Марина громко выдохнула, когда пальцы Дагмара сжали ее сосок и легонько выкрутили в сторону. Бедра сами собой дернулись вверх, и Марина почувствовала между ними влагу.

— Так? — Дагмар потянул сосок вверх, заставляя грудь налиться горячей тяжестью.

Марина откинула голову назад, пытаясь поймать ртом хотя бы глоток воздуха. Как же хорошо… Идеально…

— Да… — Кровь стыда прилила к щекам, но она не могла сдержать это признание.

Дагмар уложил ее на стол, и склонился над ней. Его губы обхватили покрасневший сосок и втянули в рот. Язык начал кружить, смачивая горячей слюной и надавливая на вершинку. От звука, с котором он выпустил сосок изо рта, Марина вздрогнула всем телом.

Ее руки жили собственной волей. Она хотела сделать и для него что-то такое же приятное. Куда-то пропали ненависть и обида. Злость растворилась в желании.

Она опустила ладонь, цепляясь пальцами за ремень брюк. Еще чуточку ниже… Но Дагмар вдруг перехватил ее ладонь и прижал к столу над головой.

— Не надо…

Его взгляд полыхал безумием, а лоб покрылся испариной. Марина закусила губу, понимая, что готова расплакаться. Он был возбужден или не был? Ее ладонь не почувствовала твердой плоти. Он больше не хотел ее и теперь пытался скрыть это?

Может, его чувства пропали? А вдруг ему нравится Лиля?

Но спросить об этом Марина уже не могла.

Они продолжали смотреть друг другу в глаза. Он — с бешенством и едва сдерживаемой страстью. Она — с трудом контролируя слезы.

Сейчас, когда она позволила ему все это и поддалась собственным эмоциям, было в тысячу раз хуже осознавать его… равнодушие.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился вездесущий Маттиас. Он ни чуточки не смутился, увидев происходящее. Скорее даже развеселился.

— Вы такие забавные. А я думаю: чего замолчали? Только что орали, как резаные, и вдруг тишина. Даже подумал, а не прибили ли друг друга?

Марина готова была провалиться сквозь землю от стыда. Ее грудь до сих пор была обнажена! И прикрывала ее только широкая ладонь Дагмара, который вдруг обернулся и так угрожающе зарычал, что содрогнулось все вокруг.

— Съебись отсюда!

Господи… даже от его ругательств она продолжала возбуждаться. Марина бессильно опустила ноги, которыми продолжала обхватывать его бедра.

— Да я же о вас беспокоюсь! — Маттиас возмущенно двигал бровями, но было видно, что он едва сдерживает смех. — Вдруг вы тут уже члено… вредительством занялись. — Он прыснул от собственной шутки, но когда Дагмар зарычал снова, начал отступать к выходу: — Понял-понял. Но если что, все уже собрались. Ждем только вас.

Он вышел, и Марина перевела дыхание.

— Нужно идти. — Она попыталась встать, но Дагмар продолжал нависать над ней мрачной скалой. — Отпусти меня…

— Мы еще не все обсудили. — Он говорил хрипло и прерывисто, и Марина поняла, что наслаждается звуком его голоса.

Ни один тембр не мог сравниться с его — мужественным и угрожающим. Даже его рычание вызывало дрожь в ее теле. Наверное, невесты берсеркеров становятся такими же одержимыми, как и сами медведи. Как иначе объяснить то безумие чувств, которое она сейчас испытывала?

Марина попыталась задрать подбородок, но лежа на столе это не очень-то получилось:

— Твое дурное поведение обсудим по пути.

Уголок его губ дернулся, а глаза полыхнули оранжевым:

— Чувствую себя твоим воспитанником. — Он медленно отстранился и выпрямился.

Марина сползла со стола и одернула майку.

— Что-то мне совсем не смешно.

— А я и не собирался тебя смешить. — Он быстро привел свою одежду в порядок и принялся собирать разбросанные на полу вещи.

Ненавидя себя за слабость, Марина бросала взгляды на его пах. Он точно не был возбужден. В то время как между ее ног уже было горячо и влажно. Теперь обычного поцелуя с ней ему недостаточно? Или он просто… потерял к ней интерес?

Дагмар взял ключи и прошелся по Марине тяжелым взглядом. Она ощущала его почти так же явственно, как прикосновение. Кожа покрывалась невидимыми ожогами, и от этого хотелось сбросить одежду, которая раздражала.

— Не смотри на меня так. — Он обхватил основание ее шеи, встав позади, и Марина вернулась в первый день их знакомства, когда точно так же он тащил ее в Ведьмину Башню.

Марина поплелась к дверям, ведомая его рукой. Каждое прикосновение заставляло кожу покрываться волдырями. Ее опять начали одолевать странные ощущения. Хотелось скинуть с себя одежду и стащить ее с Дагмара. А потом прижаться к нему так плотно, чтобы между ними не осталось ни одного свободного промежутка.

— Как я на тебя смотрю? — Марина осознавала, что говорит, как обиженный ребенок. Не хватало только надуть губы и топнуть ногой.

— Как будто у тебя такие же грязные мысли, как и у меня.

— Все нормально с моими мыслями. — Они вышли в промозглую сырость осеннего рассвета.

Воздух пах влагой и землей. На волосы опускалась холодная морось. Марина поежилась, и Дагмар тут же обнял ее, прижимая к своему боку.

— Я и не говорил, что это ненормально.

— Я не думала ни о чем таком! — Марина споткнулась, вспомнив, что не взяла самое важное. — Фонарь!

— Борис взял.

Подошвы новых кроссовок скользили по влажной земле, навевая мысли о кладбище и смерти.

Возле полуразрушенной стены крепости стояли две машины. Одна — уже знакомая, блестящая и спортивная. Вторая — огромный черный внедорожник с тонированными стеклами.

— Разве это разрешено? — Марина указала на темные окна.

Дагмар ухмыльнулся:

— Мне — да.

— А, ну да. Ты же у нас хозяин города.

— Так и есть.

Из-за поворота появились Борис, Радван и Маттиас. Все трое были одеты в черное и выглядели так, словно собрались на бандитскую сходку. Борис держал в руках фонарь с потухшей черной свечой.

— Сколько туда хоть ехать? Я спать хочу. — Маттиас взъерошил волосы и недовольно поморщился. — Дождем пахнет.

— В машине поспишь, нюня. — Дагмар открыл дверь своей дорогущей машины. — Все взяли?

— Взяли, не бойся. В твое-то каноэ не много чего засунуть можно. — Маттиас с недовольным видом забрался во внедорожник.

Марина подошла к Борису, усаживающемуся в машину, и забрала у него фонарь.

Внедорожник тронулся с места, и Марина снова осталась с Дагмаром наедине. Он подтолкнул ее к пассажирскому сидению и странно улыбнулся.

Предчувствуя очередной разговор, который ей не понравится, Марина решила перехватить инициативу:

— А теперь я хочу знать, что тебе известно об этих ведьмах?