13 октября 1972 года вышла «изданная на хорошей бумаге», как сообщали газеты, очередная книга Аугусто Пиночета – «Тихоокеанская война». До этого генерал уже опубликовал несколько трудов по военной географии и геополитике. Среди них был «Учебник по сбору информации» – руководство для военной разведки[745].

Октябрь 1972 года в Чили, как и сентябрь, начался уличными демонстрациями школьников и бесчинствами пиловцев и активистов Национальной партии (часто это были одни и те же лица) на улицах Сантьяго. Штурмовые отряды правых пытались парализовать движение общественного транспорта в столице и опять напали на штаб-квартиру компартии. Лидер НП Харпа призвал оппозицию сплотиться в единый антиправительственный фронт и организовать общенациональную кампанию «гражданского неповиновения».

«Гремиос» 29 сентября обратились с посланием к президенту, требуя отмены повышения цен на бумагу национализированной компании «Папелериа» на 19,6 %. Интересно, что против повышения цен в розничной торговле «аполитичные» профессионалы не возражали. Было абсолютно ясно, что за петицией предпринимателей стояли правые СМИ, опасавшиеся, что могут остаться без бумаги.

Альенде, выступив 7 октября по радио, призвал чилийцев упорно трудиться в условиях тотального бойкота чилийской меди на мировых рынках. Страна должна проводить экономическую политику военного времени, подчеркнул глава государства. В этот же день четыре фабрики по производству растительного масла и два текстильных предприятия были реквизированы и стали частью госсектора[746]. Мера была вызвана тем, что все эти частные предприятия прекратили производство.

Синхронно с воззванием против правительства выступили четыре оппозиционные партии в Сенате, утверждая, что Альенде выходит за рамки правового поля. Однако каких-то серьезных доводов в поддержку столь резкого выпада оппозиционеры представить не смогли.

9 октября в борьбу против Альенде вступило еще одно мощное «аполитичное» объединение – Конфедерация водителей грузовиков (в нее входило 165 местных организаций, в которых насчитывалось 40 тысяч человек – собственников 56 тысяч грузовиков)[747]. Лидер конфедерации Вильярин был членом ХДП. Водители потребовали от президента возвратить владельцам радиостанцию «Агрикультура» в провинции Био-Био, конфискованную за клеветнические антиправительственные выступления. Требовали владельцы грузовиков и «справедливых» цен на продукцию все той же «Папелерии».

Но на самом деле владельцы грузовиков были отнюдь не бескорыстными борцами за свободу прессы. Правительство решило создать в отдаленной провинции Айсен государственную автотранспортную компанию для транспортировки жизненно важных продуктов первой необходимости, и частники попросту решили не допустить возникновения нежелательной конкуренции. Эта забастовка особенно возмутила власти потому, что незадолго до нее на нормальных переговорах водители добились от правительства повышения расценок на свои услуги на 120 %.

Неудивительно, что, рассмотрев незаконные требования водителей грузовиков, правительство их отклонило. Дальше все пошло уже по накатанному ЦРУ сценарию. 10 октября 1972 года снова позвенели пустыми кастрюлями богатые домохозяйки в Сантьяго. А на следующий день (точнее с 0.00 часов 12 октября) Конфедерация водителей грузовиков объявила забастовку в восьми южных провинциях. В ней приняли участие 12 тысяч водителей. Это явилось сильным ударом – железных дорог на юге Чили было мало, зато там находились основные районы сельскохозяйственного производства. Фактически владельцы грузовиков, как и торговцы в августе, решили задушить крупные города Чили голодом, полностью прекратив подвоз продовольствия.

Одновременно оппозиция заблокировала в Конгрессе правительственный законопроект о повышении налогов для предпринимателей, чтобы окончательно подорвать государственный бюджет Альенде, и так страдавший от акций американских медных компаний во всем мире.

На этот раз оппозиция попыталась вовлечь в бойкот все организации коммерсантов и предпринимателей. 12–13 октября к бастующим владельцам грузовиков присоединились водители такси, владельцы частных предприятий и многие торговцы. Некоторые предприниматели даже платили своим рабочим зарплату за то, что те не выходят на работу. Постепенно к «октябрьской стачке» среднего класса присоединялись другие «гремиос» – профессиональные организации врачей, банковских служащих, инженеров и адвокатов.

Однако чилийский пролетариат забастовку полностью проигнорировал. Рабочие появлялись на предприятиях даже тогда, когда хозяева угрожали ничего не заплатить за работу.

Многие владельцы грузовиков тоже не хотели бастовать, и против них был развязан настоящий террор. Штурмовики ПИЛ при поддержке профсоюза водителей блокировали несогласных в гаражах, разбивали машины, разбрасывали на шоссе «мигелитос» – металлические шипы. Некоторые колонны грузовиков, все же вышедшие на трассы, были обстреляны. Пиловцы подорвали две железнодорожных линии, чтобы не дать правительству задействовать при перевозке продуктов железные дороги.

Забастовка привела к огромным потерям (они оценивались в 170–240 миллионов долларов, то есть фактически превышали объем выручки за проданную на мировом рынке медь), особенно в сельском хозяйстве, о котором так пеклась в парламенте оппозиция. Пропали тысячи тонн овощей и фруктов, много молока (было испорчено и просто вылито в канавы около 10 миллионов литров этого дефицитного продукта). Скоро стало понятно, что никакого экономического роста в стране в 1972 году, наверное, уже не будет.

Правительство активно боролось со стачкой, начатой по абсолютно надуманным поводам. Были реквизированы 300 грузовиков, и по призыву КУТ за их руль сели добровольцы. Коммунисты организовали студенческие и комсомольские бригады, которые добровольно и бесплатно разгружали поступавшие в города по железной дороге грузы.

В 12 провинциях, включая Сантьяго было объявлено чрезвычайное положение, и отвечавший за его осуществление генерал Бради установил правительственный контроль над 155 радиостанциями, подстрекавшими к беспорядкам. По обвинению в нарушении Закона о безопасности государства было арестовано руководство Конфедерации водителей грузовиков.

Альенде, тем не менее, не стал отвечать оппозиции той же монетой – 13 октября он попросил своих сторонников пока не выходить на улицы, чтобы избежать кровавых столкновений: «Предпринимается еще один шаг в темной эскалации, направленной против правительства Народного единства, и я говорил уже, что воспрепятствую столкновению, которое может стоить Чили лишь крови и страданий»[748].

Однако зачинщики стачки очень скоро осознали, что подняли против правительства оружие, очень опасное для них же самих. Под руководством КУТ рабочие явочным порядком стали брать под контроль те предприятия, где хозяева отказывались начинать работу, и де-факто переводили их в госсектор. В некоторых «побласьонес» были созданы «коммунальные команды», то есть, по сути, новые органы власти, взявшие на себя распределение основных товаров и подавлявшие бастующих торговцев. Во многих «коммунальных командах» тон задавали миристы, стремясь всеми силами превратить стихийно возникшие организации взаимопомощи голодающих людей в альтернативные органы государственной власти.