову. Потом кость куда-то запропастилась, но Паша успел запомнить все ее детали и даже выпытал у Шлюбкина, для чего позвонкам нужны все эти отростки; по бокам и сзади основного тела. Так вот, своеобразный скальный тоннель походил как раз на них. А сама дорога – соответственно – на спинной мозг. Она даже цветом была, как нервная ткань – белая с желтизной.

Примерно через два часа пути, когда появился и быстро исчез из вида маячивший у горизонта гигантский массив Коричневых гор (даже издалека было видно, что горы не такие, как везде, а будто бы с множеством ячеек или пещер), воздух над шоссе наполнился гулом, словно где-то поблизости обрушивался здоровенный водопад. Несмотря на свист ветра, Паша отчетливо различал мерный ритм его тяжелой звуковой поступи. Четыре такта: тише-громче, короткая пауза, затем снова тише-громче – пауза длинная. И так раз за разом.

Заметив на лице санитара удивление, Глюков пояснил:

– Слева, на краю Леса Ветров, – Рабочий город. Большая Возвратная река как раз туда втекает. В его правое предместье. Там и кончается. В Большом Правом озере.

– А вы говорили, что по ней можно до Главного доплыть.

– Можно, только уже не по ней. Из Большого Правого озера другая река вытекает – Лесная. Она по Лесам Ветров петляет, а затем снова в Рабочий город приводит, но уже в левое предместье. И там тоже заканчивается. Только в Большом Левом озере. А уже из него вытекает Отводящая река. Она, кстати, самая шумная. Такие волны идут – особенно ближе к устью, – только держись. Но зато по ней можно приплыть куда угодно. Только лоцию надо знать.

– Неслабо куролесить.

– Вот именно. Потому мы и ездим на машинах. Для экономии времени...

Вскоре колонна миновала шумный участок и углубилась в Леса Ветров. Дышать тут было легче обычного, наверное, странные, похожие на перевернутые виноградные гроздья деревья неплохо очищали воздух, но смущало загадочное поведение ветра. Он дул то с севера – обмораживая нос, то с юга – обжигая затылок. Причем направление его менялось резко и часто.

– Отсюда и название, – пояснил Сан Саныч. – То еще местечко...

Лес тянулся довольно долго, но закончился и он. Снова начались холмы, между которыми плескались алые речки, а затем колонна вышла к многоуровневой дорожной развязке, за которой угадывались многочисленные сверкающие башни небоскребов, ажурные арки мостов, виадуков и разные другие продукты реализованных архитектурных фантазий. Даже без пояснений Глюкова Паше стало понятно, что это и есть долгожданный Главный...

Город был великолепен, Глюков не обманул. Дома и сады, дороги, фонтаны, яркие вывески, какие-то сверкающие дизайнерские излишества и разнообразные здания магазинов, учреждений и офисов. Все это выглядело новым, богатым и ослепительно красивым. На покинутой Планете таких шедевров не было даже в центре столицы и даже в элитных кварталах. И народ здесь повсюду улыбался, словно был поголовно счастлив.

Сан Саныч бросил на изумленного Пашу горделивый взгляд и самодовольно ухмыльнулся.

– Ну как?

– Здорово, – вздыхая, признал Жутиков.

– А ты не хотел сюда переезжать.

– Я ж не знал...

– Теперь знаешь. Ну как, останешься?

– Конечно. Только... Свету верни.

– Я бы вернул, – Глюков развел руками, – но ее отбил твой Фил.

– В смысле – отбил?! – Паша вскочил на ноги, но грузовик качнуло, и он снова сел.

– Не в том смысле, – Сан Саныч рассмеялся. – Тебе она по-прежнему верна, только до сих пор прозябает в вашем городишке. Но ты не переживай. Устроишься, потом съездишь за ней. Фил вас задерживать не станет. Он ведь демократ...

Глюков скривился и сплюнул.

Жутиков кивнул. Свете в Главном наверняка понравится. Он собирался спросить у Сан Саныча, остается ли в силе предложение насчет особняка в центре, но его отвлек звонок телефона. Паша удивленно обернулся. Солдаты сидели, как и прежде, неподвижно. Да и звонок раздавался из его собственного кармана. Жутиков не помнил, чтобы обзаводился телефоном, но факт оставался фактом – ему кто-то звонил. Он вынул из кармана трубку и приложил к уху.

– Да...

– Паша, это я, – голос Светы был негромким и теплым, будто она нашептывала, сидя совсем рядом. – Помни, зачем ты отправился.

– Зачем? – удивился Жутиков.

– Ты хотел выяснить, в чем секрет Глюкова.