Ночью на песчаных почвах, особенно на возвышенности, очень сыро и прохладно. Комары, которые прилетели вместе с табуном, большей частью были убиты лошадиными хвостами. Новых комаров не прибавилось, утомившиеся за много дней лошади наконец-то получили покой. Ночью монгольские лошади выглядели как боевые кони, уши их постоянно беспокойно двигались, как будто они находились в боевой обстановке. Еды вокруг не было, единственное, что осталось, — это горькая колючая пустынная трава. Чжан Цзиюань, патрулируя ночью лошадей, заметил, что некоторые наиболее яростные жеребцы и лошади знаменитых чабанов даже кусали собственные животы от ярости.

В первую ночь комаров было мало, волки тоже не пришли, и люди с лошадьми хорошо отдохнули. Жеребцы отлично следили за табуном, и, когда кто-либо из лошадей намеревался уйти, они окликали её ржанием и возвращали в стадо. Так прошло несколько дней.

Всё это время выжидающие и прячущиеся в удалённых от табуна местах в траве волки уже тоже изголодались, особенно когда они почуяли запах готовящейся еды в котлах, им было особенно трудно терпеть. Но волки терпели и выжидали подходящего момента для удара. Бату предположил, что, наверное, половина волков степи Элунь уже схоронилась вокруг этой пустынной территории, только они не хотят просто так, наобум начинать действовать. Прибыло много чабанов с оружием, другие табуны тоже были пригнаны сюда, и свирепые жеребцы бдительно охраняли свои табуны.

После ужина Бату взял с собой Чжан Цзиюаня специально пройтись в отдалённое от табуна место и поискать волчьи следы. Они сделали несколько кругов, но так и не обнаружили свежих волчьих следов. Бату почувствовал скрытое беспокойство, потому что в предыдущие несколько дней он видел вдалеке две волчьи тени. Он знал, что, когда волки готовятся к решительному нападению, они нарочно стараются отойти подальше от объекта нападения.

Чжан Цзиюань тоже испытывал неясное внутреннее напряжение от такой тишины. Они вдвоём одновременно посмотрели на небо, звезд не было видно, небо покрыто густыми тучами, они развернулись и быстро поскакали обратно. Бату заметил, что в других табунах не хватает одного табунщика, он спросил об этом у других, некоторые сказали, что он поехал в управление получать батарейки для фонарей, а некоторые — что заболел и поехал к врачу. Бату гневно воскликнул:

— Я знаю, куда они пошли. Если сегодня ночью случится происшествие, а их нет на месте, то придётся сообщить в управление. — Потом, показывая на табунщиков, добавил: — Сегодня ночью никому не спать, каждый пусть возьмёт свою лучшую лошадь, и всю ночь дежурить, обязательно всех лошадей держать в табуне, не позволять лошадям спускаться на луг, сегодня ночью, возможно, придут волки!

Табунщики заложили в фонари новые батарейки, зарядили ружья, надели плащи от дождя и поскакали к табунам менять лошадей, чтобы быть готовыми к бою.

В первую половину ночи над песчаной территорией с табунами послышались крики, зажглись фонари, табунщики и жеребцы бдительно патрулировали и охраняли табуны. Лошади как будто почувствовали дух волков и перестроились так, что жеребята и слабые лошади оказались внутри табуна. Во вторую половину ночи, после сильного ветра, в воздухе вдруг грянул сильный гром, потрясший землю, как будто взорвался пороховой склад. Лошади от испуга заржали, около двух тысяч лошадей стали беспорядочно метаться внутри своих табунов. Жеребцы все стали пытаться наводить порядок внутри своих табунов и загонять испуганных и пытающихся убежать лошадей обратно. Табунщики тоже стали бешено кричать и бить лошадей, помогая жеребцам наводить порядок. Однако скоро снова грянул сильный гром, небо осветила молния и ударила совсем рядом, начался ливень, который полил стеной, и сразу же линия обороны, которую держали жеребцы и табунщики, была прорвана, лошади, не выдержав нервного напряжения, побежали в разные стороны.

Среди грома, криков людей, ржания лошадей и выстрелов, в свете молний, перекрывающем свет фонарей, вдруг стали видны серо-серебристого цвета волки, со всех сторон окружившие лошадей. Табунщики сразу вскинулись, Чжан Цзиюань закричал: «Волки пришли! Волки пришли!». Волки в свете молний разгневанного Тэнгри собрались для нанесения удара, они походили на чудовищные войска, посланные Небом, мстящие за степь, пришедшие уничтожить лошадей, которые погубили эту степь.

Только что до смерти напуганные ударами грома и молнией лошади, да ещё к тому же окруженные волками, — что им ещё оставалось делать? Только одно — убегать, спасая свою жизнь. Войска в панике подобны обрушению горы, напуганные лошади — тем более. При поддержке грома и молний среди ночи волки, как запущенные стрелы, вонзились в центр табуна и, только оказавшись в центре, моментально развернулись и стали нападать из центра, в разные стороны, в пух и прах расстроив табун, погнав лошадей в разных, нужных волкам направлениях.

Главной целью удара волков были жеребята. Многие жеребята, которые раньше никогда не слышали звуков грома и не сталкивавшиеся с грозой, сразу остолбенели от испуга и стояли как истуканы. Волки по одному накинулись на каждого жеребёнка и моментально их всех загрызли. Всего через несколько минут более десяти жеребят лежали на земле. И только самые храбрые и осторожные жеребята прижимались близко к своим матерям и убегали вместе с ними; не нашедшие мать побежали искать отцов и скакали рядом с жеребцами.

Всё же большая часть лошадей разбежалась. Натерпевшиеся и изголодавшие волки сейчас уже ни во что не ставили табунщиков — те светили фонарями, но это было не сравнить со светом молний; если те действовали арканами, то в темноте совершенно не попадали в волков; если те кричали и стреляли, то всё равно гром перекрывал все звуки. Табунщики совершенно потеряли всякую способность контролировать лошадей, через полчаса люди даже друг с другом потеряли связь. Бату то и дело подавал фонарём сигналы другим чабанам, громко кричал: «Не надо догонять на юго-восток, все соберитесь и догоняйте лошадей на северо-запад! Преградите им путь к границе!».

Чабаны резко развернулись и понеслись на северо-запад.

Под ливнем, при ударах грома и вспышках молний лошади понеслись в разные стороны на луга. После того как ветер стих, Бату увидел звёздное небо. Он закричал находившимся вдалеке Чжан Цзиюаню и ещё нескольким табунщикам: «Быстрее перерезайте путь головным лошадям, быстрее! Скоро взлетят комары!».

Табунщики бешено поскакали.

Успешное начало операции возбудило у волков ярость и аппетит. Они использовали благоприятный момент для атаки и развивали его изо всей силы, выжимая всё, что можно. Волки не только загрызали медленно бегущих и потерявших матерей жеребят, но и догоняли тех испугавшихся и растерявшихся двух- и трёхлетних молодых лошадей. Сначала волки нападали один на одного; а потом вдвоём-втроём на одну лошадь. Одна за другой эти молодые лошади падали на землю, и волки сразу перегрызали им горло, кровь била фонтаном, другие лошади от страха бешено мчались в разные стороны.

Гром и молния постепенно утихли, гроза прошла. Чабаны, крича и сигнализируя фонарями, постепенно стали восстанавливать свою командно-контролирующую роль, пытаться собирать лошадей вместе, жеребцы тоже стали созывать членов своих табунов, они помчались перекрывать лошадям путь. Три-четыре десятка яростных жеребцов, после того как перекрыли путь мчащимся на юг лошадям, свирепо развернулись для нападения на волков. Волки сразу же отступили, как ветер, исчезли в юго-восточном направлении.