— Мариэль… Эта девка отправилась в Эдем, и больше я о ней ничего не знаю, — задумчиво произнёс Люцифер.

— Боже милостивый! Что это? — Михаил чуть было не лишился дара речи, взглянув на пол возле трона.

Круглый участок пола, вокруг трона состоял из стекла или какого-то прозрачного минерала. Но самое ужасное это то, что было внутри. В структуре пола оказались замурованы отрезанные головы древних ангелов. Остроухие, размалёванные тушью и косметикой головы законсервированы в толще прозрачного минерала. Лица мёртвых голов переполнены страхом и отчаянием. Среди десятков голов, Михаил узнал одну, некогда принадлежащую Вельзевулу.

— К чему эти крики и паника? Это напоминание о неправильно выбранном пути. Ты ведь и сам недолюбливал древних. Частенько мы вместе осуждали их. Помнишь? — Люцифер внимательно разглядывал головы, вглядывался в лицо каждой.

— Недолюбливал, да! Но убивать их, да ещё и так осквернять, это совсем другое! — Михаил широко развёл руки, застыв в негодовании.

— Что сделано, то сделано. Скажи мне лучше, почему ты не пришёл ко мне сразу, а направился первым делом к другим братьям? — Самаэль нахмурился и уставился тяжёлым взглядом на собеседника.

— Потому что по ним я соскучился больше, чем по тебе… — задумчиво ответил Михаил.

— Очень жаль, что мой самый любимый брат по мне даже не соскучился. А вот я скучал! — Люцифер улыбнулся.

— Почему никто из твоих легионеров ничего обо мне не знает? Почему они не знают о людях? — строго спросил Архистратиг.

— Потому что ты был мёртв больше трёх веков! Потому что мир изменился! И ты правильно заметил, я изменил этот мир под себя! Нет больше праведника Архистратига, который может убить ни в чём неповинное дитя! Нет больше хозяина небесных легионов, потому что и легионов больше нет! Есть лишь один легион! Это «Дети Зари»! Ты забыт всеми, кроме своих братьев, но и они не станут идти против моей воли. Сейчас так мало обладателей дара. Сейчас моё слово — это закон! А что касается людей, то этот грязный скот чудом избежал истребления. Отец и мои слабохарактерные братья просили меня воздержаться от мести. Возмездие не коснулось людишек, но я закрыл их навечно в тессеракт. Теперь никто не сможет проникнуть в Эдем. Да и знания о нём, как и о тебе сокрыты. Новые поколения ангелов понятия не имеют ни о тебе, ни об Эдеме. В этом мире ты живой мертвец! Смирись с ролью наблюдателя, тебе ни чего не изменить. Твоё время прошло! — Люцифер кричал, вскочив со своего трона. Чернокрылый гигант эмоционально размахивал руками и пронзительно смотрел на своего растерянного брата.

— Ты глупец! Ты возвысил себя, ослабив остальных! Теперь ангелы не смогут постичь мастерство так же хорошо, как раньше. Им попросту не хватит времени! — возмутился Михаил.

— Этого времени им более чем достаточно! Небесному Царству больше ничего не угрожает! Бояться нечего! — так же эмоционально ответил Люцифер.

— Не угрожает? Ты в курсе, что в Эдеме Сетт? Да и к тому же не один, а с целой армией древних. А тессеракт, с заточённым в нём Астаротом? Где он? — Михаил подошёл к одной из колонн.

Ночное небо окутывало башню. Не было видно ничего, кроме непроглядной тьмы. Где-то там внизу дремал белокаменный Город Мерцающих огней.

— Сетт в западне, ему не выбраться из тессеракта. Так же как и Астароту. Да и к тому же ходят слухи, что тюремщики Рагуила тоже там. Уверен, что Афелий найдёт брата, — спокойно ответил Люцифер, возвращаясь обратно на трон.

— Ты недооцениваешь Сетта. Эта тварь ошибка природы. Он слишком умён и хитёр. Отрицать тот факт, что он умнее нас, бессмысленно. Думаешь он не найдёт способ выбраться? Думаешь он не найдёт способ уничтожить Небесное Царство? Я вот так не думаю. Надеяться на Афелия недостаточно. Необходимо уничтожить Сетта и найти тессеракт с Астаротом. Пока мы этого не сделаем, мы не можем говорить о безопасности Небесного Царства, — строго произнёс Михаил, вглядываясь в темноту ночного неба.

— Афелий устранит Сетта. А твоя ненаглядная Мариэль найдёт тессеракт с Астаротом, — лениво ответил Самаэль.

— Нам нужно отправиться туда самим, немедленно. Необходимо самим удостовериться в том, что с Сеттом покончено, — Михаил резко развернулся и взглянул на развалившегося на троне Люцифера.

— Это невозможно. В гипер-тессеракт нельзя проникнуть материальным объектам, — Самаэль сдвинул подлокотник трона вперёд и из потайной полости достал металлический куб.

— Это гипер-тессеракт. Тюрьма для людишек, — Люцифер показал блестящий куб Михаилу.

— А нематериальные объекты? — Михаил внимательно разглядывал куб.

— Теоретически можно поместить туда душу, с условием, что она займёт тело естественно рождённого ребёнка где-то на просторах Эдема. Но для этого надо как-то извлечь эту душу, — ответил Самаэль.

— У меня есть одна такая душа на примете. Я хочу, чтобы ты отправил в Эдем Караэля. Я ему доверяю. Он сможет устранить Сетта и поможет Марии найти первый тессеракт, — с уверенностью и решимостью произнёс Михаил.

— Ах-ха-ха! Караэль слабак! Он не смог избежать смерти. Не смог одалеть Азазеля. Что он сможет сделать? — в голос рассмеялся Люцифер, пряча куб обратно в тайник.

— Просто отправь его туда. Так мне будет спокойнее, — настаивал Михаил.

— Хорошо, брат. Я сделаю это для тебя, — Люцифер одобрительно кивнул.

Церта-сити. 10 лет спустя

Фальтус сидел за стойкой бара одного из дешёвых кабаков в трущобах Церта-сити. Малоприятное место, но позволить себе что-то лучше он не мог. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

В течение нескольких последних лет он частенько захаживает сюда и напивается до беспамятства. Заливает боль потери своего наследия. Потери ордена, который был для него смыслом существования. Десять лет назад, когда они потерпели неудачу с саркофагом, канцлер урезал финансирование тринадцатого отдела. А спустя годы и вовсе распустил орден Искариот, посчитав его бесполезным пережитком прошлого. Департамент закрыли.

И сегодня, в очередном порыве меланхолии или очередном приступе депрессии, Фальтус пришёл в этот злосчастный кабак, чтобы напиться.

Уставившись в грязную, залитую всевозможной выпивкой, липкую, вонючую стойку бара, он неспешно потягивал виски.

В прозрачном стакане плавали два кубика льда. Фальтус старался покончить с пойлом до того как начнёт таить лёд. Он не любил, когда растаявший лёд разбавляет выпивку, делая её мерзкой на вкус. Впрочем, этот виски, единственный на который ему хватало денег, был из числа тех напитков, которые сделать хуже, чем они есть уже невозможно.

Осушив стакан, он осторожно поставил его на стойку.

— Повторить? — громко спросил, суетящийся рядом бармен.

— Да. Повтори, — кивнул Фальтус, глядя в стакан. — Только безо льда.