«Дело не только во вкусовых ощущениях, – говорит Рид. – Многое зависит от мозга. А наш мозг воспринимает более широкую картину, включая контекст, в котором вы получаете те или иные вкусовые ощущения, и эффекты, которыми они сопровождаются». Действительно, мы быстро учимся получать удовольствие от продуктов – даже тех, которые изначально казались нам отвратительными на вкус, – если они сопровождаются привлекательным вознаграждением. Горький кофе, дающий нам заряд бодрости, вскоре приобретает для нас приятный вкус. То же самое происходит с горьким пивом и джином с тоником, которые обычно ассоциируются с вечерними посиделками в компании хороших друзей.

На наши вкусовые предпочтения может влиять еще один фактор, утверждает Беверли Теппер, исследовательница из Университета Рутгерса в Нью‑Джерси. Некоторые из нас относятся к разряду тех, кого Теппер называет «гастрономические авантюристы». Это означает, что в действительности существует два вида супердегустаторов. Супердегустаторы, которые не любят «гастрономических приключений», – это классические привереды: им не нравится слишком сладкое, слишком жирное, слишком острое и т. д. «Они предпочитают есть привычную еду. И очень разборчивы», – говорит Теппер. Мой знакомый, который питается только лимской фасолью и молоком, вероятно, относится именно к этой категории людей.

С другой стороны, супердегустаторы, любящие пищевые приключения, готовы пробовать новые, даже интенсивные вкусы. А если какая‑то еда не понравилась им с первого раза, они будут пробовать ее снова и снова, чтобы распознать ее вкус. Поскольку супердегустаторы этого типа не избегают интенсивных вкусовых ощущений, в своих пищевых предпочтениях они мало чем отличаются от обычных не‑дегустаторов. «Я – супердегустатор и люблю многие продукты, которые теоретически не должна любить. Но я отношусь к числу гастрономических авантюристов», – говорит Теппер. Это очень похоже на меня. Я получаю интенсивные сенсорные ощущения от острой пищи – но мне нравится эта стимуляция.

Несколько генов, проанализированных в моих тестах Даниэль Рид, – это всего лишь верхушка айсберга, когда речь идет о генетических различиях в восприятии вкуса. Рид считает, что могут существовать десятки, даже сотни генов, влияющих на нашу вкусовую чувствительность. Помимо генов, кодирующих собственно рецепторы, множество других генов могут влиять на то, как наши клетки реагируют на стимуляцию вкусовых рецепторов, как быстро сигналы передаются в головной мозг, – короче говоря, на каждый шаг в процессе восприятия вкуса. Мой мир вкуса отличается от вашего. Мы можем есть суп из одной кастрюли и получить очень разный вкусовой опыт. И собственно вкус – это только одна часть системы вкусового восприятия.

Каждый год в апреле Ассоциация по изучению хеморецепции проводит в южной Флориде конференцию, посвященную исследованиям обоняния и вкуса. Выбор места неслучаен – цель в том, чтобы вытащить фанатов науки из лабораторий и дать возможность хотя бы несколько дней в году насладиться солнцем и отдыхом. Все это создает на конференции удивительно расслабленную, неакадемическую атмосферу: десятки бледнокожих людей с явным отпечатком высокого интеллекта на лицах, в гавайских рубашках и шортах, толпятся у барной стойки или нежатся в лучах солнца у бассейна. Но привычная обстановка флоридского отеля мгновенно обретает сюрреалистический налет, стоит вам прислушаться к разговорам. Вместо болтовни о детях или шопинге вы услышите ученые разговоры о сопряженных с G‑белком рецепторах, психофизических аспектах восприятия запахов и обонятельных способностях комаров. На четыре дня в апреле отель Hyatt Regency Coconut Point в Бонита‑Спрингс перестает быть обычным курортным местом.

Помимо бара и бассейна незагорелых людей можно увидеть в выставочном зале, где они рассматривают постеры с описанием текущих исследований или изучают новые научные гаджеты, предлагаемые разработчиками. Именно здесь я впервые встретил Ричарда Доти.

Семидесятилетний человек спортивного телосложения, с коротко стриженными седыми волосами и добродушной улыбкой, в полосатой футболке для регби и шортах, он мало похож на одного из ведущих мировых специалистов в сфере изучения обоняния и вкуса. Его «Руководство по обонянию и вкусу» признано классическим трудом в этой области. Нескончаемый поток именитых исследователей, желающих перекинуться с ним словечком, свидетельствует о его непререкаемом авторитете в научном мире. Но сейчас Доти выступает в роли продавца. Основанная им компания предлагает новый аппарат для тестирования чувства обоняния у людей, и Доти приглашает всех желающих проверить себя. Разумеется, я не могу упустить эту возможность.

Аппарат Доти предназначен для измерения обонятельного порога, показывающего, насколько чувствительна ваша система обоняния. Под обонятельным порогом понимается минимальная концентрация пахучего вещества, вызывающего соответствующее обонятельное ощущение; чем ниже порог, тем более чуткий у вас нос. Ассистент Доти помогает мне пройти процедуру. Вы садитесь перед аппаратом и прислоняетесь носом к небольшому раструбу. Аппарат генерирует две порции воздуха, одну за другой, после чего вы должны указать, которая из них содержала запах фенилэтилового спирта (органического соединения с приятным запахом, присутствующего в розовом эфирном масле). Этот тест повторяется несколько раз, пока компьютер не даст команду остановиться.

О чем умолчал ассистент – но позже сказал мне Доти, – так это о том, что аппарат варьирует концентрацию аромата розы в выдаваемых им порциях воздуха. В случае неправильного ответа компьютер считает, что концентрация запаха была слишком низкой, и в следующем раунде увеличивает дозу. И наоборот, при правильном ответе он считает, что концентрация была выше моего обонятельного порога, и уменьшает дозу. После множества таких раундов компьютеру наконец‑то удается определить концентрацию запаха, соответствующую границе между правильными и неправильными ответами, – мой порог обонятельной чувствительности.

Когда распечатка с моими результатами медленно выползает из принтера, к нам подходит Доти и бросает беглый взгляд на бумагу. Внезапно его брови ползут вверх. Еще раз внимательно посмотрев на распечатку, он поворачивается ко мне и обеспокоенно спрашивает: «Вы не страдаете нарушением обоняния?»

Ой‑ой. Когда ведущий в мире специалист по обонятельной дисфункции проявляет интерес к вашим результатам, это не может быть хорошим знаком. Особенно для меня: как может парень с нарушенным чувством обоняния написать книгу о вкусе и аромате? (Как вы знаете из теста с жевательным драже, вкус во многом зависит от запаха.) Судя по распечатке, ситуация выглядит довольно мрачно: аппарат показал, что я могу надежно различить запах розового масла, когда его концентрация в воздухе составляет более одной тысячной, – порог обонятельной чувствительности в тысячу раз хуже среднестатистического.

Должно быть, заметив страдальческое выражение на моем лице, Доти снимает чехол с другого ящика, стоящего на столе, и предлагает: «Почему бы вам не пройти еще один тест?» Это еще одно знаменитое детище Доти – Тест на идентификацию запаха Пенсильванского университета (UPSIT). Тест содержит 40 образцов запахов, нанесенных на плотную бумагу, которую нужно потереть и понюхать. Для каждого образца предлагается четыре варианта ответов. (Я предположил, что там будет написано: «Этот запах больше похож на запах бензина, пиццы, арахиса или сирени?» Но я ошибся.) Выбор из четырех вариантов значительно упрощает задачу, поскольку люди, как известно, с трудом могут дать названия запахам. В большинстве случаев правильный ответ кажется мне очевидным, но примерно с 5–10 образцами возникают проблемы. Например, я никак не могу решить, что я нюхаю – скипидар или чеддер. Даже столь разные запахи порой бывает трудно распознать, если не видишь их источника.