Какая разница? Мир развивается циклично… или по кругу. А может, циклы и круги — одно и то же. Проще всего поверить в чудо в самой обыденной обстановке.

В конце концов ко мне вернулась храбрость. Поставив колокольчик, я обернулась. Деревянное цоканье продолжало эхом отражаться в окружающей тьме еще несколько мгновений, а потом наконец утихло.

Из тьмы выступил Управляющий — неопрятный и мертвенно-бледный, каким я мельком увидела его на развалинах его дома. Он не был похож на привидение — не был прозрачным, не струился, не колебался. В чем-то он стал похож на матушку Железную.

Но больше всего изменились его глаза. Черные, неясные, они больше не были мертвыми. Хотя тело его умерло, взгляд, наоборот, ожил… Он был полной противоположностью тому, каким казался при жизни.

Увидев его, я, как ни странно, ощутила странный укол надежды.

— Наконец-то ко мне вернулся мой беглый Изумруд! — сказал он.

Оказывается, он тоже не терял надежды… Даже смерть не лишила его самоуверенности и высокомерия. Искренне рассмеявшись, я ответила:

— Меня зовут Зелёная. Я сама по себе, и я вызвала тебя.

— Я знаю, кто ты.

Помня его вероломство, я невольно посочувствовала ему: лицо его исказилось от боли.

— Я знаю, что ты со мной сделала, — продолжал Управляющий.

— Иначе нельзя было. — Я верила в это, но понимала, что верю, потому что меня убедили.

— В самом деле? — коварно улыбнулся Управляющий. — Тогда скажи, многих ли я убил за свое многовековое правление? В каких войнах пришлось участвовать городу? Разве за время моего правления деньги обесценились и разве кораблей в гавани стало меньше? Неужели ужас и страх царили на улицах?

Его вопросы ненадолго застали меня врасплох.

— Откуда мне знать? Мне ведь ничего не рассказывали о недавних событиях, и я ничего не понимала. Меня воспитывали, как… — Я ненадолго задохнулась, поняв правду. Затем я тише продолжала: — Меня воспитывали, как женщин времен твоей юности. Мне ничего не говорили о том, что происходило в мире после того, как ты взошел на престол.

— Да, много лет я был очень одинок… — сказал Управляющий. — Ты могла бы скрашивать мои ночи, напоминая мне о том, каким я был когда-то. — Он вытянул руку, как будто собирался потрогать меня, но потом передумал. Двигался он бесшумно, и я вспомнила, что на самом деле его все же не существует.

Горькая ярость затопила меня. Значит, мне загубили жизнь из-за его одиночества?!

— Я напоминала бы тебе твою юность, пока не увяла со временем… А ты продолжал бы править!

— Ты так или иначе состаришься, со мной или без меня, — уныло ответил Управляющий. Я заметила слезы в его глазах. — Что ужасного в том, чтобы стариться в прекрасном дворце, когда огромный город лежит у твоих ног?

— Ты был тираном! — не сдавалась я. И все же я понимала, что мои доводы не выдерживают никакой критики. В конце концов, я была ребенком и верила в то, что мне внушали.

— Я был тираном, который принес городу мир, процветание, тихие улицы по ночам и молчаливых богов, которые не вмешивались ежедневно в людские дела. — Управляющий глубоко вздохнул. Я удивилась. Как может вздыхать тот, кто уже не дышит? Невольно я задумалась и над тем, каким образом он говорит… — Мое преступление, моя тирания заключалась не в том, что я правил, а в том, что пережил взлет и падение многих знатных родов.

— Твое преступление, — твердо сказала я, — заключалось в том, что ты отнял власть у миролюбивых людей и забрал ее себе.

— Такими ли миролюбивыми были те, кого ты защищаешь? — встрепенулся Управляющий. Теперь его лицо дышало страстью, сравнимой с моей собственной. — Знаешь, с кем вели войну жители Медных Холмов, когда я был еще обыкновенным человеком? То была война с пардайнами. В свое время они были безжалостными охотниками и разбойниками. За ними следовали многие племена, решившие, что пардайны мудры и могущественны. Общая тропа, которая заменяет пардайнам душу, даровала им силу, с которой ничто не могло сравниться. Многие тысячи горожан сложили головы в той войне. Я отобрал у пардайнов их оружие, которым они истребляли крестьян, детей и купцов, и принес мир Медным Холмам. И пардайнам тоже!

Мысленно я подыскивала доводы, противоречащие его словам. Много лет я считала его негодяем. А он, по его словам, желал городу только добра — и принес благо.

В чем-то мой собеседник был прав. За падением правительства последовали мятежи и восстания, в которых погибла не одна сотня горожан. Многие разрушенные здания и даже целые кварталы не отстроили до сих пор… В порту гораздо меньше кораблей, чем раньше. Город живет в страхе.

А при Правителе ничего подобного не было.

В основе его рассуждений лежала ложная посылка, ловкий трюк… Я давно поняла, в чем дело.

— Ты лишил выбора несколько поколений людей. Ты украл возможность выбора и у меня. Ты украл мою свободу.

Он рассмеялся — горько и сухо.

— Свободу? Свободу быть женой крестьянина, который выращивает рис? Да ты… Зелёная… на коленях должна благодарить меня за то, что я тебя спас!

— Такова была моя судьба!

Наклонившись поближе, Управляющий произнес своим ворчливым голосом:

— Тогда можешь думать, что я изменил твою судьбу. Будь ты до конца честной, ты бы этому радовалась!

Я вздохнула, но промолчала. Возразить было нечем, и все же в глубине души я презирала его. Даже сейчас он пытался оправдаться и найти радость в воспоминаниях!

Сейчас мне нужно было совсем другое — он сам.

— Наш спор лишен смысла, — сказала я наконец, собравшись с мыслями. — Теперь ты — то, что ты есть…

— То, чем сделала меня ты, — возразил Управляющий.

— То, что ты сделал из себя сам. В конце концов, я — во многом тоже твое творение! — Я расплылась в мерзкой улыбочке. — Ты — то, что ты есть; я — то, что я есть. Чойбалсан раздавит нас обоих и займет твое место.

Управляющий покачал головой:

— О нет! Богом я никогда не был.

— Не думаю, что Чойбалсан сумеет стать богом. Он слишком жесток и глуп.

— Разве я научил тебя судить?

Я попыталась пригвоздить его к месту взглядом, но с призраками такие штуки не проходят. Управляющий и глазом не моргнул.

— Нет, зато ты сделал из меня личность, способную судить обо всем при необходимости.

— Ты хочешь убивать богов… Разве ты знаешь, как это делается? — злобно спросил Управляющий. — Да, ты в самом деле получила разностороннее образование!

— Я многому научилась уже потом. Но для того, чтобы сделать, что нужно, мне нужна твоя помощь. Или хотя бы твой совет.

Управляющий развел руками — словно зеленщик, который извиняется за то, что у него закончилась брюква.